Недаром помнит вся Россия
Скачать реферат: Недаром помнит вся Россия |
|||
|
|
Содержание реферата
Вступление
1. Нашествие
2. Отступление
3. Бородино
4. Перелом
5. Контрнаступление
6. Изгнание
7. Участие саратовской губернии в войне
Заключение
Вступление
Отечественная война 1812 г. — одна из самых героических страниц истории нашей Родины. Победа русского народа над завоевателем, который считался величайшим военным гением мира и к моменту нападения на Россию был увенчан ореолом всемогущества и непобедимости, поразила воображение современников и поныне волнует их потомков, служит для одних предметом гордости, для других — неразгаданной загадкой, а для третьих — грозным предостережением: "Не ходи на Москву!" Поэтому "гроза двенадцатого года" вновь и вновь привлекает к себе внимание исследователей, оставаясь в числе вечных тем исторической науки. "Русской Илиадой" назвали ее современники. Ей посвящено наибольшее число исследований по сравнению с любым другим событием в тысячелетней истории дореволюционной России. Специально о войне 1812 г. написано более 10 тыс. книг и статей, не считая великого множества разделов в мировой литературе о Наполеоне, которая еще к 1908 г. включала 200 тыс. названий и с тех пор значительно выросла.
1. Нашествие
12 июня 1812 г. войска императора Наполеона Бонапарта перешли через реку Неман и вторглись на территорию России. Началась Отечественная война 1812 г.
Перейдя Неман, Наполеон заявил маршалам: "Армии Багратиона и Барклая никогда не встретятся". Действительно, русские армии находились в тяжелейшем положении. Над ними нависла угроза окружения численно превосходящим противником. Русское командование планировало заманить французские войска к укрепленному лагерю под Дриссой, окружить их там и разгромить. Вышло иначе. Петр Иванович Багратион (1765—1812), Барклай-де-Толли (1761—1818) понимали, что начальный план провалился: 2-я армия Багратиона оказалась отрезанной. В этих условиях Дрисский лагерь превращался не в укрепление, а в ловушку для армии генерала Барклая-де-Толии, где она была бы блокирована со всех сторон французами. И командующие армиями приняли тяжелое, но единственно возможное в тех условиях решение — отступать. Главную роль в его принятии сыграл осторожный и прозорливый Барклай, тогда как решительный генерал Багратион настаивал на грандиозном сражении. Основной задачей этих армий стало их соединение, чему настойчиво пытался помешать Наполеон.
Русская армия, отступая, непрерывно наносила удары по врагу, переходила в контратаки, изматывала противника. В арьергарде 2-й армии шли казаки донского атамана Матвея Ивановича Платова (1751—1818), перед которым Багратион поставил задачу всеми силами сдерживать наступление французов, не давать им окружить 2-ю армию. Под городком Мир в Белоруссии Платов устроил французам засаду. Целая кавалерийская бригада французов попала в эту ловушку и была почти полностью уничтожена.
Наполеон стремился во что бы то ни стало окружить 2-ю армию. Он приказал корпусу маршала Даву быстрым маршем опередить Багратиона и отрезать ему пути к отступлению. Дважды Даву пытался сделать это, и дважды умелым маневром Багратион выводил свои войска из-под удара. И все же у села Салтановка под Могилевом Даву удалось преградить Багратиону путь. С другой стороны приближались силы Жерома Бонапарата. 2-я армия оказалась на краю гибели...
В бой с Даву вступил корпус генерала Раевского. Николай Николаевич сам водил в атаку солдат. Рядом с генералом шел его сын, которому было всего 17 лет. Даву попытался обойти корпус Раевского с правого фланга. Но там, в лесу, притаилась дивизия генерала Паскевича, которая сорвала замысел французского маршала. Бой был кровопролитным, обе стороны несли большие потери. Наконец, Даву решил, что перед ним главные силы армии Багратиона, и отошел, готовясь на следующий день продолжить сражение. За это время Багратиону удалось перейти Днепр и оторваться от французов, план Наполеона по окружению 2-й армии был сорван. Не удалось навязать русской армии и генеральное сражение, в котором французы имели бы все шансы на победу благодаря своему численному перевесу. Рассерженный, Наполеон удалил Жерома из армии и заменил его своим приемным сыном Евгением Богарне. Войска Багратиона двигались по направлению к Смоленску.
В те же дни отступала и армия Барклая-де-Толли. Ее преследовали главные силы французов во главе с Наполеоном. В 12 верстах от Витебска, у местечка Островно, Наполеону удалось настичь полки Барклая. Прикрывать отход главных сил Барклай поручил корпусу генерала Остермана-Толстого. Русские солдаты мужественно сопротивлялись натиску французов. Но силы были слишком неравными. К командиру подбегали офицеры и говорили, что убито много артиллеристов, почти не осталось пушек. "Стреляйте из оставшихся!" — отвечал генерал. Корпус таял с каждым часом. У Остермана спросили: "Что же делать?" — "Стоять и умирать!" Эти слова русского генерала вошли в историю.
Корпус Остермана выстоял. Позже он был сменен свежими частями генерала Коновницына и кавалерийским корпусом генерала Уварова. 1-я армия продолжила отступление к Смоленску, чтобы соединиться с Багратионом.
Тяжелые бои вел и корпус генерала Витгенштейна, прикрывавший Санкт-Петербург. На всю Россию прославился подвиг командира корпусного авангарда генерала Якова Петровича Кульнева (1763—1812). У селения Клястицы его отряд впервые с начала войны опрокинул и принудил к отступлению превосходящие силы французов во главе с маршалом Удино. Отойдя за речку Нишу, французы подожгли за собой мост, но солдаты Кульнева бросились в атаку по уже горевшим доскам. Преследование было успешным, в плен попало несколько сотен человек и личный обоз маршала Удино. Однако победа была омрачена печальным известием. Сам генерал Кульнев, увлекшись погоней, был окружен и погиб в жарком бою...
Русская армия отступала. Но Наполеон, все дальше продвигавшийся в глубь России, не видел близкой победы. После каждого боя, каждой стычки он спрашивал: "Где пленные?" Пленных не было.
В населенных пунктах, откуда ушла русская армия, французы не могли найти себе пропитания. Порой их встречали города, в которых не было ни одной живой души: мирные жители уходили вслед за армией, бросая дома и имущество. Повсюду Наполеон вынужден был оставлять гарнизоны, опасаясь партизанской войны. Великая армия редела с каждым днем. Начался падеж лошадей, их уже не хватало, чтобы тащить пушки. План войны Барклая-де-Толли постепенно приносил результаты. Но наполеоновская армия по-прежнему была грозной силой. Она приближалась к Смоленску, городу, который называли "ключом к России".
2. Отступление смоленское сражение
22 июля 1-я и 2-я русские армии соединились. Солдаты русской армии с восторгом приветствовали генералов Барклая и Багратиона, которые, невзирая на разногласия между собой, вместе объехали строй. Все были убеждены, что война теперь должна пойти по-другому, что отступление закончится. Под давлением таких настроений даже осторожный Барклай, вопреки собственным убеждениям, допускал возможность более решительных действий.
Скоро выяснилось, что это невозможно. У Наполеона под Смоленском было сосредоточено 250 тыс. человек, тогда как в обеих русских армиях насчитывалось только 120 тыс. солдат. Наполеон решил стремительным маневром приблизиться к Смоленску, занять его и таким образом отрезать русским войскам путь отступления к Москве.
И действительно, французам удалось на некоторое время опередить полки Багратиона и Барклая. Дорогу на Смоленск прикрывала 27-я пехотная дивизия генерала Дмитрия Петровича Неверовского (1771—1813), состоявшая из новобранцев, не умевших как следует обращаться с оружием. Казалось, что эта преграда будет легко преодолена французами, тем более что в ее авангарде шла знаменитая кавалерия маршала Мюрата, которая справлялась и с более серьезным противником.
Мюрат сумел выбить 27-ю дивизию Неверовского с занятой ею позиции. Но русские воины не спасались бегством. Они в полном порядке отошли по Смоленской дороге и расположились в лесу. Деревья чрезвычайно затрудняли действие неприятельской кавалерии. Необстрелянные новобранцы, вчерашние крестьяне, во главе с генералом Неверовским, умело руководившим обороной, отражали одну за другой яростные атаки трех корпусов Мюрата.
Но и теперь Смоленск находился в опасности. Его защищали около 15 тыс. солдат под командованием генерала Раевского. И все ближе были основные силы армии Наполеона. Опытный военачальник, Раевский понимал, что Смоленск, если превратить его в город-крепость, можно долго защищать и небольшими силами. Город был укреплен мощной каменной стеной, перед которой жители выкопали рвы.
На штурм Смоленска был брошен корпус самого удачливого французского военачальника маршала Нея. Одновременно французская артиллерия начала шквальный обстрел городских укреплений, однако Раевский держался весь день. Ночью к Смоленску подошли главные силы русской армии. Передовые позиции в городе занял корпус генерала Дмитрия Сергеевича Дохтурова (1756—1816). Блестяще действовала артиллерия под командованием 28-летнего генерала Александра Ивановича Кутайсова (1784—1812). Известен его приказ артиллеристам "не сниматься с позиций", пока неприятель "не сядет верхом на пушки". "Артиллерист должен жертвовать собой и последний выстрел по врагу выпустить в упор", — говорил он. Русская артиллерия наносила противнику чувствительный урон.
На следующий день Смоленск был окружен сильнейшими неприятельскими корпусами маршалов Даву, Нея и Мюрата. Французы начали генеральный штурм. Город пылал, его покидали жители. Несмотря на то, что и этот штурм был отбит, Барклай-де-Толли после некоторых колебаний приказал русской армии начать отступление к Москве. Он рассуждал так: во-первых, французы имеют значительное численное преимущество, а русская армия в достаточной степени не готова к решающему сражению; во-вторых, Наполеон может обойти Смоленск с востока и блокировать русские войска. Тогда они окажутся в горящем городе, словно в ловушке, и будут уничтожены. Историки до сих пор спорят, был ли Барклай прав, приказав отступить.
Войска отступали в полном порядке. Прикрывавший их отход генерал Коновницын приказал солдатам сжечь мост через Днепр, чем затруднил дальнейшее продвижение противника.
Наполеон вошел в горящий Смоленск. В этом сражении он потерял около 20 тыс. солдат (русская армия почти в 2 раза меньше) и не добился решительной победы. Русские войска не были разбиты. Они продолжали отступать к Москве, пополняясь свежими силами. Многие приближенные советовали Наполеону прекратить дальнейшее наступление на восток, отойти в Белоруссию и встать там на зимние квартиры. Но Наполеону во что бы то ни стало нужны были победа в "генеральной баталии" и разгром русской армии. Поэтому он приказал войскам двигаться дальше к Москве.
Положение русской армии было крайне тяжелым. Она отступала от западных границ России. До Москвы оставалось чуть более 200 верст. Все громче становился ропот: до каких пор будет продолжаться отступление? Солдаты рвались в бой. Многие в происходящем несправедливо обвиняли Барклая, который не имел ни связей при дворе, ни достаточной популярности в войсках. Вновь усилились разногласия осторожного Барклая-де-Толли и решительного Багратиона, настаивавшего на немедленном переходе к боевым действиям.
И тогда Александр I, следивший за развертыванием событий из Петербурга, понял, что ситуация требует назначения другого главнокомандующего. Он должен обладать необходимым опытом руководства крупными военными операциями и пользоваться большим авторитетом в армии и народе. Таким полководцем мог быть только Михаил Илларионович Кутузов.
17 августа 67-летний генерал Кутузов прибыл в расположение русских войск. Солдаты восторженно приветствовали нового главнокомандующего, прославленного во многих сражениях и походах. По армии разлеталась присказка: "Приехал Кутузов бить французов".
3. Бородино
"Позиция, в которой я остановился, — доносил М. И. Кутузов 23 августа Александру I, — при деревне Бородине в 12 верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах можно найти... Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в этой позиции, тогда я имею большую надежду к победе".
