Основные закономерности наследственности

Скачать реферат: Основные закономерности наследственности

Содержание реферат

1.Удивительный для биологии 1900 год...
2. Биографические факты из жизни и исследовательской деятельности Грегора Менделя
2.Эпилог
Литература

Чудак из бронна (мендель)

Возле стен монастырского сада
В час, когда древний город встает,
К грядкам ровным, стоящим преградой,
Кто-то в черной сутане идет.

Грегор Мендель, опять вам не спится,
Ваш горох вам покой не дает.
И склонились вы темною птицей -
Снова счет, бесконечный подсчет.

Снова желтый горох, желтый только.
А сажал и зеленый - где ж он?
Где ж зеленый? А желтый? Их сколько?
Мыслью смутною мозг опален.

Новый год. Вновь посев... И, о чудо!
Словно феникс, из пепла возник
Ваш зеленый горох. Но откуда?
Грегор Мендель, ты к тайне проник.

Мысли роем бегут днем и ночью.
Вновь подсчеты до боли в глазах.
Постигаешь законы природы воочию
И про Бога забыл! А лицо все в слезах.

Озаренье, предвиденье, факты
В узел мощный, тугой завязал.
Еретик, в монастырских стенах ты
Век генетики нам подсказал.


1988 г. Алиатов П. Е.

1. Удивительный для биологии 1900 год...

В этом году пятидесятидвухлетний биолог Гуго де Фриз, признанный ученый в области физиологии растений, послал подробный отчет о своей работе в один из самых уважаемых научных органов того времени «Известия Германского ботанического общества».
Славу де Фризу принесла книга «Внутриклеточный пангенезис», где он ввел новое понятие - «пангены». Данный термин использовал еще Дарвин, но де Фриз четко формулирует суть - материальные единицы, которые обусловливают передачу одного признака. Наблюдения показали, что признак порой самопроизвольно изменяется и в таком виде передается потомкам. Он связал это с изменением «пангенов» и назвал «мутациями», причем описал их на множественном материале. А с 1992 г. де Фриз занялся скрещиванием растений близких форм - кукурузы, мака, дурмана, ослинников и других растений. Он обнаружил закономерности и оформил их в виде отчета. Работа прибыла 14 марта, а уже 30 марта 1900 г. ее доложили на заседании общества и отправили в набор.
«Существеннейшие моменты этих положений уже давно были установлены Менделем (1) для одного специального случая (горох). Они были, однако, снова преданы забвению и не признаны (2). Из моих опытов следует, что они носят характер всеобщей закономерности».

Это небольшое замечание с примечаниями сыграло историческую роль. Дело в том, что де Фриз параллельно отправил и более краткий вариант работы в вестник Парижской академии наук. Напечатанная в середине апреля, заметка (так быстро из-за ее важности и значимости) буквально вызвала скандал. Видный немецкий ботаник Карл Корренс возмутился тем, что де Фриз не назвал имени Менделя. И второму пришлось оправдываться тем, что в полном варианте он ссылался на работы Менделя.
Сам Корренс занимался скрещиванием кукурузы, гороха, милий, левкоев и пришел к выводу, что обнаружил правила наследования, и в 1899 г. решил все оформить статьей для все тех же «Известий Германского ботанического общества». Нужна была литература по этому вопросу. Многим помог немецкий врач В. Фоке, ботаник-любитель, который в 1881 г. издал обзор трудов по проблеме гибридизации. В главе «О гибридах гороха», которая была интересна Корренсу, т. к. он сам занимался горохом, он прочитал:
«Многочисленные скрещивания Менделя дали результаты, совершенно сходные с полученными Найтом, однако Мендель полагает, что он установил постоянные численные отношения между типами растений» (2 - III. С. 159).
Работу Менделя Корренс нашел быстро - она была напечатана и доступна и в библиотеке Берлинского университета, и в библиотеке Ботанического общества. Как описать душевное состояние человека, который узнал о том, что практически все, о чем он хотел сказать человечеству, уже сказал Грегор Мендель 35 лет назад. Думаю, что разочарование преобладало. Но и восхищение, поскольку и сейчас при знакомстве с работой удивляешься четкости, краткости, доказательности и доступности его утверждений. А для того времени - явно еще и новизне, необычности подхода и выводов.
Корренс это осознал и возмутился тем, что голландец де Фриз решил застолбить за собой приоритет на чужое открытие. И в уже следующем номере «Известий» опубликовал поспешно завершенную статью «Правила Менделя о поведении потомства расовых гибридов», где автор говорит:
»...со мной произошло то же самое, что, по-видимому, случилось и с де Фризом. Свои данные я считал за нечто новое. Но затем мне пришлось убедиться, что аббат Грегор Мендель... не только пришел к тем же результатам, к которым пришли де Фриз и я, но и дал такое же толкование, поскольку это было возможно в 1866 году...» (3 - III. С. 161). И далее Корренс говорит о том, что удивляет теперь все человечество:
«Эта работа Менделя... недостаточно оцененная и прошедшая почти незамеченной, является одной из лучших, когда-либо написанных по поводу гибридов» (4 - III, там же).
И порядочный человек, достойный ученый Корренс продолжает: «Я не счел нужным закрепить за собой путем предварительного сообщения приоритет на это «вторичное открытие», а решил продолжать свои опыты» (5 - III, там же).
Блестящему ученому де Фризу пришлось долгое время доказывать свою порядочность, ибо он не желал присваивать чужое открытие. Это случайность. Но истинные мотивы знал только он сам. Главное - восторжествовала истина - во всеуслышание был назван действительный первооткрыватель - Грегор Мендель.
И это был удар для австрийца Эриха Чермака фон Зейссенегга, надворного советника, кавалера рыцарского креста ордена Франца-Иосифа, но и ботаника, который (воля судьбы?!) в том же 1990 г. закончил свои исследования. Англичанин Бэтсон проверил опыты по скрещиванию животных и также открыл правила наследования.
Четверо ученых в разных странах к 1990 г. переоткрыли законы Менделя. Был, в общем виде, установлен механизм наследственности и изменчивости. Наглядно доказан. Это было открытие мирового значения. Но это как бы дверь в лабиринт неизвестного. Это рождение новой науки о наследственности и изменчивости - генетики. Такое название дано новой науке, но почему-то не именем того, кто открыл дверь, прошел несколько ступенек и определил верное направление в движении по лабиринту этой науки - Менделя?!
В 1900 г., когда все описанные события произвели фурор в тогдашнем научном мире (6 - III. С. 163), многие ученые стали интересоваться, кто же он - Грегор Мендель? Кто он, обогнавший своим открытием целое поколение?
Кто он, сумевший так гениально разобраться в том, что не по силам было знаменитым ученым?
Кто он и почему же так случилось, что целых 35 лет величайшее открытие оставалось невостребованным наукой?
Через 16 лет после смерти Менделя человечество им заинтересовалось. Свершилось то, о чем он мечтал: доказать свое «Я», открыть то, что не смогли другие, создать что-то новое. Он создал новое - целую науку, поэтому его теперь называют «отцом генетики». Он был убежден в верности свои опытов и выводов, но только он. В мире не оказалось тогда человека, который понял и поддержал бы его. В этом трагизм судьбы Менделя - человека, но Мендель-ученый навсегда останется в истории науки как основоположник генетики. Кто знает, возможно, имея поддержку единомышленников, он не прекратил бы своих опытов, и вполне вероятно, что перечень гениальных открытий был бы более широк и никому в голову не пришло бы другого названия для новой науки, как менделизм, как неоспоримо звучит «дарвинизм».
Итак, начало XX столетия ознаменовалось рождением новой науки - генетики, что принесло посмертную славу Грегору Менделю. С этого времени начинается работа биографов ученого, которые пытались восстановить историю его жизни.
Гюго Ильтис, преподаватель биологии в одной из гимназий, а в юности - ученик высшей реальной школы, где ранее работал Грегор Мендель, двадцать лет собирал воспоминания его современников и первым составил фундаментальную биографию ученого в 1924 г. Кроме материалов воспоминаний, он получил от доктора Шиндлера (племянник Менделя) документы с родины ученого, перерыл архивы министерства культуры и просвещения, архивы реальной школы, прогимназии и даже еще действовавшего монастыря.
В монастыре нашелся и свой историк, патер Ансельм Матоушек, который создал первый музей - мемориальный маленький Менделианум. Именно он случайно наткнулся на драгоценную рукопись в 40 страниц, написанную идеальным, каллиграфическим почерком. Оригинал классического труда «Опыты над растительными гибридами» через 18 лет Матоушек обнаружил в груде бумаг для растопки печей. В 1945 г., когда шли бои за Брно, рукопись исчезла из особого сейфа брненского банка. Сейчас воспроизводятся только ее фотокопии.
Брненские генетики, в их числе профессор Ярослав Кржиженецкий, воссоздали в бывшем монастыре святого Томаша Менделианум, продолжили и изучение менделевского архива. Их находками мы пользуемся теперь.
Биографов было достаточно. Имя громкое, знаменитое. Одни хотели рассказать о великом ученом, другие - погреться в лучах его славы, третьи - использовать имя в воинствующих целях. Профессор Освальд Рихтер, коренной житель Брно, микробиолог Брненского политехнического института, нацист, собрал материл о заграничных путешествиях Менделя и опубликовал в 1949 г. работу в 300 страниц «Иоганн Грегор Мендель, каким он был на самом деле», т. е. сделал попытку нового анализа архивных материалов Брненского монастыря. Новый взгляд Рихтера представил Менделя как ученого-католика, возможно, даже арийца, но главное - воинствующего антидарвиниста.
Известно, что Грегор Мендель работал с книгой Дарвина «Происхождение видов», которую он прочел, оставив пометки. Более того, обнаружил слабые места учения и подвел итог: Это еще не все, еще чего-то не хватает!» (7- III. С. 174). И это тогда, когда все коллеги-естествоиспытатели в один голос восхищались Дарвином! Великий англичанин знал, что недостаточно разработанной была проблема наследственности. И инженер Дженкин в 1867 г. привел аргументы, доказывающие, что естественному отбору приписаны действия, которые он совершить не может. Дарвин говорит, что изменение вида происходит по мере накопления мелких наследственных изменений, но Дженкин утверждает, что коль такие изменения возникают у некоторых представителей, то «не могут накапливаться, ведь каждое скрещивание неминуемо ведет к разбавлению изменений наследственности одного родителя неизмененной наследственностью другого» (8 - III. С. 174).
Дарвина мучил «кошмар Дженкина» - он не мог ответить на поставленные вопросы в 1867 г. «Кошмара» просто не было бы, знай Дарвин, что Мендель имел ответы уже в 1865 г. Ну никак не получается из Менделя воинствующий антидарвинист, как бы ни старался Рихтер! Правильнее благодарить монаха за развитие эволюционного учения.
Несомненно огромный интерес представляет личный архив ученого. Через полгода после похорон дяди его племянник доктор медицины Алоис Шиндлер побывал в монастыре Святого Томаша. Он здесь жил с того времени, как нужно было учиться в гимназии. Дядя тогда забрал его в Брюнн. Шиндлер писал в 1928 г. с раскаянием за свою нерешительность: «Я нанес визит новому прелату, патеру Рамбоусеку. Он принял меня не без дружелюбия и сказал во время беседы:
Там от вашего дяди осталось много писем... и тьма всякой писанины еще. Я раздумываю, что со всем этим сделать, и полагаю за лучшее все это сжечь» (9 - III. С. 35). И аббат Ансельм Рамбоусек, бывший друг и преемник по аббатскому посту, приказал сжечь (1) личный архив опального аббата. Сохранилось кое-что, и то случайно. Аббат, друг, ученый человек, не посчитал нужным хотя бы приблизительно разобраться в научных записях Менделя, которого считали умнейшим человеком. Еще одно предательство. Но это уже неведомо было Менделю.

