Коренные изменения в международной обстановке после второй мировой войны. Нюрнбергский процесс

	Скачать реферат: Коренные изменения в международной обстановке после второй мировой войны. Нюрнбергский процесс

План реферата

1. Введение

2. Сведения очевидца событий этого времени секретаря советской делегации в Международном военном трибунале А. И. Полторака

3. Заключение

4. Использованная литература

1. Введение

Всякая агрессивная война является тягчайшим преступлением против мира и человечества. В истории войн, которые выпали на долю человечества, такой чудовищной концентрации преступлений, которые позволил себе гитлеризм во время Второй мировой войны, еще не было.

Адольф Гитлер, ставя перед немецкими фашистами задачу захвата мирового господства, некогда заявлял: «Даже если мы не сможем это завоевание осуществить, мы вместе с собой разрушим полмира... 1918 г. не повторится.

Мы не капитулируем».* По планам Гитлера и его сообщников, окончание этой войны должно было явиться началом новых злодеяний в отношении покоренных народов.

За годы Второй мировой войны в концлагерях и пунктах массового уничтожения людей при так называемых «специальных акциях» эйнзатцкоманд, в газовых камерах, путем злодейских экспериментов и другими изуверскими способами было умерщвлено не менее 12 млн человек.

Но, несмотря на волю и старания маньяков фашизма, Вторая мировая война закончилась полным разгромом гитлеровской империи. Наступил час расплаты за совершенные злодеяния.

Особый интерес, в связи с этим, представляют собой документы Международного военного трибунала, проходившего в г. Нюрнберге, так называемого Нюрнбергского процесса, который стал не только наказанием для главных военных нацистских преступников, но и осуждением фашизма и нацизма мировым сообществом.

Нюрнбергский процесс состоялся спустя 6 месяцев после окончания Второй мировой войны. Среди послевоенных проблем урегулирования он занимал особое место, став началом процесса очищения Европы от фашизма. Но в то же время в ходе этого процесса проявились резкие различия политических и правовых взглядов СССР, США, Англии и Франции.

Секретарем советской делегации в Международном военном трибунале был Аркадий Иосифович Полторак.

Сведения, предоставленные им, являют собой особую ценность, т. к. он сообщает все то, что сам видел собственными глазами в ходе Нюрнбергского процесса.

Человеческая цивилизация была спасена ценой величайших усилий и жертв всех держав антигитлеровской коалиции, и в первую очередь Советского Союза. Всякая агрессивная война, развязываемая империализмом, - преступление против мира и человечества. Но преступлений таких чудовищных масштабов, какие позволил себе гитлеризм, в истории войн еще не было.

Характеризуя отличительные особенности Нюрнбергского процесса, главный обвинитель от СССР Р. А. Руденко указывал, что это первый случай, когда перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и сделавшие само государство орудием чудовищных преступлений.

Международный военный трибунал не мог не быть создан, так как мировое общественное мнение никогда не примирилось бы с освобождением преступников от наказания. В 1943 г. была опубликована Декларация глав трех держав антигитлеровской коалиции, в которой говорилось о том, что виновники отвратительных злодеяний, принимавшие непосредственное участие в зверствах и убийствах на оккупированных территориях, «будут отосланы в страны, в которых были совершены их отвратительные действия, для того чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобожденных стран».

Таким образом учреждение Нюрнбергского Международного трибунала отвечало чаяниям всех пострадавших народов о суровом наказании главных гитлеровских преступников и официальным заявлениям правительств антигитлеровской коалиции.

2. Сведения очевидца событий этого времени секретаря советской делегации в международном военном трибунале А. И. Полторака

Многие факты, приведенные А. И. Полтораком в его воспоминаниях, позволяют более полно понять, какие зловещие силы направляли деятельность политиков, приверженцев конфронтации, желающих ввергнуть человечество в новую войну.