Главнокомандующий неоднократно лично осматривал Бородинскую позицию. Это была местность, повышающаяся с запада на восток, пересеченная массой речек и ручьев, впадающих в реку Колочу и Москву-реку. Высокий обрывистый берег Колочи прикрывал правый фланг позиции от Бородина до Москвы-реки. Левый фланг упирался в густой, местами заболоченный Утицкий лес. Центр был изрезан оврагами и ручьями. Высоты позволяли выгодно разместить артиллерию. Лесной массив в тылу скрывал расположение и передвижение резервов. Избранная Кутузовым позиция прочно закрывала и обе дороги, ведущие на Москву, — новую Смоленскую, имевшую важное стратегическое значение, и старую Смоленскую, проходившую параллельно, примерно в 4 км южнее.
В течение 23—25 августа на высотах центра и левого фланга — Горкинских и Семеновских — инженерными войсками и ратниками ополчения были сооружены полевые укрепления: горкинские батареи, центральное укрепление, которое впоследствии называли батареей Раевского. Батареями и шанцами укрепили деревню Семеновское, село Бородино. На крайнем правом фланге, близ деревни Маслово, были устроены три флеши. Впереди позиции, в 2 км западнее ее левого фланга, в районе деревни Шевардино возвели редут.
За время подготовки к генеральному сражению на русской позиции были созданы опорные пункты, послужившие основанием для построения боевого порядка армии. 24 августа Кутузов подписал диспозицию для 1-й и 2-й Западных армий. В них на день сражения насчитывалось 125 тыс. человек при 642 орудиях.
Правое крыло и центр русской позиции от Москвы-реки до батареи Раевского заняли войска 1-й армии Барклая-де-Толли.
Командовать правым крылом было поручено М. А. Милорадовичу. Общая численность его войск составляла 30 тыс. человек.
На центральном боевом участке было 15 тыс. человек. Командующим был назначен Д. С. Дохтуров.
На левом крыле позиции от батареи Раевского до Утицкого леса находились войска 2-й армии Багратиона, в которых насчитывалось около 30 тыс. человек.
Главный резерв армии был расположен в районе деревни Князьково.
Основные силы в центре и на фланге прикрывались Масловским, Горкинским, Бородинским оборонительными и передовыми отрядами П. П. Пассека, К. И. Бистрома, Дитерикса 3-го, М. Власова. Сверх того, четыре передовых отряда Н. В. Вуича, Ф. П. Алексополя, Ф. Г. Гогеля, И. Л. Шаховского находились по берегам реки Колочи, ручьев Семеновского, Каменки, в Утицком лесу. Боевой порядок, созданный Кутузовым, был достаточно устойчив и дал возможность русской армии не только выдержать удары противника, но и наносить ему сильные контрудары.
Мощная группировка, сосредоточенная Кутузовым у новой Смоленской дороги, на правом крыле и в центре позиции, составлявшая около двух третей всей русской армии, прочно прикрывала эту дорогу как основное стратегическое направление. Правый фланг создавал постоянную угрозу левому флангу и тылу противника, к тому же он выполнял функцию резерва, способного поддержать центр и левое крыло русской позиции.
"В сем боевом порядке, — отмечал Кутузов, — намерен я привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям".
Избранная русским главнокомандующим позиция вынуждала Наполеона принять сражение на невыгодной для него местности. Его армия могла вести либо фронтальное наступление на узком участке протяженностью в 6 км, между селом Бородино и Утицким лесом, либо осуществить рискованный маневр с целью обхода русской позиции. После двухдневных приготовлений, 22 августа, Наполеон выступил из Гжатска. Его главные силы продвигались по новой Смоленской дороге. Авангардом командовал Мюрат.
С 9 часов утра 23 августа четырнадцатитысячный арьергард П. П. Коновницына в течение десяти часов сдерживал неприятеля, уступив ему не более 10 верст. Сильные бои развернулись у деревень Твердики, Гриднево, Поповка, Мышкино и Ерохово. Утром следующего дня у Колоцкого монастыря наполеоновские войска снова атаковали арьергард Коновницына. После упорного боя его части отошли за реку Колочу и присоединились к своим корпусам, стоявшим на бородинской позиции.
Доступ к ней преграждал Шевардинский редут. Подходившие сюда по новой и старой Смоленским дорогам войска Л. Даву, И. Мюрата, И. Понятовского получили приказ Наполеона с ходу захватить редут и плацдарм на левом берегу Колочи.
Пять пехотных и шесть кавалерийских дивизий — 35 тыс. человек при поддержке 186 орудий — около двух часов пополудни 24 августа обрушили удар на 12-тысячный отряд А. И. Горчакова, который должен был прикрыть отход арьергарда П. П. Коновницына, задержать противника перед основной позицией, выиграть время для окончания строительства укреплений, по ходу боевых действий определить направление главного удара неприятеля.
Редут, Доронинский курган, деревни Доронино и Шевардино неоднократно переходили из рук в руки. С беспримерной стойкостью, несмотря на численное превосходство противника, сражались мужественная пехота генерала Д. П. Неверовского, гренадеры генералов К. Мекленбургского и М. С. Воронцова, драгуны и гусары К. К. Сиверса, кирасиры генерала И. М. Дуки.
61-й полк дивизии генерала Ж. Компана трижды врывался в редут и, потеряв половину солдат, трижды был выброшен из него. "На другой день, когда император, — пишет генерал-адъютант Наполеона Ф. Сегюр, — производил смотр этому полку, он спросил о том, где третий батальон: "Он на редуте!" — ответил полковник".
В седьмом часу вечера пехотным дивизиям Компана и Морана снова удалось овладеть редутом и деревней Шевардино. Главнокомандующий 2-й Западной армией П. И. Багратион, прибывший сюда со 2-й гренадерской дивизией, повел ее в атаку. Эту атаку поддержали полки 27-й пехотной дивизии, на флангах стремительным ударом обрушились на неприятеля русские кавалерийские полки. Редут опять заняли русские войска, отбросив вражеские колонны от Шевардина и почти полностью уничтожив 111-й полк дивизии Компана. Еще одна атака, предпринятая противником, была успешно отражена защитниками редута.
Упорный бой за редут продолжался и ночью, при свете пламени горящих окрестных деревень. Около 11 часов ночи Кутузов приказал Горчакову отвести войска, выполнившие поставленную перед ними задачу, на основную позицию. Потери с каждой стороны составили около 6 тыс. человек.
В своем донесении М. И. Кутузов сообщал: "С 2 часов пополудни и даже в ночи сражение происходило жаркое весьма, и... войска не только не уступили ни одного шага неприятелю, но везде поражали с уроном с его стороны".
Русский главнокомандующий, прибывший из Главной квартиры на Бородинскую позицию, находясь у подножия Горкинских высот, перед центром главного крыла войск, внимательно вслушивался в грохот сражения, часто обменивался записками с Багратионом, находившимся в огне Шевардинского боя. По воспоминаниям адъютанта, Кутузов оставался на поле, пока не утихла пальба.
Весь следующий день, 25 августа, оба главнокомандующих и их армии готовились к сражению.
Встав еще до рассвета, Наполеон делает личную рекогносцировку русской позиции. Вернувшись в свою палатку, он обнаруживает портрет сына, доставленный из Парижа дворцовым префектом де Боссе, и полковника Ш. Фавье, привезшего известие о тяжелом поражении 22 июля корпуса маршала О. Мармона в Испании при Арапилах. Император пытается скрыть от окружающих гнев и беспокойство. Завтрашнее генеральное сражение должно решить участь не только русской кампании, но и судьбу всей Европы.
Вечером он продиктует начальнику главного штаба маршалу А. Бертье приказ и распоряжения к предстоящей битве. Рисунок ее покажется ему простым и безошибочным: войска корпуса Евгения Богарне, заняв Бородино, прикуют к себе наступательные действия центра и правого крыла русских. Понятовский обойдет их левый фланг. Главный же удар по левому флангу русской позиции нанесут корпуса Даву, Нея, Мюрата, Жюно. Удар по центру завершит поражение русских... Наполеон решается на битву. Он отказывается даже от глубокого маневра — обхода левого фланга русской позиции частью своих войск. И все же беспокоен его сон. Император беспрерывно призывает к себе дежурного адъютанта Ж. Раппа. Наполеон размышляет о суетности славы, жалуется на непостоянство воинского счастья. Речь его прерывиста.
— Ну что, Рапп! Ожидаешь ли ты, что мы сегодня совершим хорошие дела? — Нет сомнения, государь! Мы истощили все свои средства, мы принуждены победить.
Бездонная пропасть разделяет две армии, их цели и задачи. Первая борется за свободу, за независимость Отечества, ее главнокомандующий М. И. Кутузов призывает воинов отстаивать честь России на полях Бородинских. Вторая не имеет другой цели, кроме грабительской, захватнической, выраженной в приказе Наполеона, зачитанном ранним утром 26 августа частям его армии, выстроившимся в полной готовности: "Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное, удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!" К 5 часам утра 26 августа, согласно отданной накануне диспозиции, там, где 24 августа шел кровопролитный бой, между рекой Колочью и Утицким лесом, на фронте в 4,5 км выстроилась его мощная центральная 100-тысячная группировка, включившая пехотные корпуса Даву, Нея, Жюно, кавалерийские корпуса Мюрата, дивизии старой и молодой гвардий.
На правом крыле, в Утицком лесу, находился корпус Понятовского. На левом крыле, на правом берегу Колочи, перед хутором Алексинки — дивизия Морана из корпуса Даву. За Колочью расположились дивизия Жерара из того же корпуса, подчиненная в этот день вместе с дивизией Морана Богарне, корпус самого вице-короля, итальянская гвардия, кавалерийский корпус Э. Груши. Численность армии Наполеона в этот день составляла 35 000 человек при 587 орудиях.
Накануне сражения и в расположении русских частей был произведен ряд существенных изменений. 2-я сводно-гренадерская дивизия генерала Воронцова заняла Багратионовы флеши. В лощине Семеновского ручья выстроились полки 27-й дивизии Неверовского. Составившая резерв 2-й Западной армии 2-я гренадерская дивизия Мекленбургского находилась за ручьем, восточнее деревни Семеновское. Юго-восточнее встали полки 2-й кирасирской дивизии Дуки, правее 2-й гренадерской — полки 4-го кавалерийского корпуса Сиверса. Кроме того, по приказу Кутузова на левый фланг в район старой Смоленской дороги был направлен отдельный отряд Н. А. Тучкова в составе 3-го пехотного корпуса, казаков генерал-майора А. А. Карпова 2-го, полков Московского и Смоленского ополчений, общей численностью около 24 тыс. человек.
Гвардейские пехотные полки с их артиллерией были перемещены из района деревни Князьково на левый фланг 1-й Западной армии, позади кавалерийских корпусов, против деревни Семеновское. Затем перед самым началом сражения гвардейские пехотные полки были выдвинуты еще ближе с первой (боевой) линии армии Багратиона.
В центре русской позиции фланги 6 и 7-го пехотных корпусов примкнули к кургану, на котором инженерно-саперные части и ратники ополчения возвели укрепление, занятое вскоре 12 батарейными орудиями полковника Шульмана и 6 орудиями 47-й легкой роты. Непосредственная защита центрального укрепления возлагалась на 26-ю дивизию генерала И. Ф. Паскевича и 12-ю дивизию генерала И. В. Васильчикова, пехотного корпуса Н. Н. Раевского.
Итак, в 124 км от Москвы, на Бородинском поле предстояло быть генеральной битве.
Невообразимая тишина царила здесь накануне. "Все безмолвствует!.. Русские с чистою, безупречною совестью тихо дремлют, облегши дымящиеся костры. Сторожевые цепи пересылают одна за другой протяжные отголоски. Эхо вторит им. На облачном небе изредка искрятся звезды. Так все спокойно на нашей стороне", — вспоминал Ф. Н. Глинка.