2. Биографические факты из жизни и исследовательской деятельности Грегора Менделя

В биографии Менделя достаточно фактов, но объясняются они порой противоречиво, сказывается субъективное мнение биографов. Попробуем восстановить хронику событий.
В Силезии, недалеко от маленького города Одры расположилась деревня Хинчицы (тогда Хейнцендорф). В то время была австрийская Моравия, ныне Чехия. В деревне числилось 72 дома и 102 семьи. Женились здесь на своих, поэтому за века получилось, что все друг другу родня. Так и Антон Мендель, вернувшись живым с солдатчины в двадцать восемь лет, через год женился на свояченице, Розине Швиртлих. Антон был старшим в семье, ему и быть наследником менделевского дома, да будущий тесть старался попридержать приданое, торговался почти год. Но все свершилось, и родилась первая дочь, но умерла. В 1820 г. появилась на свет вторая дочь Вероника, она выжила. Но третью дочь похоронили. А в Магдалинин день 1822 г. родился сын. И местный патер окрестил новорожденного самым распространенным в мире именем Иоанн (созвучно «Иван», «Ян» и т. д.). Но в церковной книге дату рождения записал ошибочно, не 20 июля, а 22 июля. Запись неровная, буквы прыгают. Видно, хорошо было угощение на крестинах, невелика оплошность, по тогдашнему мнению, но она вошла в историю. Позже, в 1828 г. появилась на свет и выжила младшая дочь Терезия.
Антон Мендель был наследником «надела в 30 иохов и крытого черепицей дома с садом под нумером 58» - так числилось в волостном кадастре (иохом считали 1/4 часть теперешнего гектара). Отец семейства работал много - на графских полях, в графском саду, в графском пчельнике да на своем наделе. И, выгадав денег, просил еще земли у управляющего. Ему давали, а потому надел ширился. Семья трудилась, не бедствовала, да и училась садоводству, пчеловодству у отца, помогая обмазывать, подвязывать и прививать яблони, ухаживать за пчелами. Но в десять лет дети шли в общинную школу, что было обязательно, и получали одноклассное начальное образование.
Учителю за его труд Мендели, как и все, платили рожью, горохом, шпигом, яйцами и немного деньгами. Ганс оказался прилежным, даровитым учеником. И учитель настойчиво советовал учить его дальше, ведь видно, что он учительских кровей. Это находило отклик в сердце матери, ведь ее дядя был первым учителем в их деревне. Да и у отца появлялась надежда - вдруг сын выбьется в большие люди. Антон Мендель отвез одиннадцатилетнего Гансика в Липник, где была четырехлетняя коллегия для обучения искусствам, наукам и ремеслам. И - первое признание. Сына приняли сразу в третий класс, и далее учителя отличали его как «первого из отличившихся в классе», твердили, что далее непременно нужно в гимназию. Нужны деньги. Отец решает не прикупать землю дальше, а учить Иоганна. Старшая дочь Вероника к тому времени уже вышла замуж, в семье появился зять Алоис Штурм, еще один крепкий помощник.
В 1894 г. Ганса приняли в ближайшую гимназию в г. Троппау (Опава) с пенсионом «на половинный кошт». Кроме платы, родители обязаны снабжать сына хлебом и маслом. Ганс, как и прежде, превосходно учился. Но начались «несчастливые события», так назвал цепь неудач будущий гений. Отец решил строить новый дом, но средств не хватало. Возможно, с большим трудом, но довели бы строительство до конца, но отец Менделя навсегда вышел из строя. Валили лес для графа Коллоредо, да срубленным деревом придавило Антона Менделя. Сам он после этого ничего делать не мог, возился с пчелами, обхаживал яблоки, а тяжелая работа ложилась на зятя да двух женщин в семье, Терезе ведь только одиннадцать.
Иоганн радовал успехами семью. Его фамилия «Мендель» стояла первой на страницах почти всех предметов, начинала список с успешных учеников. Но семья теперь не могла ему помочь - недостроенный дом, долги, болезнь отца мешали этому. А платить половину нужно было и за обучение, койку, хлеб, книги. Он находит выход и пишет позже в своей биографии:
»...будучи тогда лишь 16 лет от роду, попал из-за этого в печальные обстоятельства, так как принужден совершенно самостоятельно заботиться о собственном содержании». По сей причине посещал он особый курс «для кандидатов в учителя и частных учителей» в главной окружной школе в Троппау, а т. к. после сданных экзаменов (приложение В) он получил рекомендации, ему удалось в период обучения в гуманитарных классах зарабатывать частными уроками, дабы сводить концы с концами» (10 - III. С. 48). С 1838 г. он, параллельно учебе, добывает средства репетиторством, грошовыми домашними уроками. Слабое с детства здоровье, недоедание, переутомление привели к тяжелому заболеванию. Весной 1839 г. Иоганн вернулся домой. Почти полгода он боролся с болезнью и набирался сил. В 1840 г. он все-таки вернулся в гимназию и окончил ее. Ему теперь 18 лет. И не отпускала мечта окончить университет, ведь он же может, он - первый ученик.
Но перед университетом еще одна ступень - старшие классы. Гимназия были шестиклассной и полного среднего образования не давала. Ганс едет в Ольмюц (ныне г. Оломоуц), там при университете философские классы, которые и соответствовали седьмому и восьмому классам классической гимназии. Но эти гимназии предназначались для отпрысков привилегированных сословий, а классы, подобные философским, - для выходцев из провинциальной школы, чтобы они могли получить законченное гуманитарное гимназическое образование.
Интересна программа философских классов. Половина предметов - церковные дисциплины, философские - «теоретическая» и «практическая философия», где все теории философов рассматривались с позиций католицизма, а далее - гуманитарные, «светские» предметы: латынь, немецкая литература, математика, физика. Характерным для философским классов было преобладание преподавателей-священников, да и сами классы, по сути, были просто государственной семинарией. Для большинства учеников это был финиш их образования, получив которое они вполне годились для ксендзов дальних приходов и, в лучшем случае, могли стать учителями или чиновниками, если случится найти свободное место. И это уже была прекрасная карьера для выходца из провинции. Многие этим гордились, но Ганс Мендель чувствовал, что может достичь большего. Родители верили в него, выкраивали жалкие крейцеры.
«Когда нижеподписавшийся окончил гимназию в 1840 г., - исповедовался Мендель позднее, - его первой задачей было обеспечить себе необходимые средства для продолжения своей учебы. Поэтому он предпринял в Ольмюце неоднократные попытки предложить свои услуги как частного учителя, но все его старания оставались безуспешными из-за отсутствия друзей и рекомендаций» (11 - III. С. 52).
Он вновь заболел, вернулся домой. За весь второй семестр в его табеле отметок стояла запись, тянувшаяся через все графы: «Отсутствовал на экзаменах по причине болезненного состояния» (12 - III. С. 53). В автобиографии сам Ганс писал так: «Горе из-за обманутых надежд и печальные виды на будущее так сильно подействовали на меня тогда, что я заболел и для восстановления сил был вынужден провести год у своих родителей» (13 - II. С. 13).
Понимая критическое положение дел, отец-Мендель принимает радикальное решение. Думается, оно далось главе семейства нелегко. Да и было решение очень неожиданным, унизительным для него. Кривотолки шли по всей деревне. Но ведь для сына! Для его будущего! Жертва была оправданной. Но это мы знаем, восхищаемся и благодарим Менделя-отца, что путь к науке сына не был прерван почти в самом начале.
Найден и опубликован договор между отцом и зятем, Алоисом Штурмом. В общем, он продал свое хозяйство своему ближайшему родственнику. «Покупатель обязуется выплатить 100 (сто) флоринов компенсации сыну продавца Иоганну, если он по своей воле поступит в священники или каким-нибудь иным путем будет содержать себя сам, а также обязуется выплачивать ежегодно 10 (десять) флоринов отцу в качестве помощи и поддержки на расходы по его обучению, а равно и погасить расходы по первой после его рукоположения мессе. Если же несчастный случай воспрепятствует означенному сыну Иоганну получить сан священника или он не сможет каким-либо образом содержать себя самостоятельно, то он после смерти отца должен иметь возможность пожизненно и безвозмездно пользоваться жилищем в отцовском наделе и осьминой с каждого поля пашни» (14 - II. С. 54).
В договоре несколько пунктов, но именно в этом главное для Ганса. Это был раздел имущества наследников, но... при живом отце. Перечислено было все, что переходит Штурму: новый дом, пашня, сад, две лошади, две коровы, бычок, телочка, куры, даже петух.
Определено и будущее приданое младшей дочери Терезии, когда она соберется замуж. Антон и Розина Мендели оставались жить теперь уже в доме зятя на его содержании. Горек кусок иждивенца. Но за два предыдущих года старшая сестра с зятем прибрали потихоньку все хозяйство в свои руки, поэтому, по сути, нужно было только это узаконить. И хоть чем-то обеспечить других детей. Штурм получает менделевское наследство и обязательства перед семьей тестя. Ими он, конечно, не доволен, но ведь за 100 флоринов отступного Алоис Штурм получает то, что должно было перейти к Гансу.
Пусть шурин далее устраивает судьбу без отцовских средств. Волею судьбы «несчастный случай» не воспрепятствовал, и Иоанн (тогда уже Грегор) становится священником. Первая месса после рукоположения, по традиции, в родном городе. Это торжество Грегора, умиление и гордость матери, праздник деревни, но... неприятное событие для Штурма - ведь по договору он обязан оплатить все расходы по первой мессе, а в деревне, где все родственники, это немало. Алчность семьи Штурма была наказана, пусть через много лет. Так играет судьба.
После раздела имущества родители Ганса понимали, что и этих средств сыну может не хватить. Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Младшая сестренка Терезия решила пожертвовать приданым. Штурм выплатил Иоганну денежную часть ее приданого. Трудно сказать, что это было - непонимание тринадцатилетней девчонки, что с малым приданым рискует остаться старой девой и погубить свою личную жизнь? Или осмысленный поступок из-за безраздельной любви к брату? Это снова жертва. Теперь - сестры. Но она осталась оплаченной. До конца жизни Грегор Мендель заботился о семье Терезы, которой впоследствии набрали-таки приданое и она благополучно вышла замуж за Леопольда Шиндлера, по рассказам, доброго и заботливого молодого крестьянина из их деревни. Грегор был на свадьбе, радовался за сестру, а потом уже взял на себя расходы во воспитанию и образованию ее детей. Благодаря постоянной материальной поддержке дяди Алоис и Фердинанд окончат университет и станут врачами. Помогал Грегор и детям старшей сестры, но только под вексель, будучи сам материально независимым. Еще одна плата за алчность и бездушие. Но... соблюдал все приличия.