С точки зрения Полторака и многих других его современников, гитлеризм был порождением германского монополистического капитализма. Он смог совершить свои злодеяния в результате поддержки и помощи международной империалистической реакции. Германские промышленные и финансовые магнаты стояли за спиной эсэсовских бандитов. Весь экономический потенциал Германии был поставлен на службу гитлеровской агрессии. Непосредственно некоронованные короли германского капитала соучаствовали в отвратительных преступлениях и во время злодейских опытов и, доведя миллионы угнанных в рабство до полного истощения, потом убивали их в газовых камерах, отравляющие вещества для которых поставлялись одним из могущественнейших монополистических объединений «И. Г. Фарбениндустри».

Английский обвинитель Шаукросс на Нюрнбергском процессе утверждал, что Нюрнбергский процесс «...явится авторитетной и беспристрастной летописью, к которой будущие историки будут обращаться в поисках правды, а будущие политики - в поисках предупреждений».

Процесс длился целый год. И вот когда он закончился, то, по свидетельству Полторака, вышла книга английского публициста Монтгомери Бельджиона, где есть такие слова: «Если бы обыкновенный человек попал с Луны в Нюрнберг, то он пришел бы к выводу, что там царит сплошная бессмыслица», и он называет Нюрнбергский процесс «опасным прецедентом для будущего».

Французский обвинитель Шампетье де Риба в зале суда сделает заявление: «После предъявления документов, после того, как были заслушаны свидетели, после демонстрации кинофильмов, при просмотре которых даже сами подсудимые содрогнулись от ужаса, никто в мире не сможет утверждать, что лагеря уничтожения, расстрелянные военнопленные, умерщвленные мирные жители, горы трупов, толпы людей, изуродованных душой и телом, газовые камеры и кремационные печи, - что все эти преступления существовали лишь в воображении антинемецки настроенных пропагандистов, этого не сможет утверждать никто».

А. И. Полторак с горечью говорит о том, что пройдет всего лишь несколько лет, и другие французы с пеной у рта станут опровергать Шампетье де Риба. Французский профессор Поль Рассиньи в своих лекциях уже в Западной Германии будет убеждать немцев, что приговор Международного трибунала был вынесен на основе «фальшивых свидетельских показаний и коммунистической травли».

Западногерманские реваншисты, которые после образования ФРГ стали набирать уверенность в своих силах, станут призывать германскую молодежь под черные знамена бундесвера, у них будет свое мнение о газовых камерах и кремационных печах.

По словам Полторака, в первые дни процесса главный американский обвинитель Роберт Джексон скажет: «Преступления, которые мы стремимся осудить и наказать, столь преднамеренны, злостны и имеют столь разрушительные последствия, что цивилизация не может потерпеть, чтобы их игнорировали, т. к. она погибнет, если они повторятся».

Но вскоре после процесса американский сенатор Тафт заявит о том, что «Соединенные Штаты еще долго будут сожалеть о приведении в исполнение Нюрнбергского приговора».

Полтораку довелось быть в здании, где в ночь на 16 октября 1946 г. свершился последний акт процесса - гитлеровскую клику повели на эшафот.

Но, как в насмешку над миллионами загубленных гитлеровцами жизней, именно этот день объявят в ФРГ «черным днем германской истории».

Многие нацисты стремились переложить ответственность за преступления гитлеризма на весь немецкий народ.

Мы знаем в истории немало политических процессов. Эти процессы нередко являлись строгим экзаменом для определения духовных качеств политических деятелей. Нюрнбергский процесс дал возможность всему миру узнать подлинное лицо нацистских лидеров. Они понимали, что и без судебного процесса у них нет в перспективе ничего хорошего. По мнению Полторака, гитлеровские министры пуще смерти боялись открытого суда. Первый шаг их адвокатов состоял в том, чтобы не допустить процесса.

Герман Геринг в беседах с американцами горячо доказывал, что не нужно никакого суда, что США гораздо быстрее достигнут желаемых результатов, договорившись с ним, с Герингом.