Ужасным было пробуждение 26 августа. "Застонала земля и пробудила спавших на ней воинов. Дрогнули поля, но сердца покойны были. Так началось беспримерное сражение Бородинское".
В 5 часов утра восьмитысячная пехотная дивизия генерала А. Дельзона корпуса Е. Богарне внезапно атаковала в центре позиции село Бородино, занятое гвардейским егерским полком полковника К. И. Бистрома. Роты капитана И. А. Петина и штаб-капитана Барышникова, несмотря на внезапность неприятельского нападения, стремительной контратакой встретили его колонны. Более часа огнем и штыками гвардейский егерский полк отбивал вражеские атаки. И все же он вынужден был отойти за Колочь. Противник устремился за ним по мосту. Но... последовала очередная контратака гвардейских егерей, их поддержали, полк был отброшен на левый берег реки. 106-й полк дивизии А. Дельзона, перешедший на правый берег, был уничтожен вместе со своим командиром генералом Плозонном. И попыток на этом направлении французы уже не предпринимали до конца битвы. Здесь войска Наполеона перешли к обороне. Русские прочно укрепились на правом берегу Колочи. Маневр Наполеона не удался.
Почти одновременно с атакой на село Бородино французы нанесли главный удар по левому флангу русской позиции. В 6-м часу утра заговорили пушки батареи генерала Ж. Сорбье, к ним присоединились орудия батареи генералов Ж. Пернетти и Фуше. Багратионовы флеши атаковали две дивизии генералов Ж. Компана и Ж. Дессе из корпуса Л. Даву. Первые их атаки не увенчались успехом. Расстреливаемые картечным огнем с флешей и ружейным егерей генерала И. Л. Шаховского, эти дивизии несли большие потери. Были ранены командиры дивизий и бригад. Видя безуспешность своих войск, маршал Даву, командный пункт которого находился у ручья Каменка, лично возглавил атаку против генерала Теста и во главе 57-го линейного полка ворвался на левую флешь. Даву еще не успел закрепить свой успех, когда Багратион стремительной контратакой дивизий Воронцова и Неверовского, полков Сиверса сбил его войска с укреплений и отбросил за исходный рубеж. Даву был сильно контужен.
Поручив командование Мюрату, Наполеон готовит новую атаку флешей. С этой целью у речья Каменка начали выстраиваться в боевой порядок пехотные корпуса маршалов Л. Даву, М. Нея, кавалерийские корпуса генералов Н. Нансути, Л. Монбрена, В. Латур-Мобура. Численность этих войск составляла свыше 30 тыс. человек, при них было 160 орудий.
Багратион готовится отразить и эту атаку. На первую линию он вводит 2-ю гренадерскую дивизию Мекленбургского и 2-ю кирасирскую дивизию Дуки. К флешам переводятся 8 батальонов корпуса Раевского, составлявшие 2-ю линию позиции, между батареей Раевского и деревней Семеновское. 3-й пехотной дивизии отдается приказ перейти к флешам со старой Смоленской дороги. Кутузов, получив донесение Багратиона, направляет на помощь его войскам 20 пехотных батальонов, кавалерийские полки и гвардейскую кавалерию. До их подхода потребовалось 1,5—2 часа, он усиливает войска Багратиона 100 орудиями из главного артиллерийского резерва. К началу новой атаки противника к защите флешей были готовы 15 тыс. человек и 164 орудия.
Около 8 часов утра между Утицким и Семеновским ручьем в третью атаку на Багратионовы флеши при поддержке артиллерийского огня перешли пехотные дивизии генералов Ледрю, Маршана, Разу, Компана, Дессе, подкрепленные корпусами Мюрата. Ценой громадных потерь им удалось захватить все три укрепления.
Мужественно защищала флеши дивизия Воронцова. Но противник превосходил ее численностью. Сам Воронцов вспоминал: "...Мы должны были выдержать первую и жестокую атаку 5—6 французских дивизий. Сопротивление не могло быть продолжительным, но оно окончилось, так сказать, с окончанием существования моей дивизии. Находясь лично в центре и видя, что один из редутов на моем левом фланге потерян, я взял баталион 2-й гренадерской дивизии и повел его в штыки, чтобы вернуть редут обратно. Там я был ранен, а этот баталион почти уничтожен. Было почти 8 часов утра... Час спустя дивизия не существовала... Если бы на следующий день меня могли спросить, где моя дивизия, я ответил бы, как граф Фуэнтес при Рокруа, указав пальцем назначенное нам место: "Вот она".
И все же контратакой батальонов Неверовского, Раевского, эскадронов Дуки, Сиверса, поддержанных мощным артиллерийским огнем, неприятель был сбит с укреплений.
Произведя группировку корпусов, маршалы Наполеона в 10-м часу в четвертый раз в сопровождении артиллерии атаковали Багратионовы флеши. Они захватили укрепления и даже прорвались в деревню Семеновскую. И тогда, возглавив 2-ю гренадерскую дивизию, Багратион наносит контрудар противнику во фланг. Страшен удар штыка русского гренадера! Но и русские защитники несут потери. Пал бездыханным, получив пятую, смертельную, рану в отбитом у противника укреплении командир Астраханского гренадерского полка И. Ф. Буксгевден, на руках уносят раненого командира Московского гренадерского полка И. Я. Шатилова.
Исход дела в пользу русских решает 3-я пехотная дивизия Коновницына, подошедшая со старой Смоленской дороги и с ходу опрокинувшая неприятеля с левого, южного и среднего укреплений. Атаку дивизии возглавлял командир одной из ее бригад, шеф Ревельского пехотного полка генерал-майор А. А. Тучков 4-й. Он погиб на среднем укреплении под знаменем своего полка. Прибывшая бригада 3-го кавалерийского корпуса И. С. Дорохова сметает кавалерийские полки Мюрата, а сам он лишь только чудом не становится пленником русских кавалеристов.
Противника снова отбрасывают к ручью Каменка и к Утицкому лесу: "...тяжко воздыхали окрестности и земля, — пишет Ф. Н. Глинка, — казалось, шаталось под бременем сражающихся. Французы метались с диким остервенением. Одни стремились до вожделенного конца всем трудам и дальним походам и загребсти сокровища, им обещанные, и насладиться всеми утехами жизни в древней знаменитой столице; другие помнили, что заслоняют собой сию самую столицу, сердце России и мать городов. Они (русские), казалось, дорожили каждым вершком земли и бились до смерти за каждый шаг".
Пятая атака Нея и Даву, хотя им и удалось на короткое время занять флеши, была успешно отражена частями Неверовского, Коновницына, Мекленбургского, Дорохова, Дуки, Сиверса.
Около 11 часов утра в шестой раз войска Даву, Нея, Мюрата устремились в атаку на флеши. Одновременно с этой фронтальной атакой дивизии вестфальского корпуса генерала Жюно, оттеснив егерей Шаховского в Утицком лесу, зашли в тыл русским частям, защищавшим флеши. Создалась критическая для оборонявшихся ситуация. В это время и приблизилась к флешам, опередив гвардейских кирасир, 1-я гвардейская конная батарея капитана Захарова. Остановившись на расстоянии картечного выстрела от неприятеля, она открыла огонь по вестфальской пехоте, выходившей из леса.
На помощь батарее Захарова вскоре подошли бригады 1-й кирасирской дивизии генерал-майора Н. М. Бороздина и 4-й пехотной дивизии генерал-майора Е. Вюртембергского. Они контратаковали и отбросили в Утицкий лес неприятельские и пехотные колонны, нанеся им огромные потери. Обходной маневр вестфальских дивизий был сорван. Не удались и попытки захватить флеши с фронта, предпринятые войсками Даву и Нея одновременно с наступлением корпуса Жюно.
Была отбита и седьмая атака противника.
Командный пункт русского главнокомандующего в день битвы находился на высоте рядом с Горкинским курганом. Кутузов "окружен множеством офицеров, которых беспрестанно рассылает с приказаниями. Одни скачут от него, другие к нему. Он спокоен, совершенно спокоен... хозяйственно распоряжается битвою..." В утренние часы, когда против Багратионовых флешей сосредоточивались корпуса Нея, Жюно, Мюрата, Кутузов лично приказывает подкрепить войска Багратиона двумя пехотными, тремя кирасирскими гвардейскими полками и гвардейскими артиллерийскими ротами.
Вскоре по его распоряжению был переброшен с правого на усиление левого крыла и центра 2-й пехотный корпус.
"Незадолго до начатия атаки, в которой ранен князь Багратион, и нападения на батарею Раевского князь Кутузов беспрестанно получал донесения о покушении неприятелей против нашего левого крыла... Желая лично удостовериться в справедливости донесений, князь Кутузов выехал на пригорок, осыпаемый обломками гранат, летевшими во всех направлениях. На волоске была жизнь того, на ком лежала надежда России. Тщетно уговаривали его спуститься с пригорка, и когда никакие убеждения не подействовали на Кутузова, адъютанты взяли его лошадь за узду и вывели его из-под выстрелов". Результатом личной рекогносцировки Кутузова были его распоряжения о переводе в центр 4-го пехотного корпуса А. И. Остермана-Толстого и 2-го кавалерийского корпуса Ф. К. Корфа и об атаке кавалерийскими корпусами Ф. П. Уварова и М. И. Платова неприятельского левого фланга.
В первой половине дня сражения дивизии корпуса вице-короля Италии Е. Богарне атакуют и центр русской позиции — батарею Раевского, получившую у противника наименование "рокового редута".
"...Немного занимательного могу я сказать относительно действий моих в сей кровавой битве, — пишет командир 7-го пехотного корпуса Н. Н. Раевский. — Я имел в моем распоряжении только 16 батальонов... Отряд мой поставлен был в две линии; правое крыло опиралось на недоконченный редут, который после сохранил мое имя, а левое — по направлению к деревне Семеновской".
Относительно спокойно было перед этим укреплением в первые утренние часы, когда Наполеон бросил свои силы на Багратионовы флеши. И потому были взяты Багратионом у Раевского батальоны второй линии. Свернув оставшуюся первую линию в колонны, Раевский расположил ее в овраге, в котором протекал ручей Огник. Здесь же были помещены и подошедшие вскоре егерские батальоны полковника Н. В. Вуича. На батарее разместилась артиллерия. Около девяти часов утра дивизии Ж. Брусье и Л. Морана предприняли наступление на батарею Раевского, но были отбиты артиллерийским огнем.
Вторая атака, начатая в десятом часу дивизиями генералов Ж. Брусье, Л. Морана и М. Жерара, была более успешной. Пехотная бригада генерала Ш. Бонами ворвалась на батарею. Но закрепиться на кургане противник не успел. Русские войска перешли в стремительную контратаку. Начальник штаба 1-й Западной армии генерал А. П. Ермолов и начальник артиллерии А. И. Кутайсов, встав во главе Уфимского полка и егерей Вуича, атаковали с фронта. По вражеским флангам нанесли удары батальоны Паскевича и Васильчикова. Эту контратаку поддержали кавалеристы 3-го кавалерийского корпуса и роты конной артиллерии. Около двухсот орудийных стволов русской артиллерии вели огонь по противнику. Неприятельские колонны были опрокинуты и обращены в бегство.
Раненый генерал Бонами был взят в плен. В ходе этой контратаки погиб Кутайсов, контужен Ермолов. Он сдает командование генералу П. Г. Лихачеву. Его дивизия, сменившая корпус Раевского, занимает позицию у батареи.
В немалой степени успешность действий русских артиллеристов была обусловлена приказом, отданным в день сражения командующим русской артиллерией Кутайсовым. Накануне вечером, 25 августа, его ординарец прапорщик гвардейской артиллерии А. С. Норов доставил всем командирам артиллерийских рот этот приказ, в котором говорилось: "Артиллерия должна жертвовать собою; пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор, и батарея, которая таким образом будет взята, нанесет неприятелю вред, вполне искупающий потерю орудий".