Результат семейных переделов звучит в автобиографии так: «В следующем с глубоким почтением нижеподписавшийся оказался, наконец, в состоянии обеспечить себе самое насущное в Ольмюце побочными занятиями и, благодаря этому, продолжить свое обучение» (15 - II. С. 13).
На следующее лето родители любовались на сплошные «еm» (лат.) в табеле - «отличившийся», «отличнейший», «превосходный». Только по «теоретической философии» оценка похуже - единица, но это высокая оценка, ведь счет отметкам в обратном направлении. В свои двадцать лет Иоганн не мог не рассказывать и о предмете своего увлечения - физике. Преподавал сей предмет монах ордена прелюстрантов патер Фридрих Франц. Преподавал удивительно интересно, не столько рассказывал, сколько ставил опыты. Под присмотром патера Иоганн и сам ставил опыты. Здесь он научился эксперименту - точности, тщательности, продуманности. Профессор Франц еще наблюдал за пятнами на Солнце, зарисовывал их перемещения по лику светила. Интересный учитель увлек ученика сложнейшей наукой.
Франц человеком оказался неравнодушным, и это проявилось, когда в 1843 г. Иоганн закончил гимназию и оказался перед трудным выбором, что делать дальше. Его отличные аттестаты: гимназический аттестат и «аттестат о пригодности» - не обеспечивали его будущее - вакансии для него не было. Правду сказать, чиновничество да армейская служба ему не по сердцу, а для университета теперь уже средств точно не сыскать, оставалось одно - церковь. Священник - это профессия, вполне социально необходимая, материально довольно обеспечиваемая. Выбрав духовную карьеру, можно надеяться на более глубокое обучение, причем бесплатное, что немаловажно. Церковь приветствовала образованность служителей своих, ведь им предстояло занимать учительские должности, потому и создавала условия для обучения. Мендель объясняет в биографии: «Путем напряжения всех своих сил упомянутому удалось закончить оба годичных курса философии. С глубоким почтением нижеподписавшийся почувствовал, что не может далее выдерживать подобное напряжение, и увидел, что по завершении курса философского обучения ему придется изыскивать для себя положение, которое освободило бы его от мучительных забот о хлебе насущном» (16 - II. С. 13).
«Его обстоятельства предопределили избрание им рода занятий. В 1843 г. он испросил согласия, и получил его, и был принят в августинский монастырь святого Томаша в Альтбрюнне...» (17 - III. С. 66).
«Испросил согласия» не он, а патер Фридрих Франц, да и то в личном письме члену монастырского капитула. Учитель просил за ученика, проявив великолепную дипломатию. Сделал акцент на плюсы своего протеже: солиднейший характер, наиотличнейший ученик, завуалировал минусы - незнание чешского языка, «четверка» (единица) в аттестате по классической философии. В австрийский монастырь попасть мог далеко не каждый желающий. В монастыре святого Томаша число членов капитула была строго ограничено - пятнадцать персон. Послушников в общину принимали, только если по какой-то причине освобождалось место. В тот год на четыре послушнические вакансии было приглашено тринадцать претендентов. Рекомендовано было значительно больше.
Монах Франц знал цену хорошей рекомендации, поэтому составил ее очень тщательно, уверенный, что она обязательно попадет в руки прелата Наппа, который и будет отбирать. Просвещенный и либеральный аббат Сирил-Франц Напп был сыном сапожника. В 18 лет поступил в монастырь, сделал головокружительную карьеру и в 34 года стал аббатом (1). Считался лучшим специалистом-лингвистом (2). Оставшись в миру, он бы такого не достиг. Наппа интересовала интеллектуальная ценность кандидатов. Монахи святого Томаша были филологами, ботаниками, музыкантами и математиками. Наука, конечно, разрешала свободомыслие, но и доказала свою практическую ценность. Церковь боролась за души нового населения и одновременно вкладывала в голову знания. Поэтому монахи преподавали в ближайших школах.
Иоганн Мендель был ценен как «наиотличнейший» ученик. Далее, Напп сам родом из Моравии, вот все в совокупности и сыграло роль, и от кандидата потребовали необходимые документы: свидетельство о состоянии здоровья (ведь монастырь не богадельня), согласие родителей, которое и написал своим каллиграфическим почерком Мендель-младший.
«Мы, нижеподписавшиеся, настоящим заявляем, что с выбором нашего сына Иоганна мы совершенно согласны, и нам ничего не остается иного, как пожелать, чтобы избранный долг он исполнял с верностью и добросовестностью». Документ был подписан каракулями: Антон Мендель, отец, Розина Мендель, мать (18 - III. С. 76).
Думаю, Розина просто с радостью выводила свои каракули под этим документом. Все источники говорят, что она была набожной женщиной и, возможно, повлияла на выбор сына.
Тринадцать претендентов были проэкзаменованы всем капитулом в 11 персон: предлагали прочитать проповеди, беседовали, изучали склад ума и характер. Отобрано четыре, и 9 октября 1843 г. они лежали на полу вниз лицом в костеле монастыря. Звучал молебен, затем аббат Напп сорвал с каждого мирскую одежду и произнес: «Скинь с себя старого человека, который сотворен во грехе. Стань новым человеком». На каждом теперь сутана. Встали, Иоганн, как трое других, произнес свое новое имя, положив руку на Евангелие: «Я, брат Грегор...» С этого момента он - лицо высокого духовного сословия, дает клятву и три обета: отречься от собственности (у него уже ничего нет!), от собственной воли (все во имя интересов церкви), затем - безбрачие. Далее аббат обещает, если исполнишь все это, жизнь вечную.
Биографы так и не нашли в бумагах действительного мотива такого поступка Менделя. Одни твердят, что он стал слугой церкви в силу искренней и глубокой религиозности, другие говорят о добровольном заключении в тюрьму из-за страсти к науке.
Тюрьма... Возможно. Ведь жизнь в монастыре шла по четкому распорядку. Сутки делились на три части: божьи дела, работа (в том числе занятия наукой) и немного - отдых. Устав монастыря предусматривал все: одежду, быт, занятия. Молитвы семижды в день. Самоисповедь на ночь.
Тюрьма... Возможно. Но и место в привилегированном сословии, перед представителями которого все двери были открыты.
Грегор становится послушником - та же сутана, но без широкого кожаного пояса. Через год - духовный сан привратника и зачисление в Брюннский богословский институт. Четыре года учебы и блестящие успехи вызвали особую благосклонность настоятеля монастыря Сирила-Франца Наппа. Отсюда и головокружительное восхождение по ступенькам церковной карьеры. Последние три ступени - вообще с рекордом в 17 дней: 22 июля - субдиакон, 4 августа - диакон, 6 августа 1847 г. - священник. Снова клятва, присяга, теперь он - рыцарь церкви.
В 1948 г. он получил приход, причем превосходнейший, в Старом Брюнне. И свою долю с десятины, которую собирает в этом приходе церковь. Все удачно. Терезе уже двадцать, теперь появляется возможность вернуть долги. Но прелат Напп в официальном письме епископу говорил о Менделе:
»...к попечению же о душах мирян он, однако, пригоден менее, ибо стоит ему очутиться у одра больного, как от вида страданий он бывает охватываем непреодолимым смятением и сам от него становится опасно больным, что и побуждает меня сложить с него обязанности духовника» (19 - III. С. 108).
Возможно, это было правдой, а возможно, просто уловкой - не желал Напп видеть своего способнейшего выпускника просто священником. Судьба Менделя была не устроена. Биография гласит: «Нижеподписавшийся получил от своего Высокопреподобного господина прелата разрешение готовиться на степень доктора философии. Когда же в следующем году он укрепился в намерении экзаменоваться, то ему было вручено предписание занять место супплента императорско-королевской гимназии в Цнайме, какову зову последовал с радостью...» (20 - III. С. 105).
Что с радостью, то, видно, покривил душой. Вместо доктора философии - супплент (и. о. учителя) гимназии с окладом в 60 % от полагавшегося по должности содержания. Трудно объяснить, как родилось такое предписание, ведь Мендель не имел учительского диплома. Но в маленьком южном провинциальном городке Цнайме Мендель все-таки стоял уже на своих ногах, работал добросовестно, был любим учениками. Преподавал литературу, древние языки, математику, но увлекала его по-прежнему физика, и появилась еще в Ольмюце новая страсть - ботаника. В монастыре он занимался ботанико-минералогическим собранием.
«В 1846 году упомянутый слушал также относящиеся к этой области лекции по хозяйствованию, сыроводству и виноградарству в философском институте в Брюнне» (20 - III. С. 105).
Он хотел преподавать свои любимые дисциплины, но нужен был диплом, иначе вести данные предметы он имел право только временно.
Существовало два пути решения проблемы - окончить университет (долго!) и сдать экзамены в Вене перед специальной комиссией (это реально!). Мендель претендовал на получение права преподавать физику в старших классах, а в младших - естественную историю. В министерство пошло прошение от соискателя с приложением автобиографии, содержание которой и цитировалось неоднократно. По разным адресам разосланы ходатайства дирекции и учителей. К экзаменам Менделя допустили, и, судя по всему, он был уверен в успехе. А ведь именно экзаменаторы были звездной величины. Это должно было насторожить его. Первый этап - рефераты. Тема по физике звучала так: «Следует рассказать о механических и химических свойствах атмосферного воздуха и на основании первых объяснить природу ветров». Работа удивила профессора Баумгартнера своей индивидуальной самобытностью, особенно описанием проведенных опытов, и получила одобрение.
В реферате по естественной истории требовалось рассказать «...о вулканических и наступических процессах и об образовании минералов», и Мендель получил на работу отрицательный отзыв профессора