Нюрнбергский процесс проходил не в безвоздушном пространстве. Нацистские лидеры очень интересовались, нет ли сообщений о разногласиях между союзниками. Полторак сообщает, что, по мере того как дни завершения войны уходили в прошлое, в западной, особенно в американской, печати стали появляться высказывания о первых признаках напряжения в отношениях между Западом и Востоком. Скамья подсудимых становилась все оживленней, и всем своим видом они давали понять, что каждый из них гораздо лучше, чем западные обвинители, осознает очередные задачи империалистического мира.

И вот настало 12 марта 1946 г. В этот день американские газеты вышли с заголовками: «Объединяйтесь, чтобы остановить Россию!». А ниже следовал текст известной речи У. Черчилля в Фултоне. Лица всех подсудимых, по словам Полторака, излучали радость. Восторг гитлеровцев речью Черчилля был настолько сильным, что они заявили ходатайство о вызове его в Нюрнберг в качестве свидетеля. А Рудольф Гесс заявил Герингу: «Вы еще будете фюрером Германии».

Затем пришло сообщение о помиловании американскими властями гитлеровского генерала Штудента.

Гитлеровцы очень надеялись на то, что ухудшение международных отношений даст трещину между советскими и западными представителями в Международном трибунале, в которую мог бы провалиться весь Нюрнбергский процесс.

Но, с точки зрения Полторака, Нюрнбергский процесс в целом был ярким примером лояльного сотрудничества четырех держав. Подсудимые время от времени напоминали о той помощи, которую оказывали западные державы Гитлеру в осуществлении его внешней политики. И вот перед советской делегацией возникла дилемма - либо стать на путь критики мюнхенской политики Запада, затеять на этой основе полемику с представителями США, Англии и Франции, либо следовать тем целям, которые человечество поставило перед Нюрнбергским процессом. Наши обвинители избрали второй путь, на него встали и остальные обвинители на процессе.

Спустя некоторое время, по сведениям Полторака, в Америке будут изданы и немедленно переведены в Западной Германии мемуары Адольфа Розенберга - духовного отца гитлеризма. В них воспроизведено «политическое завещание» духовного отца гитлеризма. «Как и другие великие идеи, знавшие победы и поражения, национал- социализм в один прекрасный день будет возрожден в новом поколении, которое создаст в новой форме империю для немцев... национал-социализм начнет произрастать из здоровых корней и превратится в крепкое дерево, которое даст свои плоды».* * Полторак А. И. Нюрнбергский эпилог. М.: Военное изд-во Министерства обороны СССР, 1965. С. 15.

Такие плоды, по мнению Полторака, действительно скоро произросли в ФРГ и стали составлять новую угрозу миру. Германские милитаристы захотят поскорее расправиться с Нюрнбергским процессом, и это не удивляет.

Нюрнбергский процесс оказался таким явлением в истории международных отношений, которое на много лет вперед дало пищу для размышлений государственным деятелям, историкам, юристам. Начался он 20 ноября 1945 г., закончился 1 октября 1946 г.

Во время процесса Нюрнберг заполнили американские и английские издатели, решившие, что можно неплохо заработать на публикации мемуаров подсудимых. Защита подсудимых вела с ними переговоры, результаты этих переговоров проявились сразу же по окончании процесса: в Америке были опубликованы мемуары Розенберга и Риббентропа, написанные в Нюрнбергской тюрьме.

Интересен тот факт, что в составе делегации США, Англии и Франции находилось на службе значительное количество русских эмигрантов. Некоторые из них сохранили, по мнению Полторака, к СССР упорное враждебное отношение. Но многие все-таки симпатизировали Советскому Союзу. Находясь за границей, в массе своей они бедствовали, им еще помнилась война с Германией 1914—1918 гг., полная неудач для России. И вот 25 лет спустя, когда Германия вновь оказалась на русской земле, война закончилась блестящей победой русского оружия. От сознания этого факта у русских эмигрантов заговорило чувство национальной гордости. Многие из эмигрантов, по воспоминаниям Полторака, старались по мере сил быть полезными советской стороне.