Сути рескрипта Александра I, полученного Кутузовым перед битвой, и приказа Кутайсова диаметрально противоположны. Исполнение монаршей воли обрекало русскую артиллерию на малую эффективность, более того, на ее пассивность во время сражения. Кутайсов же призывал артиллеристов на ратный подвиг. И Бородинское сражение, по образному выражению его участника Ф. Н. Глинки, стало днем русской артиллерии.
В этот день, 26 августа 1812 г., Кутайсов объезжает батареи, руководит их огнем. Видят его на командном пункте Кутузова. Около полудня он присоединяется к Ермолову, посланному главнокомандующим на левый фланг русских позиций, и вместе с ним участвует в успешной контратаке русских частей против неприятеля, захватившего было батарею Раевского. Из этой контратаки начальник русской артиллерии Александр Иванович Кутайсов не возвратился.
Говорят, что на поле вскоре была поймана его лошадь с окровавленным седлом, что на следующий день после боя Ермолову передали ордена и шпагу Кутайсова. К сожалению, и поныне неизвестны ни место, ни обстоятельства его гибели.
...Начало сражения французский император встретил на небольшой высоте впереди Шевардинского редута, ставшей местом расположения его командного пункта.
"Почти в течение всего дня, — отмечает генерал-адъютант Наполеона граф де Сегюр, — его можно было видеть сидящим или медленно прогуливающимся то спереди и слева редута.., то по краю оврага, вдали от битвы, которая ему почти перестала быть видна с того момента, как она передвинулась за высоты; в те минуты, когда его взгляд мог наблюдать сражение, он взирал на него чуждый всякого беспокойства: ни свои, ни неприятель не вызывали в нем никакого нетерпения.
Лишь немногими движениями он выражал свою печальную покорность, когда поминутно докладывали о гибели его лучших генералов. Он неоднократно поднимался, делал несколько шагов и снова садился.
Все окружающие с изумлением смотрели на него. Дотоле в подобные решительные минуты он проявлял деятельное спокойствие; но на сей раз это было тяжелое спокойствие. Это была ленивая мягкость, лишенная всякой энергии".
Мощной контратакой частей Багратиона войска Нея были сбиты с флешей.
Адъютант маршала Нея был послан на командный пункт к Наполеону с просьбой о присылке свежих войск. Император, прохаживаясь, думает: "Кого туда послать?" Бертье отвечает: "Государь! Генерала Клапареда, например, с его дивизиею молодой гвардии, которою можно располагать". "Да... вы правы: прикажите Клапареду идти", — говорит император. Адъютант мчится выполнять приказание. Но Наполеон возвращает его. Снова советуется с Бертье. Дивизия Л. Фриана сменяет дивизию Клапареда, которая выступает со значительным опозданием. Время упущено.
Около двенадцати часов, произведя перегруппировку корпусов, маршалы Наполеона под прикрытием огня четырехсот орудий в восьмой раз бросились в атаку на флеши Багратиона. В этом последнем наступлении приняло участие 17 пехотных и кавалерийских дивизий — 45 тыс. солдат наполеоновской армии. С Семеновских высот ответили огнем 300 русских орудий, нанося урон вражеским батареям, расстраивая наступающие неприятельские войска. По приказанию Багратиона русские войска перешли в контратаку, встретив вражеские колонны в штыки перед самыми укреплениями. Сам главнокомандующий 2-й Западной армии принял личное участие в контратаке, возглавив 1-ю сводно-гренадерскую бригаду Г. М. Кантакузена. В ходе этой успешно развивавшейся для защитников флешей контратаки Багратион был тяжело ранен.
Командование после его ранения принял Коновницын, под начальством которого около получаса все атаки у флешей еще отражали русские войска. Затем Коновницын отвел их к деревне Семеновской, за Семеновский ручей.
Русские солдаты под командованием Багратиона, который был душой обороны флешей, проявили изумительную стойкость и чудеса героизма. Мужество гренадеров, пехотинцев дивизий Воронцова, Неверовского, Васильчикова, Коновницына, Мекленбургского, Вюртембергского, кавалеристов Сиверса, Дуки, Дорохова сорвали план Наполеона. Последний был вынужден бросать в огонь сражения за Семеновские флеши все новые и новые части своей армии, расходовать резервы. Его войска, наступавшие на главном направлении, будучи обескровленными, уже не могли выполнить предначертанного им плана — совершить прорыв левого фланга русской позиции.
Отошедшие за Семеновский ручей и поступившие под командование Дохтурова, русские войска разместились у деревни Семеновской. Прикрыв левый фланг, встала гвардейская пехотная бригада — Литовский и Измайловский полки. За ними выстроились кавалерийские полки Бороздина, Дуки, Сиверса.
В первом часу дня после мощной артиллерийской подготовки Наполеон бросил на русских два кавалерийских корпуса — Нансути и Латур-Мобура, чтобы они нанесли страшный, казалось бы, неотразимый удар по флангам русских батальонов. Но на пути "железных людей" стали русские гвардейские Измайловский и Литовский полки.
В официальном сентябрьском рапорте на имя Кутузова Коновницын, один из прославленных геров Отечественной войны 1812 г. и Бородинского сражения, доносил: "Я не могу с достаточною похвалою отозваться вашей светлости о примерной неустрашимости, оказанной в сей день полками лейб-гвардии Литовским и Измайловским. Прибывши на левый фланг, непоколебимо выдержали они наисильнейший огонь неприятельской артиллерии, осыпаемые картечами ряды их, несмотря на потерю, пребывали в наилучшем устройстве, и все чины — от первого до последнего, один пред другим, являли рвение свое умереть прежде, нежели уступить неприятелю. Три большие кавалерийские атаки неприятельских кирасир и конных гренадер на оба полка сии отражены были с невероятным успехом, ибо несмотря на то, что каре, устроенные оными полками, были совсем окружены, неприятель был прогнан огнем и штыками... Одним словом, полки Литовской и Измайловской в достопамятном сражении 26 августа покрыли себя в виду всей армии неоспоримой славою..." Выдерживая в течение шести часов губительный артиллерийский неприятельский огонь, отражая атаки тяжелой его кавалерии, гвардейская бригада получает от командования левого крыла — генералов Дохтурова, Коновницына, Васильчикова, находившихся в боевых порядках гвардии, — задание очистить край левого фланга от сосредоточивающейся там вражеской пехоты. Неоднократно батальоны под командованием Удома, Тимофеева, Козлянинова, Мусина-Пушкина, А. П. Кутузова атаковывали пехоту и кавалерию противника, вшестеро превосходившего их силы.
К моменту кавалерийских атак у Семеновского оврага в линию батальонов гвардейской пехотной бригады встала вся пешая артиллерия гвардейской артиллерийской бригады — две батарейные легкие роты М. М. Таубе, Базилевича, Вельяминова и Гогеля. Рота Н. И. Лодыгина примкнула левым своим флангом к каре Измайловского полка. "На продолговатой небольшой высоте, — вспоминал Лодыгин, — где стала рота правее бесстрашных измайловцев, нас осыпало ядрами и картечью, как дождем; кажется, не было минуты, чтобы не падал человек или лошадь, или не трещал бы лафет или ящик".
Рота картечным огнем отразила две кавалерийские атаки кавалерии Нансути. Ядрами и гранатами нанесла поражение двум неприятельским батареям. Снялась она с позиции лишь в третьем часу, не имея в своем составе, за исключением чудом уцелевшего Лодыгина, ни одного офицера. Ее соседи слева — батарейцы Базилевича — огнем поражали кирасиров и конногренадеров Нансути, устремлявшихся на измайловское каре. Отбрасываемые измайловцами кирасиры французских расстроенных эскадронов нередко врывались между орудиями, и гвардейские артиллеристы повергали их на землю ударами банников, пыжовников.
Показали примерную неустрашимость и гвардейские артиллеристы батарейной роты штаб-капитана Демидова, который заменил убитого командира роты полковника Таубе, действовавшей против неприятеля левее лейб-гвардии Литовского полка. Поручик Карабьин, оставаясь на батарее за старшего после ранения Демидова, продолжал вести огонь из уцелевших орудий. Он получил четыре контузии — и не ушел с последней позиции роты до конца сражения.
В жестоком артиллерийском поединке приняла активное участие и 2-я гвардейская легкая рота Гогеля, занявшая место правее роты Лодыгина. "Место, на которое мы попали, — вспоминал впоследствии командир взвода роты прапорщик А. С. Норов, — было незавидное; неприятель, вероятно, заметил подошедшую нашу свежую батарею и принялся нас угощать; но за то и мы его не щадили, и можем смело сказать, что действие нашей артиллерии было для него губительнее, чем для нас".
Выбывают из строя люди... раздроблена нога у Норова, картечная пуля ранит подпоручика Ваксмута, убита лошадь под А. А. Столыпиным. Но бой продолжается.
Под сильным огнем неприятеля прикрывали и защищали гвардейские батареи от вражеских атак кирасиры 2-й бригады 1-й кирасирской дивизии Бороздина 2-го. Она совместно с полками 4-го кавалерийского корпуса Сиверса неоднократно опрокидывала атакующую кавалерию Латур-Мобура.
"Неустрашимость их столь была сильна, — рапортовал после битвы Н. М. Бороздин Барклаю-де-Толли, — что и большая убыль людей и лошадей убитыми и ранеными не в состоянии была расстроить их рядов, смыкающихся каждый раз в порядке".
Сам главнокомандующий 1-й Западной армии Барклай-де-Толли безотлучно находился в центре этой гигантской битвы. Спокойно и умело он руководил войсками армии. Под ним было убито пять лошадей, и из восьми адъютантов в живых остались только трое.
Отряд Н. А. Тучкова был направлен Кутузовым на старую Смоленскую дорогу 25 августа. Он занял участок на крайнем левом фланге русской позиции у Утиц на старой Смоленской дороге. 26 августа в нем было около 18 тыс. человек.
Корпус армии Наполеона под командованием Понятовского начал обходное движение левого фланга русских, как только завязалось генеральное сражение, но подойти к расположению отряда Тучкова смог лишь два часа спустя. Около восьми часов утра русские стрелки первой линии генерала Б. Б. Фока завязали бой с колоннами Понятовского, вышедшими из леса по Смоленской дороге. Противник занял деревню Утицы, получив преимущество перед русскими войсками, отошедшими в лощину. Установив, в свою очередь, в районе Утицкого кургана батарею, Тучков отводит свои полки под прикрытием ее огня к кургану.
Лишь в 11-м часу утра, когда на его фланге появился Жюно, Понятовский атаковал защитников Утицкого кургана. Гренадерские полки дивизии П. А. Строганова мужественно защищали курган и подступы к нему, но были вынуждены под ударом превосходящих сил врага оставить курган, не давая противнику закрепиться на высоте. Тучков силами всех полков 1-й гренадерской дивизии при содействии подошедших к нему двух полков 17-й пехотной дивизии генерала З. Д. Олсуфьева из 2-го пехотного корпуса сбросил врага с кургана.
Двукратные попытки войск Понятовского атаковать были отражены картечным огнем и контратаками русской пехоты. В ходе этого боя был смертельно ранен генерал Тучков. Командование отрядом принял генерал К. Ф. Багговут, прибывший на помощь защитникам Утицкого кургана. Только в 12-м часу войска Понятовского сделали попытку обойти правый фланг отряда Багговута, но встретили в лесу упорное сопротивление бригады генерала П. И. Ивелича из 17-й пехотной дивизии.
Прибывший к ней на помощь генерал Вадковский с полками и ратниками московского ополчения отбросил противника снова к деревне Утицы. В отчаянии, ибо сорвалась вся операция, провалился весь план по обходу левого фланга русской позиции, Понятовский вновь атакует с фронта Утицкий курган. Ситуация осложнялась. "Еще бы один шаг, — писал в своем рапорте Багговут, — как пушки наши послужили б неприятелю трофеями, но храбрый полковник Пышлицкий с Кременчугским пехотным полком с примерною неустрашимостью бросился со штыками на неприятеля, подавая личною храбростию пример подчиненным, и в одну минуту неприятель был согнан с батареи, и дерзость его столь наказана штыками русских, что гора сия была усеяна трупами неприятеля, а остальные спасались бегством".