Кнера.

Здесь, видно, и начало роковых случайностей. Мендель добросовестно перекопал библиотечные полки Цнайма, но сюда не дошел еще новый учебник самого Кнера.
Председатель комиссии Баумгартнер настоял, чтобы понравившегося ему претендента допустили к второму этапу - письменному сочинению в присутствии экзаменаторов.
Сочинение по физике было не столь удачно - металлы Мендель изучал только по книгам, опытов не делал. Но кандидата допустили к третьему этапу - устным экзаменам.
А вот сочинение по биологии получило просто разгромный отзыв Кнера. Эта экзаменационная работа была найдена в архиве министерства просвещения, и стало ясно, что Кнер был прав. Менделю достались вопросы из зоологии, и он достаточно много наделал ошибок - то ли от недостатка знаний, то ли от растерянности. Вот если бы вопросы были ботаническими! Роковая случайность!
Решение комиссии: «Он бесспорно и в не слишком отдаленное время достигнет знаний, необходимых для преподавания в гимназии. Сочтено целесообразным предоставить кандидату право допущения к повторным испытаниям в означенной комиссии по прошествии года» (21 - III. С. 121).
Самонадеянность. Нужно ли винить и корить его, коль до этого момента он покорял учителей, коллег, учеников своей эрудицией, глубокими знаниями и уверился в том, что он «превосходнейший»?
Мендель не вернулся в гимназию Цнайма (г. Зноймо). Он не оправдал надежды своих коллег. Из Вены он отправился в монастырь. Даже вещи его переслали из Цнайма. Почти годовалый период жизни - и ни одного свидетельства о его занятиях, переживаниях, поступках.
Только в апреле 1851 г. «учительский корпус» Брюннского технического училища пригласил Менделя в качестве суппелента на место заболевшего преподавателя естественной истории. Коллеги хотели поддержать талант, но это был и вызов экзаменационной комиссии в Вене. Правда, через два месяца он был вынужден оставить это место для лица, постоянно его занимающего. А ведь Мендель, по рассказам современников, обладал даром истинного педагога, говорили даже об особом менделевском методе преподавания. Напп опять решил использовать свои возможности и в союзники выбрал влиятельного, покоренного Менделем барона Баумгартнера, который поднялся уже на пост министра (пусть и торговли!).
«Благожелательные мнения о канонике Грегоре Менделе, направленные в мой адрес, - написал он Баумгартнеру, - побудили меня послать его для получения высшего научного образования в Вену. Я не остановлюсь перед расходами, необходимыми для содержания его на время занятий, и осмеливаюсь лишь просить Вас, чтобы Ваше превосходительство соблаговолили оказывать ему свое высочайшее благорасположение, которое он со своей стороны постарается оправдать» (22 - III. С. 129). Министр быстро ответил согласием. Теперь нужно разрешение епископа. В канцелярию епископа летит письмо Наппа со всеми дипломатическими изысками и ответ-разрешение:
«Разрешить при условии, что данный каноник будет жить в Вене жизнью монаха и не оторвется от своего сословия» (23 - III. С. 130).
Настоятель одного из венских монастырей отказал Наппу в принятии Менделя из-за тесноты помещения. И Напп, рискуя, направил Грегора в Вену, но здесь 30-летний монах действительно устроился в духовном доме - снял комнату в здании, принадлежавшем ордену монахинь-елизаветинок. Сложилось удачно - и указание выполнено, и Грегор получил свободу, жизнь без присмотра.
Монах из Брно был зачислен на философский факультет университета вольнослушателем. Он выбирал себе лекции сам, то, что считал нужным. В первом семестре он записался на занятия лишь по экспериментальной физике - к Христиану Доплеру, который был членом комиссии на неудачном экзамене. Студент посещал все занятия у Доплера, но имел задолженность по оплате, видимо, в монастыре с финансами что-то не ладилось, а может, и сам студент поддался великим соблазнам!
Во втором семестре занимался более напряженно: физикой у Доплера, зоологией у Кнера, ботаникой у Фенцля (лекции по морфологии и систематике, практикум по описанию и определению растений). В третьем семестре нагрузку увеличил основательно и занимался, кроме физики у Доплера и зоологии у Кнера, химией у Реттенбахера, цитологией у Унгера, в лаборатории которого он изучал анатомию и физиологию растений, да еще проходил практикум по технике микроскопии. Из математики он выбрал практикум по логарифмированию и тригонометрии.
Существовало мнение, что законы генетики открыты случайно талантливым дилетантом-самоучкой. Да, Мендель был неизвестен как ученый, но грешно считать человека, прошедшего такую подготовку в Венском университете, дилетантом.
Доплер заметил Менделя и взял его себе на кафедру помощником лекционного ассистента (демонстрировать опыты). Это еще и небольшой заработок. С деньгами в то время уже все уладилось.
Профессор Унгер занимался и другой проблемой - движущими силами эволюции, ролью внешних влияний на изменчивость растений. Грегор, окрашивая препараты в лаборатории, впитывал и эволюционные идеи Унгера.
В следующий семестр - снова физика, зоология у Кнера, палеонтология у Цекеля и энтомология у Коллара.
Профессор Коллар, поговорив с Менделем, признал в нем своего земляка да еще пытливого исследователя и допустил его в свою лабораторию без оплаты и разрешения руководства. Здесь он возился с жучками и прочими насекомыми. Именно Коллар способствовал его вступлению в члены Венского зоолого-ботанического общества.
Летом 1853 г. окончен университет, и Мендель теперь уже навсегда возвращается в Брюнн. А уже в мае 1854 г. он получает прекрасное место супплента по физике и естественной истории в недавно открывшейся высшей реальной школе. Одновременно ему поручено заведование естественно-историческими коллекциями учебного заведения. Эти заведения были новы, и здесь различали уже не по сословию, а по способности платить за обучение. Для одаренных - бесплатные вакансии.
Контингент преподавателей включал людей с громкой научной биографией - доктора математики Александра Маковского, который занимался еще геологией и палеонтологией, доктора Александра Завадского - имеющего много титулов, - он доктор философии, профессор физики и математики и воспитательной науки. Мендель попал в среду высокообразованных коллег, что помогало самосовершенствоваться, получил любимую работу, но опять супплентом. Весной 1856 г. он поехал сдавать экзамены в Вену повторно, надеясь реабилитироваться за неудачу 1850 г. и получить наконец-то диплом и официальное звание «профессор». Удивил всех, потому что опять его постигла неудача. Причиной стала болезнь Менделя - он неожиданно утратил способность писать. «Аграфия» - психоневрологическое заболевание. Вернувшись исключительно больным, он перепугал собратьев своим видом, и те даже вызвали из деревни его отца и дядю. Но все обошлось.
Больше Мендель на экзамен не поехал. 14 лет так и преподавал супплентом. И продолжал свои эксперименты и наблюдения. Развел серых и белых мышей, скрещивал их, но церковное начальство запретило - не положено. Остались еж и лиса, но с ними он не экспериментировал.
При монастыре был сад. Мендель, благодаря навыкам, полученным от отца, и теперь уже научным знаниям, разводил и прививал культуры, сажал цветы и даже выращивал в оранжерее ананасы. Попросил для своих опытов участок всего 35 на 7 м, прямо во дворе монастыря. Напп не отказал, а плотник обнес оградой. Напп и не мог отказать, ведь Мендель доказал умение экспериментировать и получать результаты еще в 1853 г. - студент Мендель выступил с докладом «О вредителе редиса» на заседании Венского зоолого-ботанического общества, и доклад потом был опубликован в «трудах» этого общества. Это первый научный труд!
Насекомые-вредители, по непонятным тогда законам, вдруг быстро размножались и серьезно снижали урожай. Мендель в поврежденном редисе вырезал окошечко и наблюдал за развитием и поведением личинок, вывел бабочек и описал их. Коллар тогда нашел несколько погрешностей в прежнем описании, но в целом одобрил работу ученика. В 1853-54 гг. пострадали целые плантации гороха! Теперь Мендель наблюдал за гороховой зерноядкой, а суть изложил в письме Коллару в Вену в вольном стиле:
«Позволю себе сообщить о преступнике, серьезно опустошившем за два последних года окрестности Брюнна... Сей зверь...» (24 - III. С. 131).
Поняв ценность наблюдений и выводов, Коллар отправляет сообщение в печать, и в IV томе «Трудов Венского общества» за 1854 г. сказано:
«Господин директор Ф. Коллар ниже сообщает о поступившем в его адрес письме от его высокоподобия господина Г. Менделя: (25 - III. С. 158). И далее - письмо целиком! Неожиданный успех и еще одна признанная работа на библиотечной полке монастыря и реальной школы. Он уже почувствовал себя ученым, хоть немного, но двигающим науку. В 1954 г. на участке между стеной и библиотекой и дорогой он посеял горох. Возможно, именно наблюдения за жуком-вредителем и натолкнули Менделя на новый объект для экспериментов, но этот выбор оказался удивительно удачным, просто историческим.
«Надо было обладать известным мастерством, чтобы предпринять такую обширную работу» (25 - I. С. 105). Скрещиванием занимались многие видные ученые, их он перечисляет во вступлении и задается мыслью, сможет ли он найти что-либо новое? Неудачи горьки. Возможно, поэтому он не рассказывает о своих экспериментах никому, даже близким друзьям-коллегам. Со стороны это, наверное, выглядело чудачеством - растит горох, ладно бы на стол, для пропитания, так нет - сортирует его, считает. Уважали, потому и прощали ему эту блажь.
Мендель же считал, что «это представляется единственным путем для достижения окончательного решения вопроса, имеющего немаловажное значение для истории развития органических форм» (26, там же). Ведь «до сих пор не удалось установить всеобщего закона образования и развития гибридов...» (27, там же).
Горох как объект был не нов в науке, но нов был менделевский ход эксперимента. Мендель взял горох, но только отличающийся резко по признакам. Их выделил семь:

1. К различию формы зрелых семян (шаровидные или кругловатые...).
2. К различию окраски белка (эндосперма) (у гороха нет эндосперма, питание - в семядолях, но простим эту ошибку Менделю!).
3. К различию окраски семенной кожуры.
4. К различию формы зрелых плодов.
5. К различию окраски незрелого боба.
6. К различию в расположении цветков.
7. К различию длины оси (28 - I. С. 109).

Впервые пары отличающихся признаков (у гибридов дыни) составил Саржэ (теперь альтернативные) и сделал вывод, что признаки родителей не смешиваются, а перераспределяются у гибридов.
Выбранные формы Мендель подвергает 2 года на «константность» (постоянность, теперь мы скажем - на гомозиготность). Нужен был материал абсолютно чистый, только с таким признаком. Подобного еще никто не делал. Он исключал случайности, чтобы не получить погрешность, - это опыт серьезного экспериментатора.
С 1856 г., после неудачи и выздоровления, он начинает опыты и пинцетом переносит пыльцу на рыльце цветка другого сорта.
Заведено 10 тыс. паспортов гибридов. В научном паспорте - характеристика семи признаков, только семи - тех, которые он выбрал для наблюдения.
Для удобства, чтобы не ошибиться, он дает семи признакам буквенные обозначения на латыни (этим пользуется теперь каждый школьник): А, В, С, D, E, F, G и а, b, c, d, e, f, g. Только он понял, что для анализа гибридов «необходимо, чтобы все члены... подверглись наблюдению полностью в каждом отдельном поколении» (29 - I. С. 106). Выборочность гибридов для анализа - ошибка, как бы говорит Мендель своими опытами. Он берет их все, полностью, сколько бы ни было.
Отсюда и появляются цифры: 253 гибрида, 7324 семени и т. д. Цифры складываются, сравниваются, получаются соотношения, а соотношения приводят к уже известным математическим закономерностям. Математика помогла увидеть законы природы.
Мендель подводит итоги опытов. И опять по-своему - он прослеживает по карточкам наследования одной пары признаков и находит закономерность: 3 : 1, другой пары - то же самое, и так у всех семи. Это уже открытие! Но Мендель ищет дальше: сравнивает наследование вместе двух пар признаков, трех пар и делает вывод: «...поведение в гибридном соединении каждой пары различающихся признаков независимо от обоих исходных растений» (30 - I. С. 120). «Это же третий закон Менделя!» - воскликнет любой школьник. Конечно, но дело в том, что сам Мендель не нумеровал и не формулировал законы, просто делал выводы из опытов. Последователи сделали это за него, изменив по-своему формулировки.
Мендель внес четкость и в понятие доминирования. Явление преобладания признака в потомстве гибридов наблюдали практически все исследователи, даже Дарвин, Мендель еще отметил и Гэртнера, но не осознавал его смысла. Мендель четко разделил «признаки, которые переходят в гибридные соединения совершенно неизмененными... будут обозначаться как доминирующие, а те, которые становятся при гибридизации латентными - как рецессивные» (31 - I. С. 111).
Далее он просто перечисляет 7 доминантных признаков, которые он определил у гороха в течение двухлетнего испытания на константность.
И далее: «Если обозначить через А один из пары константных признаков, например доминирующий, через а - рецессивный и через Аа - гибридную форму, в которой они соединяются, то получается выражение:

А + 2Аа + а,

обозначающее ряд развития потомков гибридов для каждой пары различающихся признаков (32 - I. С. 116). Теперь это просто «азбука» генетики, а тогда было ново и многим непонятно. Мендель объяснил выражение Нодэна: «Гибрид представляет собой живую мозаику...» (33 - I. С. 21). Так происходит соединение в гибридах доминантных и рецессивных родительских признаков, т. е. новые комбинации признаков. Отсюда и «возврат к родительским формам», когда образуется комбинация признаков, подобная одному из родителей. Многие спорные вопросы, над которыми ломали головы светила науки, Мендель объяснил просто, доступно, доказательно.
Нодэм настаивал на единообразии первого поколения: «Гибриды одного скрещивания сходны между собой в первом поколении...» (34 - I. С. 19), а Мендель доказал: что А а, А а - это комбинирование признаков родителей с константными формами, поэтому второй признак временно исчезает, проявляется один - доминантный, и поколение сходно. Ныне это - первый закон Менделя. Менделю стало ясно, что гибриды по двум различающимся признакам образуют семена, из которых половина дает вновь гибридную форму, тогда как другая дает растения, которые остаются константными и в равных долях содержат доминирующий и рецессивный признак. И получается выражение: А + 2Аа + а (35 - I. С. 115-116).
Эту закономерность обозначают теперь вторым законом Менделя: 4 класса гибридов, из них 2 константны (гомозиготны) А и а, 2 класса - гибридны (гетерозиготны) Аа. Он на должном уровне смог объяснить сложные понятия гомо- и гетерозиготности!
Мендель провел сравнение гибридов по трем парам признаков (А, В, С) и (а, в, с), как бы моделируя природные формы со множеством признаков, и обнаружил, что комбинационный ряд потомков состоит из соединения выражений:

А + 2Аа + а;
В + 2Вв + в;
С + 2Сс + с,

а в 7 парных признаках гороха, взятых Менделем, число комбинаций даже поддается вычислению: 27 = 128. Вот оно, объяснение возникновения «веера форм», смешения признаков у гибридов, которое не давало покоя Кельрейтеру и Найту. Знай Дарвин менделевскую работу, он быстро избавился от «кошмара Дженкина», ведь ответ - здесь!
Но самое сложное - объяснить, как родительские признаки оказываются у гибридов. Половое размножение у растений уже было открыто, и Мендель пользуется знаниями зачаткового растения (женского) и пыльцевого (мужского). Но и идет дальше: «Гибриды гороха образуют зачатковые и пыльцевые клетки...» (36 - I. С. 125), т. е. передача идет через половые клетки. Мало того, он говорит о наследственных задатках, которые находятся в клетках и определяют развитие признака. Формула «один ген - один фермент» была выведена в середине 1945 г., в ХХ в.! Так далеко вперед прозорливо заглянул Мендель.
Но революционным считают положение, которое Мендель несколько раз повторяет в своей работе, но более четко формулирует в одном из писем к Нэгели:
«Потомки гибридов несут в себе исключительно один из исходных признаков либо их гибридную форму... Ход развития состоит попросту в том, что в каждом поколении непосредственно от гибридной формы происходят разделенными и неизмененными оба исходных признака, и ничто в них не изменялось в смысле унаследования или заимствования чего-либо друг у друга» (письмо от 18 апреля 1867 г.) (37 - I. С. 169). Саржэ формулировал теорию «слитной» наследственности, при «которой признаки родителей сливаются, смешиваются у потомства и... безвозвратно пропадают» (38 - I. С. 147). Эта теория господствовала в науке, и она завела в тупик изучение наследственности и многих ученых, в том числе и Дарвина. Мендель отыскал новую дорогу.
Новое положение Менделя теперь называют «гипотезой чистоты гамет».
Ученый наблюдал у гороха и промежуточный тип наследования признаков: «Для отдельных более бросающихся в глаза признаков, например относящихся к форме и величине листьев и опущению отдельных частей и т. д., у гибридов действительно наблюдаются средние образования» (40 - I. С. 30).
Теперь это явление чаще называют неполным доминированием, когда доминантный ген не полностью подавляет проявления рецессивного и результатом является появление в потомстве особей со средним, промежуточным признаком. Мендель для понимания природных «средних образований» провел самоопыление гибридов, и во втором поколении выявилось доказательство - появление рецессивных форм, а вот «переходных форм не наблюдалось ни в одном опыте» (41 - I. С. 30). Прекрасный экспериментатор!
Осуществив серию опытов с горохом, Мендель пытается проверить закономерности на других объемах, например на фасоли. И выясняет, что часть признаков (ось и форма боба) наследуется по уже установленным правилам, а вот «окраска цветов представляла различные переходы от кукурузно-красного до бледно-фиолетового» (42 - I. С. 129). И он гениально предполагает, что «окраска цветов и семян... состоит из двух или нескольких совершенно самостоятельных окрасок» (43 - I. С. 130). Например, окраска А = А1 + А2, и из комбинаций с рецессивным признаком и появляются 9 сочетаний окрасок. Мендель практически объяснил пример взаимодействия генов - полимерию, один из сложнейших вопросов генетики.
Считается, что серию опытов по гибридизации гороха Мендель проводил с 1856-го по 1863-й гг. В 1862 г. Мендель становится членом общества испытателей в Брюнне, которое было образовано группой преподавателей местных учебных заведений и включало также любителей из числа местной интеллигенции, состояло приблизительно из 300 человек. Ботанические интересы стояли на одном из первых планов.
Проверив еще раз тщательно результаты опытов, Мендель решается выступить с докладом. Провинциальное общество, но здесь друзья, коллеги, достаточно образованные люди, поймут, поддержат. 8 февраля 1865 г. в помещении Брюннского реального училища проходит заседание ферейна общества (40 человек). Доклад Менделя длился один час, он пользовался рукописью. 8 марта 1865 г. - продолжение доклада. Обсуждения не было. Вопросов не было. Но в беседах позже суждения высказывались, и Мендель в письме сетует: «Как и следовало ожидать, я столкнулся с весьма разноречивыми явлениями, однако повторения опыта, насколько мне известно, никто не предпринимал» (44 - I. С. 160). Вот так! А Мендель, как бы желая помочь тем, кто пойдет по его дорожке, пишет статью «Выбор подопытных растений», где по пунктам разъясняет, что нужно соблюсти, чтобы допустить ошибки.
Никто за ним не пошел, никто не взялся ему помочь. Раньше в критических ситуациях жизни были рядом и профессор Франц, и аббат Напп. Здесь он один. Почти. Секретарь общества профессор Ниссль, добавил лишь, что также наблюдал при помощи микроскопа гибридизацию на грибах.
Горько читать строки письма Менделя: «Когда мне предложили опубликовать доклад в трудах общества, я дал согласие на это после того, как снова просмотрел записи различных лет опытов и не обнаружил никакого источника ошибки» (45 - I. С. 160). Видимо, надеялся, что найдет через печать единомышленников. В 1866 г. в IV томе «Записок общества естествоиспытателей» в Брюнне вышла в свет классическая работа Менделя «Опыты над растительными гибридами». Работа небольшая, в 45 страниц, сжатая до предела. Издание было разослано в 120 научных учреждений мира - среди них в Россию: в Академию наук и Географическое общество в Петербурге, Общество естествоиспытателей природы в Москве. 117 экземпляров остались на полках нетронутыми.
Но тремя экземплярами заинтересовались. Первым о работе Менделя упомянул ботаник Гофман из Гиссена, который нашел подтверждение собственному мнению о том, что гибриды имеют склонность в последующих поколениях возвращаться к исходным видам (46 - III. С. 201).
Менделевская работа попала к петербургскому ботанику И. Ф. Шмальгаузену, отцу знаменитого ученого-дарвиниста Ивана Ивановича Шмальгаузена. Он восхищается прочитанной работой и написал в сноске: «С работой Менделя... мне случилось познакомиться только после того, как моя работа была отдана в типографию. Я считаю, однако, нужным указать на эту статью. Способ выражать свои результаты в формулах заслуживает полного внимания и должен быть дальше разработан» (47 - III. С. 201). Молодой ученый понял и суть работы, и ее значение, составил в сноске краткий реферат менделевской работы. Это был первый научный отзыв, но в сноске. В следующих изданиях сноска была сокращена и не была услышана.
Историческую роль сыграла книга В. Фоке, изданная в 1881 г., где он, несмотря на скептическое мнение о работе, добросовестно внес ее в список литературы и пятнадцать раз упомянул имя Менделя. Но эти обстоятельства мы обсуждали ранее. Итак, 120 экземпляров остались практически не востребованными.
Мендель заказал 40 оттисков своей статьи. Подарил друзьям, послал знаменитым ученым с сопроводительными письмами, дабы заинтересовать светил.
Первым был австрийский ботаник Антон Кернер фон Марилаун. Прочитав письмо, он восклицает: «Якобы открыты законы наследственности! Единственным законом наследственности является то, что нет никакого закона наследственности» (48 - III. С. 205). Оттиск оказался даже неразрезанным и в таком виде теперь хранится в Менделиануме.
Крупнейший немецкий ботаник Карл Нэгели также получил оттиск с сопроводительным письмом, где, пытаясь заинтересовать Нэгели, автор говорит о начале работ с ястребинками, а это излюбленный объект исследований Нэгели. Мендель отправил корреспонденцию 31 декабря 1866 г., а ответ получил только через два месяца. Нэгели работу прочитал, но, видимо, не захотел или не смог понять сути. Ответ скептически любезен: «...Мне кажется, что опыты с горохом не завершены. Строго говоря, их следует начать сызнова... Такого полного ряда опытов, который дал бы неопровержимые доказательства и возможность прийти к важнейшим заключениям, у нас вообще не имеется...» (50 - II. С. 37).
Далее Нэгели просит прислать семена, чтобы посеять в своем саду; он-де готов проверить, но у него не слишком много свободного времени...» (там же). И советует: «Желательно бы, если б вам удалось получать гибридное потомство от ястребинок» (там же). Нет, не такого ответа ждал Мендель. Для него все понятно и доказано. Он же еще раз все проверил и не нашел «источника ошибки». Надо радоваться тому, что есть, и Мендель работал и с львиным зевом, и фуксией, с тыквой и кукурузой, с терновником и колокольчиком и находил подтверждение закономерностям, обнаруженным на горохе. На других объектах результаты отличались. На ястребинке не получалось ничего.
