Кризис военно-коммунистической политики. необходимость перемен

Скачать реферат: Кризис военно-коммунистической политики. необходимость перемен

План реферата

1. Введение

2. Формирование Н. И. Бухарина как большевистского лидера

3. Политическая деятельность Н. И. Бухарина в эмиграции (1911—1917 гг.)

4. Послеоктябрьский период

5. Кризис военно-коммунистической политики

6. Переход к новой экономической политике. X съезд партии

7. Настроения в партии в 1920—1921 гг.

8. «Новый курс экономической политики» Н. И. Бухарина

9. Заключение

10. Использованная литература

1. Введение

С 1918 г. и до окончания гражданской войны в 1921 г. большевики вели отчаянную борьбу против русских и иностранных контрреволюционных армий за сохранение своей власти в Советской России. Не имевшая вначале ни армии, ни экономической программы, партия не была подготовлена к этим двум испытаниям. В течение трех лет она переживала один кризис за другим, импровизировала в стратегии и принимала временные решения; смысл революции свелся к понятию «защиты революции».

Большевики первоначально проводили те или иные «военно-коммунистические» меры скорее стихийно, чем продуманно. Надежды на мировую революцию порождали невероятную «беззаботность» при подходе к внутриэкономическим вопросам, народная стихия отождествлялась с поступательным ходом истории. Уже первые декреты Советской власти развязывали хозяйственную анархию, ибо на передний план выступил не народ, а охлос (толпа).

Массы воспринимали революционное право как санкцию на всеобщее расхищение собственности. В деревне это обернулось беспорядочным разделом земель, расхищением имущества поместий. Стихийно покидающие фронт солдаты вносили в этот процесс элементы невиданного ожесточения. Нерусские народы поспешили реализовать право на самоопределение. Рабочие вынуждены были сами заботиться о продовольственном снабжении, борьба с мешочниками сделалась «профессией» безработных. В целом «военный коммунизм» вырос из стихии, своеобразно подкрепляющей исходную идею, а не из продуманного «плана». Он касался в первую очередь не организации промышленности, а взаимоотношений города и деревни.

В 1920 г. в стране сформировался мощный бюрократический слой, во многом уже не связанный с массами.

Занимаясь в условиях острой нехватки необходимых ресурсов и средств в жизни распределительными функциями, этот слой приобрел огромный вес и влияние. К концу гражданской войны массы уже воспринимали его как особую, независимую социальную силу. Рабочие и крестьяне особенно резко реагировали на внешние явления нараставшей социальной несправедливости, на то, как «наши верхи, те, за кого мы стоим горой...

катаются на превосходных фаэтонах, на бричках, тарантасах с тройками и четверками лошадей и чуть ли не с бубенчиками», на то, что «у них имеются штаты холуев, приносящих им, как старому николаевскому генералу, все на тарелочке и цыпочках», что они «ходят шикарно одетыми, сытно кушают и спокойно спят, и не только не думают о низах - а хотят большего - еще каких-то привилегий».

Несомненно, что «военный коммунизм» вознесся на волне революционных утопий - этих непременных спутников социальных потрясений. Его последствия в истории советской государственности были громадными.

К жизни было вызвано совершенно новое поколение руководителей, как правило, не обремененных теоретическим знанием. Оторванные от привычных занятий, эти маргинализованные элементы оказались в стрессовой ситуации жесткой военно-приказной системы. Сформировалось новое поколение лидеров, приученных выполнять любое приказание сверху во что бы то ни стало. В их сознании сместилось нормальное соотношение цели и средства. Такие установки стали безраздельно господствовать в обществе.

2. Формирование Н. И. Бухарина как большевистского Лидера Н. И.

Бухарин родился 27 сентября (9 октября) 1888 г. в семье московских учителей, он был вторым сыном Ивана

Иван Гаврилович, по всей видимости, был типичным отцом русского революционера, традиционным в своих воззрениях, православным и консервативным (возможно, когда это вошло в моду, и либеральным) в своих политических взглядах. Выпускник Московского университета и математик по специальности, он оставался учителем московской гимназии вплоть до 1893 г., когда получил место податного инспектора в далекой Бессарабии и перевез туда семью.

Через четыре года И. Г. Бухарин оставил или потерял должность, положение семьи стало тяжелым, Бухарины вернулись в Москву. Известно, что к 1911 г. Иван Гаврилович значительно улучшил свое положение, получив звание надворного советника, которое давало личное дворянство.