Неудачные действия Нея, Понятовского, кавалерии Мюрата, атаки которых на левом фланге были русскими отбиты, вынуждают Наполеона в первом часу дня снова обратить внимание на ослабленный в это время центр русской позиции. С целью его прорыва французский император выводит на исходный рубеж для атаки пехотные дивизии Богарне, кавалерийские дивизии Мюрата. Для содействия этой атаке к ручью Каменка выдвигаются дивизии Молодой гвардии.
Но планируемая Наполеоном атака в этот напряженный и критический для русской армии момент была сорвана: по приказу Кутузова крайний левый фланг неприятельской армии был успешно атакован кавалерийскими корпусами Ф. П. Уварова и М. И. Платова, казачьи полки которого зашли глубоко в тыл армии Наполеона.
Этот удар для Наполеона оказался настолько внезапным, что он приостанавливает подготовленную им атаку на русский центр, переводит на левый фланг Итальянскую гвардию, дивизию Молодой гвардии, корпус Груши, лично спешит туда с целью выяснения обстановки. Тем самым, упуская инициативу, он теряет около двух часов, в течение которых Кутузов укрепляет центр позиции за счет перевода свежих войск с правого фланга и из резерва и за счет перегруппировки частей на данном участке.
Боевой порядок русского центра к моменту атак противника выглядел следующим образом. Центральное укрепление — батарею Раевского — заняла 24-я пехотная дивизия П. Г. Лихачева из 6-го корпуса Дохтурова; севернее, за ручьем Огник, расположилась 7-я пехотная дивизия П. М. Капцевича. Две дивизии генералов Н. Н. и А. Н. Бахметевых из переведенного с правого фланга 4-го корпуса А. И. Остермана-Толстого встали в первой линии, левее, за батареей Раевского, примкнув левым своим флангом к Преображенскому и Семеновскому полкам генерала Розена. Во второй линии заняли свои места кавалерийские полки 3-го и 2-го прибывших с правого фланга корпусов. В третьей линии выстроилась бригада (кавалергарды и конная гвардия) генерала И. М. Шевича из 1-й кирасирской дивизии.
В 3-м часу дня одновременно с фронта — и от деревни Семеновской, и от села Бородино — открыли огонь 150 неприятельских орудий. Затем кавалерия и пехота Наполеона плотной массой обрушились на центр русской позиции.
"Валовой напор устремляется на укрепление, где начальствовал генерал Лихачев... Отражен первый порыв. Гуще стесняет Наполеон ряды свои и яростнее нападает. По трупам павших его полков летят новые, укрепление захвачено. Лихачев, обагренной кровью, текущей из ран... ворвался в ряды неприятельские на явную смерть. Он захвачен в плен и представлен Наполеону..." Пытаясь развить достигнутый успех, французские войска — кирасиры Ватье, драгуны Дагуссе, конные егеря Шастеля, пехота Богарне — атакуют пехоту Остермана-Толстого и Капцевича. "Было около четырех часов, — вспоминает очевидец и участник этого сражения адъютант А. П. Ермолова поручик П. Х. Граббе, — когда массы пехоты и конницы двинулись на нас. Тогда закипела сеча, общая, ожесточенная, беспорядочная, где все смешалось — пехота, конница и артиллерия. Бились, как будто каждый собой отстаивал победу".
"Бесподобная", по свидетельству Барклая-де-Толли, пехота Остермана-Толстого с удивительною твердостью подпустила вражескую кавалерию на расстояние 60 шагов от себя — и внезапно "открыла такой деятельный огонь, что неприятель совершенно был опрокинут и в большом расстройстве искал спасение свое в бегстве".
Полки кирасирских дивизий Ватье, Дефранса, легкой кавалерии Шастеля, пехота Богарне, обрушившиеся на пехотную дивизию Капцевича, прорвали в одном месте линию ее батальонов. И тогда ей на помощь пришел взвод гвардейской конной батареи подпоручика Корфа. Картечным огнем была расстроена и отброшена неприятельская пехота. Легкая кавалерия Шастеля бросилась на орудия Корфа. Подошедшая гвардейская бригада генерала Шевича в составе Кавалергардского и лейб-гвардии Конного полков отбросила полки французов. Затем, спасая свою пехоту, она перенесла удар на саксонских кирасиров дивизии Лоржа и уланские полки Рожнецкого. Части русского 2-го кавалерийского корпуса атаковали кирасиров и карабинеров Ватье и Дефранса. В ходе успешных атак особо отличился Псковский драгунский полк полковника А. А. Засса. Снова и снова, теряя командиров, круша латников Лоржа, карабинеров Дефранса, шли вперед кавалергарды и конно-гвардейцы. Как рапортовал исполнявший обязанности командира бригады 1-й кирасирской дивизии генерал Н. П. Бороздин 2-й, "...сим остановлено движение на центр наш, и часть пехоты нашей, которая уже была за неприятельскою кавалерией, спасена".
Около 4-х часов пополудни прорвавшиеся отдельные группы неприятельской кавалерии достигли колонн лейб-гвардии Преображенского и Семеновских полков, находившихся в течение 14 часов под пушечно-оружейным огнем. Гвардейские батальонные колонны обратили в бегство неприятельскую кавалерию.
Кавалерийская битва окончилась тем, что наполеоновская кавалерия к 5 часам отступила, а русская осталась на своих местах, исключая батарею Раевского, которая оказалась в руках противника. Вражеская пехота, когда стало смеркаться, скрылась.
Под непрерывным огнем русских батарей Богарне "был принужден укрыть свои поредевшие и измученные ряды в углублениях почвы, позади полуразрушенных укреплений. Солдатам приходилось стоять на коленях, согнувшись за разбитыми, исковерканными брустверами. Им пришлось пробыть несколько часов в этом ужасном положении под угрозой неприятеля..." Батальоны лейб-гвардии Финляндского полка под командованием полковников Крыжановского, Жерве, Штевена штыковыми ударами колонн и ружейным огнем рассыпанных в цепи стрелков выбили французов с опушки Утицкого леса.
Русская армия к концу сражения в принципе осталась на той же позиции, что и перед ним, сократив ее несколько за счет правого фланга.
После отхода русских частей на вторую позицию (левый фланг отошел на Семеновские высоты, а правый за батарею Раевского) Наполеон решает осмотреть ее. Он подъезжает к Багратионовым флешам, затем к батарее Раевского. Император решает овладеть русской позицией. Бертье, Бессьер и даже Мюрат противятся этому. Причины основательные: почти все наполеоновские дивизии и полки лишились командиров, численность войск сильно уменьшилась. Русские защищали свою позицию и намерены и далее отстаивать ее с необыкновенной отвагой. На успех надеяться было нельзя без ввода Старой гвардии. Но, как говорил Наполеон, нельзя жертвовать последним резервом, находяся так далеко от Парижа.
После повторного осмотра расположения русских Наполеон отказывается от своего решения атаковать их. Он советует соблюдать осторожность, ограничивается распоряжением поддержать корпуса, еще ведущие бой.
"Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах пропадает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и неучаствовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство страха перед тем врагом, который, потеряв ПОЛОВИНУ войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения".
В 5-м часу вечера при взрывах лопавшихся вокруг него гранат Кутузов продиктовал приказание генералу Дохтурову о своей решимости на следующий день продолжить сражение. Когда же огонь в 10-м часу вечера уже при совершенной темноте стал утихать, Кутузов возвратился в главную квартиру — "двор Татаринов", приказав генералу Барклаю-де-Толли оставаться на поле и распоряжаться приготовлением к завтрашнему бою.
Наполовину поредевшие части наполеоновской армии отошли на позиции, которые они занимали перед сражением. Эта армия за время битвы потеряла около 60 тыс. человек убитыми и ранеными (57 тыс. солдат, 1600 офицеров, 47 генералов), т. е. почти половину своего первоначального состава! Вместе с тем она испытала колоссальное моральное потрясение. Были подавлены и сам Наполеон, и его сподвижники. "Бивуаки безмолвны: не слышно более песен, нет рассказов, угрюмая молчаливость, — писал генерал-адъютант Наполеона граф Филипп де Сегюр. — Около орлов виднелись остатки офицеров, унтер-офицеров и несколько солдат, едва сколько было нужно для охранения знамен. Одежда их изорвана от ожесточения битвы; почерневшие от пороха, обагренные кровью...
...Французская армия оставалась неподвижной, или, скорей можно сказать, что нет более армии, только один авангард. Все были заняты переноской 20 тыс. раненых в Колоцкий монастырь..." "Вечером, в семь часов, — отмечает префект парижского дворца де Боссе, — Наполеон возвратился в свою палатку, и я заметил, что, против обыкновенного, лицо его было распалено, волосы в беспорядке и вид усталый".
Маршалу Мортье он отдает приказание, причем повторяет его неоднократно, выдвинуть Молодую гвардию к Семеновскому ручью, не переходя его, и не идти вперед и не отступать, что бы ни случилось. Затем в палатку к нему были вызваны П. Дарю и М. Дюма.
Итак, 26 августа 1812 г. — день страшной битвы. 9 часов вечера. Палатка императора у Шевардина. Лишь трое в палатке — Наполеон, Дарю, Дюма. Император, ужиная, выслушивает донесения о выполненных распоряжениях по поводу призрения раненых и о ничтожности средств, предоставленных Колоцким монастырем и несколькими дворами около Бородина. Затем, поговорив об исходе битвы, он засыпает. Внезапно проснувшись минут через двадцать, продолжает разговор на тему, которая его волнует и лишает сна: "Будут удивляться, зачем я не употребил резервов для приобретения значительных успехов, но мне надобно сохранять резервы, чтобы нанести ими решительный удар в сражении, которое неприятель даст нам под Москвой. Сегодня успех обеспечен, а потому мне должно помышлять об участи всего похода и для этой цели сберегать резервы".
Об этом свидетельствуют и сподвижники Наполеона.
Генерал А.-Г. Жомини, начальник штаба корпуса Нея: "Достопамятный кровопролитный день Бородинский, которого так пламенно желали, был далек от того, чтобы исполнить его цель. Он надеялся дать эту битву в Литве и сделать ее решительной: он нашел ее за двести лье далее, и ему осталось только пространство, покрытое шестьюдесятью тысячами с обеих сторон раненых или умирающих, без малейших трофеев".
Генерал Капфиг из главной квартиры Наполеона: "...Бородинскою битвой не было приобретено никаких политических последствий... она обессилила более Наполеона, нежели поразила русских".
Как в своей палатке близ Шевардина Наполеон, так и в Татаринове Кутузов получал донесения об ужасных потерях. Решающим было сообщение Дохтурова, прибывшего к Кутузову в 11-м часу ночи. "Поди ко мне, мой герой, и обними меня. Чем может государь вознаградить тебя?" — такими словами встретил русский главнокомандующий прославленного генерала. А затем состоялась беседа наедине. И приказ об отступлении.
Велики были потери и в русской армии: 38 тыс. солдат, 1500 офицеров, 29 генералов. В рапорте на имя Александра I, написанном еще на Бородинской позиции и помеченном 27 августа, Кутузов сообщал, что сражение "кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными своими силами... что после кровопролитнейшего и 15 часов продолжавшегося сражения наша и неприятельская армии не могли не расстроиться, и за потерю, сей день сделанную, позиция, прежде занимаемая, естественно, стала обширнее..., а потому, когда дело идет не о славах выигранных только баталий, но вся цель, будучи устремлена на истребление французской армии, ночевав на месте сражения, я взял намерение отступить 6 верст, что будет за Можайском, и, собрав расстроенные баталею войска, освежа мою артиллерию и укрепив себя ополчением Московским... увижу я, что могу предпринять противу неприятеля".