Полторак вспоминает о Льве Толстом - внучатом племяннике великого писателя. Он работал переводчиком во французской делегации и, возвратившись однажды из Парижа, привез советским писателям, работавшим на процессе (Константин Федин, Илья Эренбург, Борис Полевой, Леонид Леонов), сердечные приветствия от И. А.

Бунина и свежий номер эмигрантского журнала, в котором был напечатан его рассказ «Ужасный понедельник».

Этот рассказ вызывал много споров, но все были едины в одном: от начала и до конца рассказ пронизывало чувство сильной тоски по родине и огромной любви к ней.

По свидетельству Полторака, к советской делегации пришли русские переводчики из западных делегаций с

Во время киносеанса плакали поголовно все: и мужчины, и женщины, и молодые, и старые. Аркадию Иосифовичу в это время вспомнились слова Дантона, когда ему предложили эмигрировать из Франции: «Нельзя унести Родину на каблуках своих сапог».* * Полторак А. И. Указ. соч. С. 37.

Полторак считал, что один из нацистских генералов, Роберт Лей, который был поставлен в свое время во главе центральной инспекции по наблюдению за иностранными рабочими, угнанными в Германию, проявил себя на этом посту самым бесчеловечным истязателем миллионов иностранных рабочих, сам того не подозревая, стал основоположником целой послевоенной американской политики в Германии. Сидя в тюрьме, он в письменной форме изложил свои мысли о власти и Германии, и так уж получилось, что этот матерый нацист нарисовал в своих пророчествах более или менее верную картину того, как сложатся германо-американские отношения в последующие годы. Он рассуждал так: СССР сумел разгромить Германию, но нельзя забывать, что это победа марксизма, а она опасна для Запада. «Запад всегда смотрел на Германию, как на дамбу против большевистского потока. Ныне эта дамба разрушена, и немецкий народ не способен восстановить ее сам».* По мыслям Лея, конечно же, Америка должна восстановить эту дамбу, если сама хочет жить. Поэтому необходим германо-американский союз. Общее дело для Германии и США - это, конечно же, антикоммунизм. Лей считал, что германо-американский союз нужно начинать «с Гитлера, а не против Гитлера».* «Я думаю, что это вытекает из интересов американской внешней политики».* Лей надеялся, что ему не будет предъявлено официальное объявление, и обратился с личным письмом к Генри Форду, хорошо известному своими профашистскими настроениями, где сообщал ему о своих опытах сооружения автомобильных заводов «Фольксваген» и просил обеспечить место после того, как будет освобожден.

После того как ему было предъявлено обвинительное заключение, он покончил жизнь самоубийством. А. И.

Полторак сообщает, что на скамье подсудимых в Нюрнберге уместилось целое правительство. По своим масштабам это был самый большой судебный процесс во всей истории человечества. Впервые, с точки зрения Полторака, закон настиг людей, которые, приобретя огромную власть, использовали ее во вред человечеству.

Только за XIX и XX вв. человечество пережило сотни войн. Но виновники агрессии ни разу не привлекались к ответу. С точки зрения А. И. Полторака, безнаказанность агрессоров во все прошлые времена поощряла нацистов к новым агрессиям. До поры до времени они со смехом встречали предупреждения стран антигитлеровской коалиции о неотвратимом возмездии. И вот Нюрнберг стал как бы символом того, что народы решили «справедливое сделать сильным».* * Там же, с. 76.

В первый же день процесса гитлеровским министрам дали почувствовать, что агрессия признана тягчайшим международным преступлением, а в последний день все человечество узнало, что Международный трибунал приговорил гитлеровских приспешников к повешению.

Особый интерес вызывает тот факт, что соглашение между союзниками на суде о наказании нацистских преступников родилось не беспрепятственно. Реакционеры Запада, считал Полторак, всячески старались сорвать судебный процесс. Реакционная пресса настаивала на расстреле без суда и следствия всех гитлеровских сообщников. Подлинная подоплека таких выступлений заключалась в том, чтобы не допустить публичного разоблачения империализма. Реакционеры никак не желали, чтобы судьи копались в святая святых империалистической политики, выясняя причины войн. Но, по мнению Полторака, середина ХХ столетия с ее возросшим политическим сознанием народов, с колоссально возросшими силой и международным авторитетом СССР, ограничивала возможности реакционеров. Многие нацисты стремились переложить ответственность за преступления гитлеризма на весь немецкий народ.