Три года потрачено Менделем на опыты с ястребинками. Из Мюнхена порой приходили посылки с формами, которые рекомендовал Нэгели. Мендель свои наблюдения, удачи и неудачи описывал в письмах к знаменитости, становясь как бы чернорабочим Нэгели. У ястребинки никакого единообразия гибридов первого поколения не получилось, а последующие были только константными, никакого расщепления.
Только через 30 лет после окончания опытов Менделя было сделано открытие явления апогамии, по-другому - образование семян бесполым путем. Кстати, на открытие в 1903 г. данного явления ученых подтолкнула неудача Менделя.
Ястребинка имеет очень мелкие цветки и семена, и в работах Мендель стал использовать микроскоп и осветительные приборы. Напряжение сказалось, и у Менделя возникла продолжительная болезнь глаз, целых полгода он не мог работать.
В 1869 г. Мендель сделал брюннским коллегам доклад об опытах с гибридами ястребинки и признал, что «наткнулся на существенное различие в результатах и что не может объяснить процесса, обусловливающего образование новых форм растений этого вида» (51 - III. С. 215). Ах, эти проклятые ястребинки! Неудача похоронила дальнейшую работу по скрещиванию. Хотя в письмах к Нэгели он сетует на совсем другую помеху: «В моей жизни в последнее время неожиданно произошли изменения, а именно 30 марта (1868 г.) капитул монастыря, членом которого я состою, избрал мою скромную особу пожизненной главой. Из моего скромного положения преподавателя экспериментальной физики я вдруг перенесся в сферу, где многое мне чуждо, и очевидно, понадобится некоторое время и ряд усилий, чтобы я освоился с этим» (52 - II. С. 42).
Переписка продолжается, продолжаются и опыты, потом наступает трехлетний перерыв, а в 1873 г. Мендель пишет, что не смог уделить должного внимания ястребинкам. Теперь уже Нэгели писал Менделю (1874, 1875 гг.), но ответа не было. Мендель оставил все работы по гибридизации растений, хотя находил время и занимался метеорологическими наблюдениями, плодоводством. Став прелатом, он нанял помощника-садовника, а за свои работы в этой области в 1883 г. он получил медаль общества садоводов.
Он занимается пчелами, выстроил каменный пчельник и в 1875 г. пытается скрестить местных пчел с кипрскими. Но не мог получить гибриды. Он не знал, что царица (самка) спаривается со многими трутнями и хранит их сперму многие месяцы, постоянно откладывая яйца. Гибриды получены в 1914 г., полвека пчеловоды терпели неудачу, но гибриды показали действенность законов Менделя.
Пользуясь своими старыми записями, Мендель рассчитал (!!), как получить из привозных и одной сильной местной разновидности новый сорт сахарного горошка с крупными, хорошо вышелушивающимися семенами. Чисто практический опыт селекции. И он получился. Но не опыты по гибридизации.
Мендель - ученик, Мендель - гимназист, Мендель - студент, Мендель - супплемент, он выдержал столько жизненных коллизий и дошел до вершины понимания природных явлений, до вершины гениальности, но в одиночку. Слишком быстро или? Обогнал время. И казался чудаком.
Современники говорят, что единственным, кто мог понять Менделя, был Дарвин. Но ему оттиска монах не отправил. Френсис Дарвин специально перерыл заметки отца и нигде ни одного намека на знакомство с менделевскими опытами не нашел.
»...Развитие эволюционной философии пошло бы совершенно по другому пути, если бы в руки Дарвина попал труд Менделя» (53 - III. С. 206), - категорически утверждал Бэтсон. Кстати, надо вспомнить о том, что Корренс, переоткрывший закономерности наследования, как и Бэтсон, был одним из учеников Нэгеля, из рассказов которого он знал об аббате Менделе, занимавшемся ястребинками. Но в книге Фоке «Растительные помеси» говорилось об опытах Менделя с горохом. Корренс заинтересовался и вытащил из небытия для всего мира классическую работу отца генетики.
Правду сказать, славы Мендель добился при жизни. Не как ученый, хотя тринадцать статей он опубликовал: четыре по биологии, девять по метеорологии. Он состоялся в этом плане как функционер, руководитель, организатор. С избранием прелатом Мендель существенно изменился. Он - важное духовное лицо. Автоматически становится членом многочисленных общественных организаций и учреждений города, назначается одним из директоров Моравского ипотечного банка, является депутатом Моравского ландтага. Теперь он может выдать чек на три тысячи гульденов для пожарной команды в родной деревне, чтобы не повторилась беда 1869 г., когда сгорело полдеревни. Он смог послать двух сыновей Терезии на медицинский факультет, а третьего - на технологический. Он мог принимать у себя господ с высоким положением, и для этого он приказал отремонтировать личные покои и зал капитула, сменить мебель. Он построил большой каменный пчельник, где были пчелы местные и пчелы каринтийские, кипрские, египетские и даже «нежалящие» американские.
Он посетил Рим, и его представили папе Пию (в 1869 г.). Принимал орден из рук императора, путешествовал для отдыха по Рейну, был в Киле в 1871 г. на конгрессе пчеловодов. До этого, в 1862 г., посетил Всемирную промышленную выставку в Лондоне и Париже, а в 1863 г. был в Риме, Флоренции, Венеции.
Он мог позволить себе отказаться платить налог в Религиозный фонд. Ежегодный налог из доходов монастыря был определен в размере 7336 флоринтов. Еще одна коллизия менделевской жизни. Он поддерживал либералов, и именно эта партия провела через австрийский рейхстаг закон о налогах с монастырей. Это было несправедливо. Это сильно обеднило монастырь. Началась многолетняя борьба. Отступили все монастыри, даже те, кто яростнее критиковал закон. Все подчинились власти, нашли лазейки, уменьшили силу налогу. Совесть Менделя не позволяла нарушить клятву, которую он давал при вступлении на пост прелата: «Я не допущу потери добра уважаемой самостоятельной орденской общины...» (54 - III. С. 21). Шла год за годом судебная тяжба, уносила силы и время аббата, а в результате в уплату налога часть имущества монастыря была конфискована правительством. Менделя постепенно отстранили от дел, партию недовольных аббатом в монастыре возглавил бывший друг Ансельм Рамбоусек. Бороться с властью! Чудак! А называли и хлеще...
Теперь в своих покоях он принимал лишь докторов. Все чаще. И диагноз, как приговор... Нефрит. Сердечная слабость. Водянка...
Но по-прежнему три раза в день - в 7 утра, в 2 часа дня и в 9 вечера - он шел по одному маршруту - к пчельнику, где ожидали термометры - минимальный и максимальный. Шел к кирке - там термометр наружный, как надобно, на северной стороне. Далее в «прелатский» сад - там установлены анеометры и дождемер. Помощник помогал нести книгу с записями, был теперь опорой при ходьбе. Еле живой, а туда же... «Чудак!» - наверняка пыхтели недоброжелатели. А ведь в результате он собрал ценнейшие метеорологические наблюдения данной местности за несколько десятков лет!
С 1878 года аббат занялся вообще никому не понятным занятием, чистым чудачеством. Он попросил братьев записывать для него все фамилии, оканчивающиеся на «mann», buner» и «mayer». С усмешкой братья списывали эти фамилии из газет, вырезок, откуда угодно. Он фамилии записывал на листочке в столбики, нумеровал, что-то высчитывал. Один из биографов, Рихтер, нашел несколько листов в монастырском архиве. На одном - 723 фамилии, оканчивающиеся на «mann», и другие, далее фамилии были классифицированы по группам: «врачи», «торговцы» и пр. А эти группы - на более мелкие: торговцы семенами, зерном и т. д.
Все фамилии как-то перегруппированы. Рихтер предположил, что Мендель пытался докопаться до законов образования фамилий. К этим листочкам вернулись в 1965 г. Немецкий ученый Рихтер объяснил теперь, что Мендель пытался изучить лингвистические явления методами математики, он считал количество гласных и согласных в фамилиях, наблюдая в этом какие-то закономерности. Какие? Но не хватает материала для выводов, сожжен архив Менделя. Ономатика - наука, занимающаяся изучением собственных имен, благодаря Менделю получила новый метод исследования.