В продолжение ночи с 26 на 27 августа русские "заявили" о своем "присутствии" на Бородинском поле. "На другой день утром, — пишет Сегюр, — поднялась тревога вплоть до палатки императора. Старая гвардия принуждена была броситься к оружию, что после победы казалось позором". По сообщению Боссе, подобная тревога наблюдалась в стане французов около полудня. "Обеспокоены" они были и около четырех часов пополудни. В этот же день, по свидетельству Е. Лабома, русский отряд прогнал экипажи вице-короля Евгения Богарне, не дав ему расположить свою главную квартиру в одной из уцелевших деревень на левом берегу реки Колочи.
В 2 часа ночи 27 августа русская армия, оставив Бородинскую позицию, двумя колоннами отошла на Можайск к деревне Жуково. Арьергард Платова оставался на Бородинской позиции до 4 часов утра. Затем он также отошел к Можайску, получив приказ его защищать. Попытка французского авангарда Мюрата с ходу овладеть городом не увенчалась успехом. Русский арьергард с 15 часов до поздней ночи и даже утром следующего дня удерживал его, затем отошел к деревне Моденово.
27 августа около 4-х часов пополудни от Шевардина Наполеон выезжает к Можайску. Имея намерение уже в этот день быть там, командующий авангардом Мюрат пригласил императора ночевать в этом городе. Но русские нанесли сильный удар Мюрату. Экипажи Наполеона и он сам, доехав до своего арьергарда, ведущего бой, возвратились, и император вынужден был заночевать в небольшой деревеньке Кривушине (Криушине) под Можайском. Лишь 28 августа Наполеон смог въехать в Можайск, где и пробыл три дня, приводя в порядок войска.
Коленкур отмечает: "Император прибыл туда к полудню. Он был очень озабочен. В этот момент, когда дела в России, несмотря на выигранное сражение, отнюдь нельзя было назвать удовлетворительными, ему невольно приходили в голову испанские дела. Состояние корпусов, которые он видел, было более чем прискорбным. Численность всех корпусов сильно сократилась... Остановленный вчера вечером неприятелем, который в своем отступлении не оставлял за собой ничего, он был теперь уверен, что это кровопролитное сражение не будет иметь других результатов, кроме того, что даст ему еще некоторую территорию. Ему улыбалась, однако, перспектива вступления в Москву, но этот успех не завершал ничего, если оставалась непоколебимой русская армия. Все замечали, что император был очень озабочен, хотя он много раз повторял: "Мир ждет нас в Москве. Когда русские вельможи увидят, что мы — хозяева их столицы, то они хорошенько задумаются. Если бы я дал свободу крестьянам, то это был бы конец всем крупным состояниям этих вельмож. Сражение откроет глаза моему брату Александру, а взятие Москвы — его сенату".
Эти громкие речи императора были, по-видимому, предназначены скорее для того, чтобы создать определенное настроение и отвлечь мысли от понесенных нами потерь, а не являлись результатом его действительных убеждений".
27 августа из деревни Жуково Кутузов писал московскому генерал-губернатору Ф. В. Ростопчину о том, что его намерение после выигранной Бородинской битвы состоит в том, "чтобы, притянув к себе столько способов, сколько можно только получить, у Москвы выдержать решительную, может, битву противу, конечно, уже несколько пораженных сил" неприятеля. А потому он, Кутузов, требовал всего того, что могла бы дать Москва "в рассуждении войск, прибавки артиллерии, снарядов и лошадей и прочего... все бы то было приобщено к армии, ожидающей сразиться с неприятелем".
28 августа М. И. Кутузов в письме генералу Д. И. Лобанову-Ростовскому, непосредственно занимавшемуся формированием новых полков, просил "наискорейшим образом" отправить формируемые им полки к Москве. В рапорте Александру I, написанном в деревне Нара на следующий день, Кутузов писал: "Баталия, 26-го числа бывшая, была самая кровопролитнейшая из всех тех, которые в новейших временах известны. Место баталии нами одержано совершенно, и неприятель ретировался тогда в ту позицию, с которой пришел нас атаковать. Но чрезвычайная потеря, и с нашей стороны сделанная... принудила меня отступить по Московской дороге... и должен отступить еще потому, что ни одно из тех войск, которые ко мне для подкрепления следуют, ко мне еще не сблизились..." Войска, на которые М. И. Кутузов рассчитывал, — полки генералов А. А. Клейнмихеля и Д. И. Лобанова-Ростовского, — еще только создавались и не могли прибыть к нему. В рескрипте Александра I от 24 августа на имя Кутузова запрещалось их ему даже требовать из-за их неготовности. Что же касалось "Московской силы с приписанными к ней губерниями", т. е. ополченцев 1-го круга, то и ее на подходе не было, ибо она не была сформирована и вооружена.
Ранним утром 1 сентября под слабым давлением французского авангарда русская армия выступила из деревни Мамоновой к Москве и расположилась лагерем: правый фланг перед деревней Фили, центр — между селами Троицким и Волынским, левый фланг — перед селом Воробьевом. Арьергард находился при селении Сетунь.
Армия расположилась на позиции, выбранной начальником штаба Л. Л. Беннигсеном для генерального сражения. Протяженность от изгиба Москвы-реки у деревни Фили до Воробьевых гор составляла около 4 км, глубина — около 2 км. Местность была крайне неблагоприятна для сражения. Труднопроходимые овраги и речка Карповка, находящиеся на позиции русской армии, разобщали войска. Осмотрев с Поклонной горы место, выбранное для сражения, Кутузов и другие военачальники признали его неприемлемым. "Позиция была растянута подобно паутине... Конница была обязана спокойно ожидать уничтожения. В случае неудачи вся армия была бы уничтожена до последнего человека", — писал М. Б. Барклай-де-Толли.
В этот же день в избе крестьянина А. С. Фролова, где остановился М. И. Кутузов, собрался Военный совет. На нем присутствовали М. И. Кутузов, М. Б. Барклай-де-Толли, Л. Л. Беннигсен, Д. С. Дохтуров, А. П. Ермолов, П. П. Коновницын, А. И. Остерман-Толстой, Н. Н. Раевский, Ф. П. Уваров, П. С. Кайсаров, К. Ф. Толь. Обсуждался и решался один вопрос: "Ожидать ли неприятеля в позиции и дать ему сражение или сдать оному столицу без сражения?" Беннигсен, выбравший позицию перед Москвой и считавший ее непреоборимою, предлагал дать сражение. Дохтуров присоединился к мнению Беннигсена. Коновницын, находя позицию невыгодной, предложил атаковать неприятеля. К этому мнению присоединились Остерман-Толстой и Ермолов. Барклай-де-Толли и Толь сочли невозможным держаться русской армии на позиции, выбранной Беннигсеном. Барклай-де-Толли предложил отступить с армией через Москву по дороге к Нижнему Новгороду, а Толь — сменить позицию под Москвой, чтобы в случае изменившихся обстоятельств отступить с нее по старой Калужской дороге. "После сего фельдмаршал, обратясь к членам, сказал, что с потерянием Москвы не потеряна еще Россия и что первою обязанностью поставляет он сберечь армию, сблизиться к тем войскам, которые идут к ней на подкрепление, и самым уступлением Москвы приготовить неизбежную гибель неприятелю, и потому намерен, пройдя Москву, отступить по Рязанской дороге".
Первый акт драмы был завершен. Участь Москвы была решена.
4. Перелом
Наполеон занимает Москву. Тарутинский маневр Печальная весть о решении Кутузова сдать Москву разнеслась по всей России. Многие не поняли замысла полководца — и гневно осуждали его. Царь потребовал объяснений от главнокомандующего. Тяжело раненный генерал Багратион, эвакуированный во Владимирскую губернию, узнав о сдаче Москвы, не пережил этого страшного для него известия. Но старый, умудренный опытом полководец, Кутузов был уверен в правильности своего решения.
Почему Кутузов приказал отступать по Рязанской дороге? Ведь таким образом он оставлял открытыми все важнейшие направления: на Петербург, Калугу, Брянск и Тулу. В действительности Кутузов и не собирался идти на Рязань. Он задумал обманный маневр. Пройдя некоторое расстояние по Рязанской дороге, русская армия по приказу Кутузова незаметно повернула на запад, на Калужскую дорогу, и расположилась лагерем у села Тарутино. Командир французского авангарда маршал Мюрат, который должен был следить за передвижением русской армии, не заметил этого маневра. Он принял небольшой казачий отряд полковника Ефремова, продолжавший движение на Рязань специально для того, чтобы ввести французов в заблуждение, за арьергард русской армии. Когда ошибка Мюрата выяснилась, драгоценное время было потеряно, и Кутузов смог благополучно отойти.
В это время Наполеон с главными силами французской армии вошел в Москву и поселился в Кремле. Он долго ждал делегацию "бояр", которые принесли бы ему ключи от города, как это много раз было в захваченных им городах. Ключей от Москвы Наполеон не получил. Почти все население предпочло покинуть город вслед за армией, но не остаться под властью оккупантов. Оставались только больные, раненые и те, у кого не было возможности уехать. На следующий день после вступления французских войск в Москве начались сильные пожары, быстро переросшие в настоящую катастрофу. В наше время трудно окончательно определить причину пожара в Москве. Французы обвиняли в этом русских, оставшихся в городе. Утверждалось, что французским солдатам удалось задержать нескольких "поджигателей", имевших письменные предписания от губернатора Москвы Федора Васильевича Ростопчина (1763—1826). Российские историки войны 1812 г. склонны обвинять французских солдат, грабивших и разорявших захваченный город.
Уход французов из москвы
Пожар был ужасен. Он полыхал целую неделю. От большей части Москвы, застроенной в то время в основном деревянными домами, осталось лишь пепелище. В огне погибли прекраснейшие дворцы и церкви, сгорели многие библиотеки. Пострадали оставшиеся в городе мирные жители. Наполеон вынужден был покинуть Кремль, к которому подбирался огонь, и переехать в пригородный Петровский дворец, откуда он смотрел на пылающую Москву.
Вступив в Москву, французская армия, как и предвидел Кутузов, оказалась в своеобразной западне. Несмотря на непрекращающиеся пожары, французские солдаты и офицеры занимались мародерством, разбредались по городу, грабили винные склады. Дисциплина — основа боеспособности армии — была в значительной степени утрачена. Попытки навести порядок оказались безрезультатными. В городе кончались запасы продовольствия. Интендант Лиссепс, ответственный за снабжение армии, жаловался Наполеону, что у него не хватает хлеба и муки.
Наполеону стало ясно, что захват Москвы не только не привел к победе в войне, но и грозил полной деморализацией армии.
Тем временем русские войска накапливали силы в Тарутинском лагере. Сюда стекались свежие подкрепления со всей России, здесь опытные солдаты и офицеры обучали военному делу новобранцев. Из Тарутина Кутузов поддерживал связь с войсками Чичагова на юге и корпусом Витгенштейна, оборонявшим Санкт-Петербург, рассылал летучие партизанские отряды, наносившие чувствительные удары по врагу.
В октябре на реке Чернишне русская армия неожиданно атаковала авангард маршала Мюрата. Французы были опрокинуты и спешно отступили, потеряв 2500 человек. Русские захватили и личный обоз маршала Мюрата. Это поражение еще больше встревожило Наполеона, и он отправил в ставку Кутузова опытного дипломата Лористона с предложением заключить мир. Кутузов вежливо принял посланника, однако все предложения о мире отверг. "Война только начинается", — заявил полководец.
Партизанская война
Во время переговоров французский посланник Лористон жаловался Кутузову, что против наполеоновской армии ведется война "не по правилам". Действительно, в России разгорелась настоящая народная, отечественная война, не признававшая никаких "правил". Война 1812 г. называется "отечественной" именно потому, что в ней участвовала не только регулярная армия, но и весь народ. Ярче всего характер народной войны проявился в партизанском движении.
Еще до Бородинского сражения к генералу Багратиону обратился его адъютант, подполковник Ахтырского гусарского полка Денис Васильевич Давыдов (1784—1839) и предложил ему выделить небольшой кавалерийский отряд для партизанских действий в тылу врага. Храбрый офицер-гусар Денис Давыдов был талантливым поэтом, пользовался большим авторитетом и любовью в армии, его уважал и ценил сам Багратион.