Но один из обвинителей на процессе, с точки зрения А. И. Полторака, правильно заметил: «Если бы германский народ добровольно принял нацистскую программу, не понадобились бы штурмовые отряды, концентрационные лагеря, гестапо»*.

Главным американским обвинителем на процессе был Роберт Джексон, который занимал пост члена Верховного суда США. В своей речи на процессе Роберт Джексон подчеркнул ту мысль, что никакие судебные процессы не обезопасят человечество, если в новых условиях будет проводиться старая политика в германском вопросе. Это вызвало нападки на него реакционеров американской печати, становившейся, по мнению А. И. Полторака, все более агрессивной по мере того, как активизировалась американская политика восстановления германского милитаризма. На Нюрнбергском процессе Р. Джексон требовал предать суду германского промышленника Круппа за соучастие в гитлеровских преступлениях. Он заявил: «Интересы правосудия не будут соблюдены, если не принять во внимание интересы людей четырех поколений, чьи жизни были отняты оружием Круппа или же находились под его угрозой, а также интересы народов будущего, которые не могут чувствовать себя в безопасности, если Крупп и ему подобные не будут осуждены на таком процессе».* * Полторак А. И. Указ. соч. С. 113.

Но стоило измениться политической обстановке, как Р. Джексон сразу же изменил свои взгляды. Когда встал вопрос о международном судебном процессе над германскими промышленниками, он сделал заявление, что на США «не лежит ни морального, ни юридического обязательства проводить в дальнейшем процессы такого рода».* Так произошла, считает А. И. Полторак, обычная в буржуазном мире метаморфоза, лишь стоило американским Круппам выразить возмущение начальной позицией Джексона.

Нюрнбергский процесс часто называют процессом документов, хотя международный трибунал использовал и свидетельские показания. И все же главными оставались документальные доказательства. На последнем этапе войны в руки союзников попали важнейшие архивы гитлеровской Германии. Система доказательств, по воспоминаниям А. И. Полторака, таила в себе немало сюрпризов.

Помощник главного советского обвинителя Л. Н. Смирнов предъявил показания препаратора анатомических институтов Зигмунда Мазура. Мазур показал, «как из человеческого жира нацисты производили мыло».* Одновременно суду предъявляется утвержденная соответствующими инстанциями рецептура: «после остывания готовое мыло выливать в формы». Подсудимые старались не смотреть друг на друга.

Затем в руках Л. Н. Смирнова появилось нечто вроде куска кожи. Вот что сообщает А. И. Полторак: «Да, эта кожа содрана не с животного, а с человеческой спины».* После того как Л. Н. Смирнов произнес эти слова, по залу прошел приглушенный стон.

Далее он приводит следующие факты. «У стены на столах тоже стоят какие-то предметы, прикрытые простынями.

По указанию обвинителя простыни убирают, и перед глазами всех присутствующих появляются куски уже выделанной человеческой кожи, посаженные на распялки. На каждом из них следы красивой татуировки. Люди, которые имели несчастье в молодые годы легкомысленно разузорить себя, оказавшись в руках нацистов, сразу обрекались на страшные муки и надругательства. Татуированных непременно убивали, а из их кожи делали абажуры и различную галантерею. Тут же под стеклянным колпаком - высушенная голова человека величиной с кулак. На ней сохранились волосы, а на шее - следы веревки.

Мороз пробегал по телу. Чья это кожа? Кому принадлежала эта голова? Может быть, это русский, а может быть, поляк или француз. Точно известно только то, что голова этого несчастного стояла на письменном столе начальника концлагеря Освенцима»*.