Н. И. Бухарин всегда с любовью и восхищением относился к своему отцу (который дожил до 1940 г.), несмотря на различие в их политических взглядах. Истинно культурный человек, Иван Гаврилович сам занялся воспитанием сына, и в некоторой степени ему принадлежит заслуга в том, что тот стал самым интеллектуальным и широкообразованным большевистским руководителем. Н. И. Бухарин писал, что родители воспитывали его «в обычном интеллигентском духе: четырех с половиной лет я уже умел читать и писать». Кроме того, три пожизненных увлечения Н. И. Бухарина сформировались под влиянием отца: естественная история, искусство и мировая литература, что позволило ему сделаться выдающимся большевистским литературным критиком.

Ранние годы «бессистемного» обучения и чтения «положительно всего» составляют существенную часть образования Н. И. Бухарина. В 1900 или 1901 г. он окончил начальную школу с наивысшими оценками и поступил в лучшую московскую гимназию. Программа классической гимназии предусматривала подготовку учеников для университета, и требования поэтому были очень высоки. Он снова получил высшие баллы, «хотя и не прилагал никаких к этому усилий».* Еще в гимназии (1904—1905 гг.) Бухарин стал членом радикальной ученической группы, организовывал дискуссионные кружки и распространял подпольную литературу.

В 1905 г. шестнадцатилетний Бухарин был уже руководящим членом нелегального студенческого движения, связанного с социал-демократами. Во второй половине 1906 г. в обстановке бурных событий первой российской революции Н. И. Бухарин вступил в большевистскую партию. Первое партийное назначение Бухарина - пропагандист Замоскворецкого района Москвы. Его деятельность, сразу привлекшая внимание царской охранки, состояла главным образом в организации студенческого движения. Ведя подпольную работу, он в то же время готовился к вступительным экзаменам и в 1907 г. поступил в Московский университет, где занимался на экономическом отделении юридического факультета. Обязанности партийного работника он сочетал с эпизодическими занятиями в университете. Тем не менее зародившийся там интерес к экономической теории послужил толчком для последующего глубокого изучения марксистского экономического учения.

В 1908 г., через два года после вступления в партию, Н. И. Бухарин кооптируется в Московский комитет и назначается ответственным организатором Замоскворецкого района. Так двадцатилетний Бухарин становится одним из видных большевистских руководителей. 23 мая 1909 г. Бухарин был впервые арестован. В июле он освободился, но заключение положило конец его беспрепятственной большевистской деятельности. В 1909 и 1910 гг. Бухарин неоднократно арестовывался, а в 1911 г. был выслан в Онегу, городок в Архангельской губернии, откуда в 1911 г. бежал в Германию и до 1917 г. не возвращался в Россию.

3. Политическая деятельность Н. И. Бухарина в эмиграции (1911—1917 ГГ.)

Простота и естественность облика и личности зрелого Бухарина уже тогда проявились в его непритязательном образе жизни. Он был невысокого роста, подвижный, рыжеволосый, с редкой бородкой на мальчишеском лице и серо-голубыми глазами под высоким лбом. Обаятельный с женщинами, непринужденный с детьми, доступный и для рабочего и для интеллигента, он был «симпатичной личностью»* даже в глазах своих противников. Именно в эмиграции Бухарин стал одной из главных фигур в большевистской партии. В момент, когда он покинул Россию в 1911 г., он был известен Ленину и партийному руководству за границей главным образом как местный работник, ответственный за студенческое движение.

Шесть лет он жил и работал среди социал-демократов Германии, Австрии, Швейцарии, Швеции, Норвегии, Дании и Америки. Он стал хорошо известен как западным социалистам, так и антисоциалистам: к его арестам в России добавились кратковременные тюремные заключения в Европе и Скандинавии. В то же время начинается серьезная литературная деятельность. Он осваивал западные языки (к 1917 г. Бухарин читал по-немецки, по-французски и по-английски, а на первых двух свободно разговаривал), знакомился с новой теоретической литературой. В европейских, а позже американских библиотеках черпал он, по его словам, «основной капитал» для своих главных теоретических работ.