Давыдов заметил, что Смоленская дорога, по которой шли наполеоновские войска от западных границ России к Москве, охраняется лишь несколькими гарнизонами в городах, и всякое движение по ней неприятеля представляет собой удобную мишень для летучего партизанского отряда.
Багратион немедленно доложил об этом Кутузову, и тот выделил отряд из 50 гусар и 80 казаков для действий в тылу Наполеона.
Отряд Дениса Давыдова начал активные боевые операции между городами Смоленском и Гжатском. Он нападал на обозы, следующие из Франции в расположение армии Наполеона, перехватывал курьеров с важными сообщениями для него, уничтожал мародеров, грабивших подмосковные деревни.
Однажды партизанам Давыдова удалось разгромить два крупных отряда фуражиров (специальные части, занимавшиеся поиском продовольствия в деревнях) и взять в плен более 150 человек... После этого Кутузов стал регулярно отправлять из тарутинского лагеря летучие партизанские отряды в тыл неприятельской армии. Партизанские отряды неожиданно нападали на противника, а затем стремительно исчезали. Действуя таким образом, они наносил большой урон французам, а сами несли незначительные потери. Кроме того, им помогало местное население — крестьяне.
Партизанский отряд капитана Сеславина из 250 казаков и гусар с помощью крестьян, хорошо знавших местность, по глухим лесным тропам пробрался к старой Калужской дороге и у села Бекасова стремительно атаковал крупный неприятельский обоз. При этом Сеславин пропустил два батальона пехоты и основную часть кавалерии, прикрывавшие обоз, и лишь затем ринулся в бой. В результате жаркой схватки французы потеряли почти весь обоз, 300 солдат, несколько офицеров и одного генерала. Как только подоспели основные силы неприятеля во главе с генералом Орнако, партизаны моментально скрылись в лесу. Потери отряда Сеславина составили 40 человек убитыми и ранеными.
Между Вереей и Гжатском действовал крупный партизанский отряд генерала Дорохова. Он истреблял разрозненные шайки мародеров и нападал на целые полки. А однажды генерал решился на штурм города Вереи, в котором находился сильный французский гарнизон. Партизанам помогли местные жители. Ночью они открыли городские ворота, и в темноте партизаны уничтожили почти всех французов. Потеря Вереи затруднила Наполеону сообщение с корпусами Шварценберга, Удино и Макдональда, которые вели тяжелые бои на западе страны.
На всю Россию прославился храбрый и находчивый командир партизанского отряда капитан Фигнер, действовавший в непосредственной близости от Москвы. Это был прекрасно образованный человек. Он владел несколькими языками: французским, немецким, итальянским и польским. Пользуясь этим, Фигнер выдавал себя за иностранца, пробирался в Москву, нанимался лакеем к французским офицерам и выведывал военные секреты. По ночам же он со своим отрядом уничтожал разрозненные шайки мародеров, хозяйничавших в окрестностях Москвы. Несколько раз Фигнер даже попытался организовать убийство Наполеона, но этот замысел не удался, т. к. французского императора прекрасно охраняли.
В конце концов Фигнеру пришлось покинуть Москву. Тогда он начал со своим отрядом громить прибывавшие в город французские резервы. Часто Фигнер выдавал себя за представителя французского командования, вел резервные колонны на "привал", где на них обрушивались партизаны.
Был случай, когда Фигнера, покидавшего французский военный лагерь, пытался задержать часовой. Но Фигнер не растерялся, отругал часового за плохое знание французского военного устава и беспрепятственно вернулся в свой отряд.
В тылу французов действовали не только армейские партизанские отряды. На борьбу с врагом поднялись русские крестьяне. Они поняли, что французы несут им не освобождение от крепостного гнета, а лишь разорение и смерть, и поднялись на защиту родной земли. Часто организаторами крестьянских партизанских отрядов были отслужившие свой срок солдаты. Они обучали односельчан военному делу, обращению с оружием, нередко на борьбу поднималась вся крестьянская община, и тогда вожаком такого партизанского отряда становился сельский староста.
В борьбе участвовали даже женщины. Тогда же прославилась старостиха Василиса Кожина, возглавившая крестьянский партизанский отряд.
Из-за действий партизан Наполеон чувствовал себя очень неуютно. Никакие, пусть самые жестокие меры не могли положить конец партизанскому движению. Напротив, оно разгоралось все с большей силой. В войне с партизанами Великая армия потеряла 30 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными.
5. Контрнаступление
Сражение под Малоярославцем и бегство Наполеона из России Французская армия в Москве начала голодать. Солдатам приходилось есть конину. Попытки Наполеона заключить мир с Россией не увенчались успехом, и он решил, что настало время уходить из Москвы. Но как и куда? Французский император понимал, что сразу отойти на запад нельзя, т. к. в тыл ему ударит окрепшая русская армия. Возможен полный разгром. Поэтому Наполеон принял решение обойти стороной Тарутинский лагерь по старой Калужской дороге, стремительно атаковать русскую армию, отбросить ее, а затем овладеть запасами провианта в Калуге и уничтожить оружейные заводы в Туле. После этого Наполеон рассчитывал отойти к Смоленску, расположиться там на зимние квартиры, а весной следующего года продолжить войну. В октябре французская армия вышла из Москвы на Калужскую дорогу. Недолгое пребывание оккупантов во второй столице Российской империи закончилось.
В это же время командир партизанского отряда капитан Сеславин находился у села Фоминское близ Калужской дороги. Оставив свой отряд в лесу, он, скрываясь за деревьями, приблизился к дороге и услышал гул, обычно сопровождающий движение большого войска. Встревоженный, Сеславин залег на дерево и увидел, что по дороге идут главные силы французской армии. Он заметил даже карету Наполеона.
Немедленно Сеславин отправился в штаб генерала Дохтурова, командовавшего передовыми частями русской армии, и сообщил об увиденном. Так партизаны раскрыли замысел Наполеона. Адъютант Дохтурова спешно доложил Кутузову о донесении партизан. Кутузов воскликнул: "С сей минуты Россия спасена!" — и немедленно поднял армию по боевой тревоге. Русские дивизии быстрым маршем пошли наперерез французам к городу Малоярославцу. Кутузов решил дать бой Наполеону в Малоярославце, не пустить его в южные российские губернии и вынудить к отступлению по разоренным землям вдоль Смоленской дороги.
Корпус генерала Дохтурова, шедший в авангарде русской армии, 12 октября вступил в Малоярославец. С другой стороны в город входили передовые части французской армии под началом Богарне. На улицах завязался жаркий встречный бой. Полем сражения стали городские кварталы. Это затрудняло действия войск и делало битву особенно кровопролитной. Через некоторое время подошли французские дивизии генералов Дельзона и Брусье, и превосходящие силы неприятеля выбили корпус Дохтурова из Малоярославца. Но на помощь Дохтурову уже спешил корпус генерала Раевского. Снова, как и в Смоленске, сражались плечом к плечу два этих генерала. Дивизия Дельзона была почти полностью истреблена, а сам генерал погиб, дивизия Брусье понесла большие потери. Русские вновь овладели городом...
Когда подошли главные силы французской армии, Наполеон бросил в бой мощные корпуса маршалов Даву и Нея, и им удалось во второй раз захватить Малоярославец. Дальнейшее продвижение французов было остановлено смелой контратакой отборных частей русской армии во главе с генералами Коновницыным и Бороздиным. Наполеон хотя и занял Малоярославец, пробиться к Калуге не смог. Его планы потерпели провал. М. И. Кутузов писал Александру I о сражении под Малоярославцем: "Сей день есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце повлекло бы за собой пагубнейшие последствия и открыло бы путь неприятелю через хлебороднейшие наши провинции".
Наполеон понял, что ему не удастся опрокинуть позиции русской армии, и отдал приказ отступать на запад по Смоленской дороге. Началось бегство неприятеля из России.
Французская армия проходила по уже полностью разоренным войной областям, где невозможно было найти ни фуража для лошадей, ни пищи для солдат. Начался падеж лошадей. От знаменитой кавалерии Мюрата сохранились жалкие остатки. Приходилось бросать по дороге пушки, зарядные ящики, обозы, даже раненых. В рядах недавно еще мощной и дисциплинированной армии начались голод и беспорядки. В поисках пропитания разрозненные группы мародеров уходили далеко от дороги, где чаще всего становились добычей партизан.
Русские войска преследовали неприятеля. Кутузов так распределил и направил свои силы, что с востока тылы Наполеона атаковал сильный авангард под командованием генерала Милорадовича; севернее Смоленской дороги не давали покоя французам казачьи войска атамана Платова; с запада Великой армии наносили удары летучие партизанские отряды, а южнее Смоленской дороги двигались главные силы русской армии. Кутузов управлял действиями армий Чичагова и Витгенштейна, перешедшими в наступление. При этом русский командующий, продолжая бить противника, стремился сохранить своих солдат и не допустить ненужных потерь. Он понимал, что главная цель почти достигнута, и наибольший урон французы несут от голода, холода и истощения. "Голубчик, будь осторожен, избегай случаев, где ты можешь понести потерю в людях", — обращался Кутузов к Ермолову, действовавшему в авангарде. Тем не менее Наполеон, преследуемый русскими, не имел ни дня отдыха, французские отряды то и дело участвовали в мелких стычках и настоящих сражениях.
У Вязьмы авангард Милорадовича и казаки Платова разгромили шедший в арьергарде наполеоновской армии корпус маршала Даву. Этот некогда один из сильнейших во французских войсках корпус превратился в разрозненную толпу и был сменен в арьергарде находившимся в несколько лучшем состоянии корпусом маршала Нея.
Наполеон вступил в Смоленск, где он когда-то планировал устроить зимние квартиры. Оказалось, что в разоренном городе не хватает провианта даже для императорской гвардии. Великая армия была вынуждена продолжить отступление, похожее теперь больше на бегство. Из 100 тыс. солдат, которые вышли с Наполеоном из Москвы, осталось немногим более 40 тыс. человек.
У города Красный, западнее Смоленска, войска Милорадовича и Платова при поддержке партизан отрезали путь к отступлению корпусам маршалов Даву и Нея. Жалкие остатки корпуса Даву в беспорядке бежали, причем русским достались все орудия, личный экипаж Даву, его секретная переписка и даже маршальский жезл. Был полностью блокирован арьергардный корпус Нея: 6 тыс. изнуренных солдат и офицеров сразу, без боя, сдались в плен русским, а сам Ней вынужден был по лесам пробираться к главным силам Наполеона, стремительно отступавшим на запад.
6. Изгнание
Гибель Великой армии После Смоленска и Красного бегство французов стало совершенно беспорядочным. "Неприятель бросает на дороге все свои тяжести, больных, раненых, и никакое перо историка не в состоянии изобразить картины ужаса, которые оставляет он на большой дороге. Поистине сказать, что нет и десяти шагов, где бы не лежал умирающий, мертвый или лошадь", — доносил атаман Платов Кутузову.
У русской армии была возможность полностью уничтожить остатки французских войск и пленить Наполеона. Это могло случиться около реки Березины в Белоруссии, куда двигался, отступая, Наполеон. Кутузов рассчитывал, что армия адмирала Чичагова подойдет с юга и захватит переправу через Березину у города Борисова. В это время по французам с севера ударит корпус Витгенштейна, а с востока — передовые части главной русской армии во главе с генералом Ермоловым и атаманом Платовым. Поначалу все развивалось по плану Кутузова. Совместными действиями корпус Витгенштейна и казаки Платова при поддержке партизанского отряда Сеславина взяли в плен неприятельскую дивизию. Однако адмирал Чичагов был обманут маневрами Наполеона, которого спасли его мужество и полководческое искусство. Значительной части французов удалось переправиться и избежать окружения.