Вы увидите, господа судьи, что места захоронения немецких жертв вскрывались советскими судебными медиками на севере и на юге страны, могилы были отделены одна от другой тысячами километров и, очевидно... злодеяния совершались различными физическими лицами. Но одинаковыми были приемы совершения преступлений. Одинаково локализировались ранения. Одинаково подготавливались маскируемые под противотанковые рвы или траншеи гигантские ямы- могилы...* * Полторак А. И. Указ. соч. С. 163—164.

Нацисты сами завели точный бухгалтерский учет своим преступлениям. Ни одно убийство не должно было остаться неучтенным. В концлагерях велись гроссбухи, где в алфавитном порядке отмечалось «прибытие» и «убытие» заключенных. Обвинитель предъявляет одну такую книгу. Она настолько массивна, что Л. Н. Смирнов с трудом передает ее на судейский стол.

Во время перерыва я сам заглянул в нее. У всех погибших каллиграфическим почерком указана одна причина смерти - «сердечное заболевание». В лагере они не задерживались. Смерть вскоре настигала их. И погибали они тоже в алфавитном порядке.

Никто даже из самых ярых противников гитлеровского режима не мог представить себе картину деловой сдачи в германский банк тысяч колец, серег, часов, брошей, снятых с убитых и истерзанных в концлагерях людей, золотых пломб, выдранных из их зубов. За всю многовековую историю человечества никогда еще ни одно государство не обвинялось в подобных преступлениях. Лишь на Нюрнбергском процессе все это раскрылось в страшной своей наготе и было подтверждено свидетельскими показаниями.

29 ноября 1945 г. подсудимые обратили внимание, что на одной из стен установлен белый экран. Кинохроника не предназначалась для мирной публики. Фильм назывался «Концентрационные лагеря». «Кадры, отснятые в концлагере Освенцим, леденят кровь. Нескончаемой вереницей проходят перед зрителем десятки тысяч несчастных, ожидающих смерти. Их избивают, травят собаками. А вот и конец их страдальческого пути - знаменитые печи-крематории. Перед входом в крематорий - горы обуви, детские вещи.

А это что такое? Целый склад тюков. Это волосы, срезанные у жертв перед казнью. На тюках надписи: «Волос мужской», «Волос женский».

Поглядываю на скамью подсудимых. Подсвеченные их лица выглядят какими-то жуткими призрачными масками.

А на экране опять горы ботинок, горы трупов и... оркестр, составленный из лучших музыкантов Европы. Он исполняет «танго смерти», заглушая стоны несчастных. Потом гитлеровцы уничтожили и самих оркестрантов, стоны которых уже не заглушал никто...»* * Полторак А. И. Указ. соч. С. 169.

Новому поколению немцев старые милитаристы стремятся внушить, что все нападки на них и даже сам Нюрнбергский процесс не что иное, как «ложь и софистика», «подлейшая фальсификация истории».* * Там же, с. 168.

Полторак предлагал ознакомить новое поколение с теми самыми хроникальными фильмами.

Одним из самых интересных на Нюрнбергском процессе было дело о привлечении к ответственности за гитлеровскую агрессию финансового магната, главы имперского банка Германии Яльмара Шахта.

В чем же Шахт был повинен? Ведь лично сам он не участвовал в составлении планов агрессии, в издании приказов об убийствах и грабежах во время войны. Сущность обвинения сводилась к следующему: возглавляя имперский банк и министерство экономики Германии, он был лично связан с крупнейшими монополиями страны. Зная об агрессивной программе нацистской партии, Шахт при поддержке этих монополий создал условия для прихода Гитлера к власти, а затем с их же помощью осуществил ряд мер по быстрейшему перевооружению вермахта как орудия агрессии. По мнению А. И. Полторака, в перевооружении участвовали крупнейшие капиталистические фирмы. Значит, и руководители этих фирм должны нести ответственность за то, как и в каких целях предполагалось использовать произведенное ими оружие. Полторак вспоминает о речи Р. Джексона, что все эти Круппы и Флики, Илынеры и Шницлеры «отдали свое имя, престиж и финансовую поддержку, чтобы привести к власти нацистскую партию... с откровенной программой возобновления войны», а затем, «как только

Итак, мысль обвинителя ясна: за развязывание агрессивной войны должны понести заслуженную кару, наряду с политиками и военными, также и фабриканты, банкиры, без чьей помощи и политики, и военные были бы бессильны.