Будучи в эмиграции, осенью 1912 г. Н. И. Бухарин в Кракове впервые встретился с В. И. Лениным. Эта встреча послужила началом одних из самых бурных, а временами и самых трогательных человеческих отношений в большевистской истории. По предложению Ленина Н. И. Бухарин стал сотрудничать в газете «Правда», в теоретическом журнале «Просвещение» и в других большевистских газетах. Существенные разногласия по многим вопросам между Лениным и Бухариным возникали довольно часто. Однако оба очень дорожили своими дружескими отношениями и шли друг другу на уступки. Впервые это проявилось на конференции в Берне, в феврале-марте 1915 г., где Бухарин резко разошелся с четырьмя ленинскими предложениями относительно войны и партийной программы.

После конференции в марте Бухарин и Ленин, однако, расстались дружески. Даже в периоды наихудшего развития их отношений существовали некоторые доказательства их взаимных симпатий. Они больше не встречались до середины 1917 г., но между ними велась переписка, в которой не усматривается ни обид, ни несовместимых точек зрения. Способность залечивать раны после продолжительных и резких дискуссий отражает важную сторону их отношений. Бухарин обычно со своей стороны порицал Ленина за «старомодность», а Ленин в отеческой манере выражал надежду, что ошибки Бухарина объясняются его молодостью.

Среди ведущих большевиков не было никого, кто оспаривал бы ленинские взгляды чаще, чем Бухарин; тем не менее он стал любимцем Ленина. Их связывали привязанность, даже любовь, и взаимное уважение. Колебания Бухарина в известной мере отражали свойства его натуры, характера. Позднее, отмечая это обстоятельство, В. И.

Ленин во время профсоюзной дискуссии говорил: «Мы знаем всю мягкость тов. Бухарина, одно из свойств, за которое его так любят и не могут не любить. Мы знаем, что его не раз звали в шутку: «мягкий воск».* * Бухарин Н. И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. С. 499.

В эмиграции Н.И. Бухарин написал ряд трудов, содержащих анализ новых явлений марксизма. К этому периоду относится одна из его наиболее крупных экономических работ «Мировое хозяйство и империализм», которая редактировалась Лениным, написавшим к ней предисловие. Впервые Бухарин выдвигает концепции и темы, которые в той или иной форме появятся в его размышлениях о внутренних и международных проблемах в последующие 20 лет. Это было первое систематизированное объяснение империализма большевиком. Эта работа на несколько месяцев предвосхитила более знаменитую ленинскую «Империализм как высшая стадия капитализма», причем Ленин многое почерпнул из нее.

4. Послеоктябрьский период

В послеоктябрьский период Н. И. Бухарин выдвинулся в число ведущих идеологических работников партии.

Спорные вопросы, по которым Бухарин и Ленин резко расходились в эмиграции, к 1917 г. были либо разрешены, либо потеряли свою актуальность (в значительной степени потому, что вождь изменил свое отношение к ним).

В течение ряда лет Н. И. Бухарин входил в руководящее ядро партии, будучи вплоть до 1929 г. членом Политбюро ЦК партии и ответственным редактором «Правды». Точную картину его деятельности во время гражданской войны представить трудно, отчасти потому, что он выступал в нескольких ролях. Его главной обязанностью было редактирование «Правды» - должность огромного значения. «Правда», выходившая ежедневно (кроме понедельников), была официальным рупором партии как в стране, так и за границей. Бухарин писал большинство передовиц и определял общее направление газеты. И поскольку в занимаемом «Правдой» помещении постепенно расположились редакции ряда партийных и беспартийных изданий, он фактически сделался руководителем советской печати вообще.

В конце 1918 г. Бухарин был также глубоко вовлечен в международные коммунистические дела. Большую работу вел в исполкоме Коминтерна: являлся его секретарем, написал проект программы Коминтерна.

Издал ряд работ по вопросам теории революционного движения. Одновременно вел большую хозяйственную работу: вошел в состав президиума ВСНХ, позже являлся заместителем председателя ВСНХ.

Вопросы социалистического строительства привлекали внимание Н. И. Бухарина еще в период гражданской войны. В экономических дискуссиях апреля-мая 1918 г. Бухарина и Ленина еще не отстаивается политики «военного коммунизма». Бухарин, например, утверждал, что национализированы могут быть только крупные, легко управляемые предприятия. И все же в течение одного года он стал признавать обоснованность крайних мер даже тогда, когда они не вызываются военной необходимостью. В октябре 1919 г. выходит в свет его популярная книга «Азбука коммунизма» (в соавторстве с Е. Преображенским). Текст «Азбуки коммунизма» следует новой программе партии, принятой в 1919 г., разъясняя каждый ее пункт, излагая все современные вопросы, внутренние и внешние в доступной «для самостоятельного изучения каждым рабочим и крестьянином» форме. Основной дух книги - это дух «военного коммунизма», воинствующий оптимизм, черпающий силы в убеждении, что «пророчества Маркса сбываются на наших глазах». Книга стала «партийным каноном».

