Диалектика

В неопозитивистских концепциях центральное место занимает, следовательно, философия языка. Почему? И еще одна проблема: ведь язык - сложное и многомерное образование. Какие именно стороны, аспекты языка особо интересовали неопозитивистов?

Сведение философии к анализу языка, особенно жесткое" на первых этапах развития неопозитивизма, как раз и было обусловлено культом точности, строгости знания, стремлением сделать философию наукой. В XX веке это отнюдь не случайно выразилось в том, что на первый план выдвинулась особая философия языка - некоторый синтез логического, лингвистического, математического подходов. Ибо именно в их "точке пересечения" были получены важнейшие новые научные результаты. Математика - а после победных реляций середины Х1Х века об "окончательной завершенностях она вдруг попала в состояние кризиса, затрагивавшего самые ее основы,- стала выбираться из кризиса во многом благодаря новому типу логического, логико-математического анализа. Эта "точка пересечения" обещала стать - и впоследствии действительно стала - также и перспективной "точкой роста" новой науки. Немалое научное чутье неопозитивистов проявилось в том, что они опирались на те достижения и анализировали те трудности, с которыми в конце XIX - начале XX века было связано развитие математики и логики, прежде всего логики математической. Отправным пунктом для неопозитивистской концепции были новые теоретические возможности, реализованные выдающимися логиками и математиками (прежде всего Г. Фреге, Б. Расселом, А. Уайтхедом) на пути объединения логики и лингвистики, а также на пути применения логики для обоснования математики.

Проблемы связи языка и процессов мысли, которые в наибольшей мере занимали классическую философию, в неопозитивизме оттеснялись на задний план. Логический анализ они связывали не с действительным мышлением, но с мышлением "в форме его рациональной реконструкции" (Р. Карнап). Лишь в языковой форме, полагали неопозитивисты, процессы мышления становятся доступными логическому исследованию. Вступив на путь непривычного для философской классики максимального сближения, а то и прямого отождествления форм языка и форм логики, философия XX века стремилась укрепить рационализм, открывая новые возможности комплексного научного - в данном случае логико-лингвистического - анализа.

В чем же состояли эти новые возможности? Проблемы тут весьма трудные, требующие специальной подготовки.

Попытаемся, однако, вникнуть в них. Возьмем для примера несколько предложений: "Роза (есть) цветок"; "Наполеон (есть) победитель при Иене"; "Наполеон (есть) побежденный при Ватерлоо"; "Сила есть произведение массы на скорость". При всех различиях в них есть общее - это языковая и логическая форма. С точки зрения логики все эти предложения суть утвердительные суждения, где его субъектам, то есть тому, о чем в суждении идет речь (роза, Наполеон, сила), приписываются некие относящиеся к ним характеристики, свойства - предикаты и где отнесенность предиката к субъекту утверждается с помощью явной или  подразумеваемой связки "есть". Высказывания имеют общую логическую форму "t;S есть Р". Приведение данных высказываний к логической форме позволяет объединить их, да еще и присоединить к целому классу подобных высказываний. Далее, к ним же можно отнести имеющие ту же логическую форму формулы математики или естествознания, например знаково-символическую, а не словесную запись физического определения силы. Тогда возникает (и может быть записана в каких-либо исходно принятых знаках) более общая, чем в обыденном языке и в математике, логическая форма. Иными словами, движение от языковой формы к формально-логической, а также от математико-логической формы - к более общему логическому формообразованию открывает возможность, с одной стороны, возрастающего "восходящего" обобщения, все более широкой нормализации, а с другой - возможность "нисхождения" от более общих логических форм к более конкретным языковым высказываниям. На пути "восхождения" возможно построение множества относительно обособленных или взаимосвязанных языковых, формально-логических, математико-логических систем: достаточно взять в качестве отправной точки какие-либо языковые образования (имена, предложения, их комплексы), договориться (заключить "конвенцию") относительно обозначающих их общих символов.

Предлагалось и принципиально иное решение логического вопроса об отношении множества, совокупности и их элементов: то, что включает всю совокупность, не должно включать себя. Слова "все критяне лгут", стало быть, имеют смысл только при предположении, что в класс "все критяне" Эпименид не включает самого себя. Впрочем, парадоксы теории множеств другие авторы предлагали решать иными способами.

Расселовская теория логических типов приобрела большое значение для дальнейшего развития логики и философии неопозитивизма. Она и дала новый толчок тому процессу формирования логико-лингвистических систем самых разных уровней.