Вот это новое, с точки зрения Полторака, в истории международного права обвинение и было направлено против Я. Шахта. Это обвинение пугало не только одного Шахта и других германских «пушечных королей». Между германскими монополистами и монополистами других стран, в особенности США, существовали тесные связи. И от приговора по делу Шахта зависела не только его судьба. В том, чтобы Шахт не был разоблачен до конца и осужден, были заинтересованы и американские монополии. Шахт великолепно понимал, как много он сделал для Гитлера, и не скрывал своего удовлетворения, когда секретарь показывал ему переводы статей из зарубежной печати, где его называли «экономическим диктатором Германии». Гитлер отлично сознавал значение связей Шахта с американскими финансовыми кругами. Вот что однажды он сказал: «Мне придется играть в мяч с капитализмом и сдерживать «Версальские державы» при помощи призрака большевизма, заставляя их верить, что Германия - последний оплот против красного потопа. Для нас это единственный способ пережить критический период, разделаться с «Версалем» и снова вооружиться.

Вот в этой-то игре в мяч с Западом большую помощь Гитлеру как раз и оказал Яльмар Шахт»*. По мнению Полторака, любой объективный человек, который был в зале суда, когда там шло рассмотрение дела Шахта, ни минуты не мог сомневаться, что этого подсудимого ждет тяжелое возмездие. Но, по мере того как процесс шел к концу, ситуация изменилась.

Шахт дал американским промышленникам крупно заработать на вооружении германской армии. В германскую промышленность были вложены огромные американские капиталы. А. И. Полторак сообщает тот факт, что Форд и «Дженерал Моторс» через свои филиальные заводы в третьем рейхе помогли создать моторизованные части гитлеровских армий, а Морган - геринговскую авиацию.

По словам А. И. Полторака, Шахт недоумевал. Неужели американский обвинитель Джексон обнародует связи «И.

Г. Фарбениндустри» с американским «Стандарт Ойл», и очень внимательно следил за процессом.

И вот 1 октября 1946 г. Международный трибунал вынес приговор - Шахт был оправдан. Этот приговор вызвал возмущение в самых широких кругах общественности. Советский судья генерал-майор юстиции И. Т. Никитченко не согласился с приговором в этой части. Он заявил свое особое мнение. Почему же Шахт был оправдан? Ведь даже судьи записали в приговоре: «Совершенно ясно, что Шахт был центральной фигурой в германской программе перевооружения и что предпринятые им шаги, в особенности в первые дни нацистского режима, дали возможность нацистской Германии быстро стать великой державой»?* * Там же, с. 491.

В своих мемуарах Шахт сам отвечает на вопрос, почему это случилось: «Если бы обвинителям удалось добиться моего осуждения на Нюрнбергском процессе, то было бы легко пригвоздить к позорному столбу многих других лидеров германской промышленности».* * Полторак А. И. Указ. соч. С. 496.

Пока шел большой процесс в Нюрнберге, следственные власти союзников готовили материалы для новых процессов. Одним из них был процесс против руководителей германских монополий. Крупп, Флик, Шницлер и другие им подобные обвинялись в том, что помогли Гитлеру прийти к власти и снабдили его оружием, создали возможности для развязывания агрессивных войн, в ходе которых занимались безудержным грабежом оккупированных стран, творили военные преступления.

Но приговор Международного трибунала на Нюрнбергском процессе, касавшийся Шахта, по свидетельству Полторака, оказался сформулированным таким образом, что дал повод вообще освободить руководителей германских монополий от ответственности за гитлеровскую агрессию.