В 1918—1919 гг. Бухарин переосмысливает свой взгляд на государство, называя его теперь «рычагом экономического переворота». «Если государственная власть пролетариата есть рычаг экономической революции, то ясно, что «экономика» и «политика» должны сливаться здесь в одно целое. Такое слияние мы имеем и при диктатуре финансового капитала... в форме государственного капитализма. Но диктатура пролетариата перевертывает все отношения старого мира - другими словами, политическая диктатура рабочего класса должна неизбежно быть и его экономической диктатурой».* Его энтузиазм по поводу «огосударствления» и «военного коммунизма», в которых он усматривал рождение организованной социалистической экономики, явно основывался исключительно на успехах государства в распространении своего контроля над промышленным производством, каким бы жалким оно ни было, и над распределением производимых товаров. Признавая, что «в течение длительного времени небольшие крестьянские хозяйства будут оставаться преобладающей формой»,* он предостерегал против большевистской тенденции «плевать на мужика», хотя оплевывание мужика (насильственная реквизиция) было основным звеном «военного коммунизма». С самого начала поэтому Бухарин утверждал, что миллионы единоличных крестьянских хозяйств должны не насильственно включаться в новую организованную экономику, но «вовлекаться» в нее посредством «медленного процесса, мирным путем...». Как именно это должно было осуществляться, он оставлял пока без ответа, настаивая только на терпении и воспитательных мерах.

В вышедшей в 1920 г. книге «Экономика переходного периода» Бухарин писал, что надо отказаться от мысли, будто бы прогресс производительных сил как непременное условие существования нового общественного строя начнется сразу, с самого начала пролетарского переворота. «Социализм придется строить. Наличные вещественные и личные ресурсы являются лишь отправным пунктом развития, которое обнимает собою целую громадную эпоху».* В связи с этим Бухарин проводил различие между генезисом капитализма и социализма: «Капитализм не строили, а он строился... Если процесс создания капитализма был стихийным, то процесс строительства коммунизма является в значительной степени сознательным, т. е. организованным процессом... Эпоха коммунистического строительства будет поэтому неизбежно эпохой планомерно организованной работы; пролетариат будет решать свою задачу как общественно-техническую задачу постройки нового общества, которую сознательно ставят и сознательно решают все».* В. И. Ленин, всесторонне рассмотревший эту работу Н. И. Бухарина, положительно оценил тезис «социализм придется строить», сделав на полях книги пометку: «Очень верно!» В этой работе Бухарин пытался оправдать принудительные меры «военного коммунизма» и дать им теоретическое выражение: «В переходную эпоху, когда одна производственная структура сменяется другой, повивальной бабкой становится революционное насилие.

Это революционное насилие должно разрушить оковы развития общества, т. е., с одной стороны, старые формы «концентрированного насилия», ставшего контрреволюционным фактором, старое государство и старый тип производственных отношений. Это революционное насилие, с другой стороны, должно активно помочь формированию новых производственных отношений. Создав новую форму «концентрированного насилия», государство нового класса действует как рычаг экономического переворота, изменяя экономическую структуру общества. С одной стороны, следовательно, насилие играет роль разрушающего фактора, с другой - оно является силой сцепления, организации, строительства».*

Но какими методами следует его строить, в период гражданской войны ясности не было. В 1920 г. Бухарин пояснял, что эпоха диктатуры пролетариата «будет иметь формальное сходство с эпохой диктатуры буржуазии, т. е. быть государственным капитализмом наизнанку, его диалектическим превращением в свою собственную противоположность».* Этот догмат стал логической основой для рассуждения о необходимости «государственно-пролетарского принуждения» и неизбежных «издержках» социальной революции. Мысль о приемлемости любого насилия, согласующегося с «главной линией общеэкономического развития», стала для «военно-коммунистической» идеологии определяющей. Но она возобладала не сразу.