14—16 ноября Наполеон со своей гвардией переправился через реку по наскоро сооруженным мостам. Но тут подоспели русские войска и начали обстреливать переправлявшихся французов. Тогда Наполеон приказал поджечь мосты. В страшной давке, под обстрелом русской артиллерии погибло огромное количество солдат Великой армии, по разным данным, 10—20 тыс. солдат попали в плен. Император сохранил 9 тыс. человек. Великая армия перестала существовать...
За Березиной, в местечке Сморгонь, Наполеон покинул остатки армии и тайно уехал в Париж.
В декабре Кутузов привел русские войска к Неману, откуда началось нашествие Наполеона. По армиям был зачитан приказ главнокомандующего: "Храбрые и победоносные войска! Наконец, вы на границах империи, каждый из вас есть спаситель Отечества. Россия приветствует вас сим именем". Тяжелейшая и кровопролитная Отечественная война 1812 г. закончилась полной победой России, русского народа.
Конец Отечественной войны не означал мира. По приказу Александра I русские войска пересекли границы России и повели борьбу с Наполеоном Бонапартом уже на территории Европы.
Отечественная война 1812 г. — величайшее событие в истории нашей страны. Она оказала влияние на дальнейшее социально-экономическое, общественно-политическое и культурное развитие России. "Мы были дети 1812 года", — скажет впоследствии один из активнейших участников войны декабрист М. М. Муравьев-Апостол. Да, именно она явилась одним из важнейших источников формирования идеологии декабристов. Массовый патриотический подвиг русского народа, народов России в Отечественной войне 1812 г. избавил нашу родину от национального порабощения, которое нес на штыках своей многоплеменной армии французский император. Вместе с тем победа русской армии в этой войне явилась событием, имевшим всемирно-историческое значение. Развеяв миф о непобедимости Наполеона, она способствовала дальнейшему развертыванию национально-освободительной борьбы народов Западной Европы за избавление от наполеоновского гнета.
На просторах России были разгромлены основные, наиболее боеспособные войска Наполеона. И вне всякого сомнения, одним из главнейших сражений Отечественной войны 1812 г. было Бородинское. И тот августовский день, как сказал Кутузов, "пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов".
7. Участие саратовской губернии в отечественной войне 1812 Г.
Всенародная помощь армии Начало XIX в. ознаменовалось участием России в кровопролитных наполеоновских войнах. Население Саратовского края горячо откликалось на все военные призывы правительства. Саратовская губерния послала в армию в 1809 г. 1244, в 1811-м — 3022, а в 1812-м — свыше 9 тыс. человек.
Помощь армии остальной части населения выражалась в натуральных и денежных повинностях и пожертвованиях. Поскольку в 1806—1807 гг. Саратовская губерния была освобождена от набора в ополчение, манифест объявил "на содержание назначенных милиций денежную и хлебную кладку".
В начале июня 1812 г. саратовцы собрали деньги на закупку 3 тыс. волов (вместо 2500 требовавшихся) и 1 тыс. фур для армии, обмундировали за свой счет 2-й (позднее он стал 4-м) егерский Воронежский полк.
О вторжении Наполеона в городе узнали в начале июля, а 28 июля "...читан был манифест о собрании ратников. Стечение народа было преогромное...", — записал в своем дневнике саратовский житель Н. Г. Скопин. Поскольку самостоятельного саратовского ополчения не создавалось, ополченцы поступали в Казанское, Костромское, Вятское, Нижегородское, Пензенское и Симбирское ополчения, которые входили в 3-й (Поволжский) ополченский округ.
Всего Саратовский край дал 13 266 ратников (примерно 3 % трудового населения края), которые образовали 8 полков пехоты и 2 полка кавалерии.
На нужды ополчения жители губернии собрали 401 550 руб. серебром и передали различное вооружение: чугунных пушек — 12, ружей — 351, пистолетов — 51, пик — 2829. Для передвижного магазина, формировавшегося в Пензенской губернии, саратовцы сдали 600 четвертей сухарей, 600 четвертей овса, 56 четвертей крупы и множество других продуктов.
Осенью 1812 г. в Саратовской губернии была учреждена комиссия по сбору средств "жителям, вышедшим из мест, занятых неприятелем", а в декабре того же года саратовцы собрали до 50 тыс. рублей на покупку 375 строевых лошадей для армии. Правительство первоначально хотело их купить на казенные деньги.
Боевой путь Поволжского ополчения начался в декабре 1812 г. на Украине, где оно прикрывало южные губернии. Затем в сентябре следующего года ополчение оказалось в Силезии, где участвовало в блокаде и захвате крепости Дрезден. В декабре 1813 г. части Поволжского корпуса перебрасывают под Магдебург и под Гамбург, где были блокированы французские гарнизоны. С падением Гамбурга 18 мая 1814 г. закончился боевой путь саратовских ополченцев.
Наконец, весной 1814 г. в Саратове прошла подписка в помощь "инвалидам, защищавшим Отечество".
Саратовцы в войне 1812 г.
Многие саратовцы проявили мужество и героизм на полях сражений. Невозможно перечислить все их подвиги и назвать все имена. Среди них — командир кавалерийского полка генерал-адъютант В. В. Орлов-Денисов (1775—1843), уроженец Вольского уезда. Именно он первым встретил наполеоновские полчища на берегу Немана и первым сообщил командованию о вторжении Наполеона. Его правнук — председатель Вольской уездной земской управы — владел имением Шиханы.
Полк Орлова-Денисова входил в состав 1-го кавалерийского корпуса под командованием другого нашего земляка, генерал-лейтенанта Ф. П. Уварова (1770—1824), который вместе с казачьими полками Платова осуществил знаменитый обходной маневр при Бородине. Уваров был также участником знаменитого совета в Филях.
За храбрость, проявленную в Бородинском сражении, награждены многие офицеры. Среди них ротмистр П. С. Подъяпольский — уроженец Аткарского уезда, в эскадроне которого всю кампанию прослужила знаменитая "кавалерист-девица" Н. А. Дурова, и артиллерист поручик А. А. Столыпин — родной брат бабушки М. Ю. Лермонтова. Выйдя в отставку, Столыпин поселился в Саратове. Здесь на его свадьбе в 1830 г. побывал знаменитый поэт, участник Отечественной войны 1812 г. Д. В. Давыдов. В эти дни он окончательно отработал текст элегии "Бородинское поле" и прочитал ее в кругу боевых друзей.
В преследовании наполеоновской армии принял участие В. С. Норов — уроженец села Ключи Балашовского уезда, будущий член Южного общества декабристов. Он оставил "Записки о походе 1812—1813 гг. от Тарутинского сражения до Кульмского боя".
Военной типографией Главного штаба заведовал уроженец Аткарского уезда профессор Дерптского (ныне Тартуского) университета А. С. Кайсаров. Он погиб в сражении под городом Гайнау.
Массовый героизм в сражениях проявили саратовские крестьяне, ставшие солдатами и ратниками ополчения. Один из них, сын солдата Я. П. Балмашев, за большое мужество и храбрость в боях был произведен в офицеры и награжден семью орденами русскими, одним прусским, медалями и золотым именным оружием.
Крестьянин из села Багаевка Г. С. Котлов прошел славный боевой путь до Парижа и встретил в 1912 г. 100-летний юбилей войны в возрасте 121 года.
На саратовской земле жили и другие герои войны. Так, с 1813 по 1822 гг. сначала петровским, а затем царицынским городничим был П. И. Быков, который прославился тем, что в октябре 1812 г. уничтожил в городе Малоярославце переправы через реку Лужа и задержал неприятеля.
В начале зимы 1821 г. в Саратов приехал новый инспектор учебных заведений. Им стал будущий знаменитый русский писатель И. И. Лажечников. На последнем этапе Отечественной войны, в заграничных походах русской армии, он был адъютантом прославленного генерала А. И. Остермана-Толстого.
Наконец, с весны 1836 до весны 1842 г. в Саратове жил генерал-лейтенант И. К. Арнольди. Герой Березины, он потерял левую ногу под Лейпцигом, но военной службы не оставил. В 30-е гг. генерал командовал конно-артиллерийским резервом, стоявшим в Саратовской губернии.
Французы в Саратове В 1812—1814 гг. Саратовская губерния была местом пребывания военнопленных "Великой армии". В наш край они прибывали через Тамбовскую губернию. Напоминанием о пути их следования служат так называемые "французские могилы". Так, под Аткарском была поляна, которая называлась Французской.
Аткарск как бы своеобразный "фильтр": далее в Саратов направлялись одни только офицеры. Солдат же партиями по 100 человек размещали в городах Вольске, Камышине, Царицыне, в колонии Сарепта.
Среди 238 пленных офицеров разных национальностей самым известным стал скромный сапер, а в будущем генерал, член Парижской и Петербургской академий Жан Виктор Понселе. В саратовском плену Понселе подготовил черновик труда, положившего начало проектной геометрии.
Наше правительство было заинтересовано, чтобы какая-то часть военнопленных осталась в России на постоянное жительство. И действительно, многие из них после заключения мира отказались вернуться на родину. Около 200 человек поселились в немецких колониях, в Саратове местом их проживания стала Немецкая слобода (ныне проспект Кирова, или Немецкая улица). Большинство из них были заняты в ремесленно-промышленном производстве или в торговле.
Так, итальянец из Милана Петр Иванович Кайро попал в историю Саратова, открыв в 1815 г. первую в городе лавку курительного и нюхательного табака. Военный лекарь Иван фон Теин был известен как врач крупных помещиков Юрьевича, Бахметева и других. Но самым знаменитым стал, благодаря своему долголетию, бывший гусарский лейтенант Жан Батист Николя Савен. Он прожил в Саратове безвыездно 82 года, зарабатывая на жизнь уроками фехтования и французского языка. В небольшом деревянном домике на улице Грошовой (ныне Дзержинского) ветеран-долгожитель закончил жизненный путь в возрасте 126 лет 7 месяцев и 12 дней.
Заключение
Действительно, Отечественная война 1812 г. — величайшее событие в истории России. Она оставила след не только в истории, но и в литературе: стихотворение М. Лермонтова "Бородино", роман Л. Толстого "Война и мир", Ф. Глинки "Письма русского офицера", поэма В. Жуковского "Певец во стане русских воинов" и др. В архитектуре — это Храм Христа Спасителя, Триумфальная арка в Москве, Александровская колонна в Санкт-Петербурге и другие многочисленные памятники и храмы в городах России, воздвигнутые в честь победы русских над французами. Ее героические следы сохранились в живописных полотнах Д. Доу, В. Верещагина, А. Тропинина и даже в музыке: в произведении П. Чайковского — Увертюре "1812 год", в опере С. Прокофьева "Война и мир", в музыкальном спектакле Т. Хренникова "Гусарская баллада" и т. д.
"На Бородинском поле историк, поэт, художник могут еще с натуры брать образцы для своих произведений; здесь каждый камень напоминает какой-нибудь случай, достойный резца Фидия, пера Тацита или кисти Рафаэля; каждый аршин земли заключает в себе прах героя".
"В самом деле, чего он хотел? Сделать Францию могущественнейшей землей в мире, чтоб, опираясь на ее порабощение, самому деспотически владычествовать над всем миром, ругаясь над народным правом, и упрочить это владычество за своею династиею. А чего он достиг? — разорения, обезлюднения и позора Франции, а себе — тюрьмы на бесплодной скале Атлантического океана".
Библиография
1. Авторский коллектив. Бородино 1812 года. М.: Мысль, 1987.
2. Авторский коллектив. Отечественная война и русское общество 1812—1912 гг. Энциклопедия. В 7 Т. М.: Изд. им. творчества И. Д. Сытина, 1911.
3. Авторский коллектив. Энциклопедия для детей. М.: Изд. "Аванта+", 1997.
4. Езерская И. А. и Прудников Ю. Ф.. Недаром помнит вся Россия. М.: Советская Россия, 1986.
5. Троицкий Н. А. 1812 — великий год России. М.: Мысль, 1988.