3. Эпилог

Иоганн-Грегор Мендель умер 6 января 1882 г. Ночью. В половине второго.
Для усопшего было сделано все, как положено. Наутро развесили на столбах города траурные листки с сообщением. На похороны аббата собрался весь Брюнн. Приехали мать, любимая сестра Терезия, племянники от другой сестры и пожарные родной деревни.
Оркестр исполнял реквием. Мессу служил сам епископ. Долгой была панихида. Долго шла процессия - кладбище на другом конце города. Процессия была длинной - из-за нее остановились конки.
В министерство пошла телеграмма с сообщением о завершении «Аферы Менделя», или «Войны за право» в связи с его смертью.
Лучший итог жизни исторической личности Грегора Менделя подвел сам гениальный Мендель. В речи, положенной аббату в день приема нового послушника в монастырь, а случилось это в октябре 1883 г.:
«Если мне и приходилось переживать хорошие часы, то я должен признать с благодарностью, что прекрасных, хороших часов выпало гораздо больше. Мои научные труды доставили мне много удовлетворения, и я убежден, что не пройдет много времени - и весь мир признает результаты этих трудов» (55 - III. С. 244).

Список литературы

1. Мендель Г., Нодель Ш, Сажрэ О. Избранные работы /вступительная статья, комментарии и редакция доктора биологических наук А. Е. Гайсиновича. М.: Медицина. 1968, 176 с.
2. Пастушный С. А., Фролов И. П., Мендель. Менделизм и диалектика. М.: Мысль, 1972. 230 с.
3. Володин Б. Мендель: (Vita aecterna). М.: Молодая гвардия, 1968. 256 с.
4. Общая биология: Учебник для 9-10 классов средней школы /под ред. член-корр. АН СССР Ю. И. Полянского. 17-е изд., перераб. М.: Просвещение, 1987. С. 205-217.
5. Общая биология: Учебник для 10-11 классов школ с углубленным изучением биологии //под. ред. А. О. Рувинского. М.: Просвещение, 1993 г. С. 147-148, 150-160.