После последних слов подсудимых был объявлен перерыв сроком около месяца. Большая часть корреспондентов разъехалась в другие, горячие точки планеты. По образному выражению Полторака, таких точек становилось все больше, т. к. «Фултонская речь У. Черчилля была той искрой, от которой по всей земле загуляло пламя «холодной войны».

Те журналисты, которые оставались в Нюрнберге, заговорили о том, что фултоновские мотивы непременно отразятся на приговоре судей.

Шахту, Папену и Фриче Международный трибунал вынес оправдательный приговор. Полторак вспоминает, что по мере того как зачитывалась формула их оправдания, в зале нарастал гул. Советский судья И. Т. Никитченко заявил «особое мнение», в котором выразил свой протест против оправдания Шахта, Папена и Фриче. Этот протест получил отклик во всем мире. В апартаменты советской делегации потянулись представители прогрессивной печати. Многие просили у Полторака экземпляры «Особого мнения», чтобы информировать о нем мировую общественность. «Особое мнение» советского судьи получило мощную поддержку и в самой Германии.

Сто тысяч человек вышли в Лейпциге на демонстрацию под лозунгами: «Смерть военным преступникам», «Мы хотим длительного мира!», «Мы хотим спокойствия и мира». Полторак считал, что СССР проводил последовательную и решительную политику в целях укрепления мира и недопущения возрождения германского милитаризма.

Нюрнбергский процесс, по его мнению, стал водоразделом в истории международного права. «Приговор Международного трибунала покончил не только с наиболее тяжкими военными преступниками, но, что гораздо важнее, - с вековой безнаказанностью агрессии и агрессоров».

Как мы можем сделать вывод на основе вышеизложенных материалов, международная обстановка быстро менялась в эти первые послевоенные годы. Международному трибуналу впервые в истории пришлось применить принцип уголовной ответственности за агрессию, суметь не дать возможности злонамеренным элементам спровоцировать конфликт между советской и западными делегациями.

Хотя приговор Международного трибунала не лишен определенных недостатков, отмеченных в «Особом мнении» советского судьи, в целом, по мнению Полторака, Нюрнбергский процесс прошел под знаком единства четырех держав - СССР, США, Великобритании и Франции. «...Нюрнбергский процесс во всем мире рассматривали как Суд Народов. Суд всего человечества, призванный своей деятельностью укрепить международную безопасность и способствовать единству людей в борьбе за самое дорогое, что у них есть, - в борьбе за мир».* * Полторак А. И. Указ. соч. С. 549.

3. Заключение

Итак, мы видим, что возможность развития международных отношений на принципах мирного сосуществования в первые послевоенные годы представлялась благоприятной. Страны антигитлеровской коалиции сражались плечом к плечу против общего врага. И первое время казалось, что отношения между участниками этой коалиции после войны будут характеризоваться доверием и сотрудничеством на благо мира и безопасности народов.

Советская внешняя политика, по мнению очевидцев (Г. К. Жукова, А. И. Полторака), была направлена на искоренение в рамках международных отношений таких социальных зол, как войны и империалистическое вмешательство в дела других народов. Но с западной стороны нашлось достаточно много реакционных сил, которым было выгодно привести международные отношения к напряженности и «холодной войне».

Две великие державы - СССР и США - оказались самыми сильными в военном и экономическом отношении и приобрели наибольшее влияние в мире. При всех острых столкновениях их интересов в первые послевоенные годы им приходилось вести борьбу в рамках созданных международных организаций и согласованных решений.

Об этом говорят предоставленные выше материалы и документы по работе Нюрнбергского Международного трибунала.

4. Использованная литература

1. Полторак А. И. Нюрнбергский эпилог. М.: Военное изд-во МО СССР, 1965.

2. Верт Никола. История советского государства 1900—1991 гг. М.: Изд. группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992.

3. Иллюстрированная история СССР. В. Т. Пашуто, Б. С. Итенберг, К. Н. Тарновский, В. Е. Полетаев, Г. А.  Куманев, А. О. Чубарьян.