5. Кризис военно-коммунистической политики

Советское правительство с самого начала было намерено придерживаться продовольственной монополии и твердых цен на хлеб. Продовольственный аппарат Временного правительства оно было намерено использовать в максимальной степени. Однако во взаимоотношения города и деревни сразу же был внесен элемент «пролетарского» насилия. Первые реквизиционные и заградительные отряды из красногвардейцев направились в деревню еще в ноябре 1917 г. Их деятельность обернулась беспощадными контрибуциями и чрезвычайными налогами. Продуктообмен они стали превращать в настоящий «продуктообман». Как результат большинство из них было позднее расформировано за «развращенность». Так закончилась «красногвардейская» стадия «военно- коммунистической» доктрины, которая усилила «антигородские» и антигосударственные настроения деревни.

Следующая стадия - комбедовская - может быть названа «классовой». Суть ее сформулировал в мае 1918 г.

Калинин: раскол деревни на два непримиримых лагеря, разжигание там гражданской войны между беднотой и кулаками. Результат был ужасающим: в лучшем случае комбеды оказывались той же общекрестьянской организацией, что и Советы, в худшем - превращались в центры политического разврата. Пришлось распустить и эти органы «пролетарской диктатуры» в деревне.

Лишь только после провала комбедов (которые, впрочем, просуществовали кое-где до середины 1919 г.) большевики получили возможность - не без одобрения измученного крестьянства - приступить к политике продразверстки. Но она все более сочеталась с различного рода трудовыми повинностями, экспериментами по созданию совхозов и сельскохозяйственных артелей, еще более разрушавшими производительные силы деревни.

Таким образом осуществлялось не плановое «введение» «военного коммунизма», а стихийное утверждение доктрины в партийных низах. Инерции этого процесса большевистское руководство противостоять уже не могло.

Напомним, что относящееся к февралю 1920 г. предложение Троцкого о частичной замене продразверстки - хозяйственно невыгодной политики - урезанным вариантом продналога было решительно отвергнуто. Сам Троцкий, подчиняясь партийной дисциплине, продолжал действовать в духе дальнейшего совершенствования милитаризации труда. Столь же неуклонно в высшем эшелоне партийно-государственного руководства отвергались все предложения по хозяйственной рационализации «военного коммунизма» со стороны практиков, считавших необходимым облегчить участь крестьянства в связи с ослаблением военной угрозы. Произошло иное, в конечном счете не большевики отказались от продразверстки, а крестьянство своими «антикоммунистическими» восстаниями заставило их отступить. Политика «военного коммунизма» в деревне дала чисто отрицательный результат.

Осуществление «военно-коммунистической» идеи в промышленности привело к не менее плачевным последствиям. Здесь тоже началось с анархии - дробления страны на экономически «независимые» совнархозы.

Последние рьяно взялись за экономические и финансовые рычаги, что означало контрибуции на буржуазию и свертывание рабочего контроля. Лишь очевидная бесперспективность этих мероприятий позволила утвердиться управляемой ВСНХ системе трестов и главков. В основе организованного таким образом управления народным хозяйством лежал «планово-распределительный» принцип. В результате хозяйственная система лишилась стимулов саморазвития, всякая местная инициатива оказалась парализована. На почве «главкизма» пышно расцвел бюрократизм. Показательно, что сначала централизация управления промышленностью не вызывала сопротивления пролетариата, но затем началось повальное бегство рабочих с предприятий. Это повлекло за собой тотальную милитаризацию труда. Никакого положительного хозяйственного эффекта и она в перспективе не могла дать.

Основной кризис, по мнению Бухарина, постиг сельское хозяйство во второй половине 1920 г.

Но к январю 1921 г. он понимал ситуацию не хуже других и, вероятно, уже готов был согласиться с любым решением проблемы: «У нас положение гораздо более трудное, чем мы думаем. У нас есть крестьянские восстания, которые обострятся в будущем... Я полагаю, что и момент, который переживает республика, самый опасный, который когда-либо переживала Советская власть».* * Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888—1938. М.: Прогресс, 1988. С. 574.

6. Переход к новой экономической политике. Х съезд партии

В этих условиях партия начала отходить от экономической политики «военного коммунизма» и стала проводить новый курс. Новая экономическая политика оставалась в силе в течение семи лет, вплоть до наступления сталинского «великого перелома» в 1928—1929 гг.

Перелом в решении этого вопроса наступил с переходом к разработанной В. И. Лениным новой экономической политике. Х съезд партии состоялся 8—16 марта, в то время, когда правительственные войска подавляли Кронштадтский мятеж. На восьмой день работы съезда Ленин объявил о замене продразверстки справедливым натуральным налогом и об оставлении излишков у крестьянина-единоличника. Это важное изменение, в ходе которого была отменена продразверстка и возникла возможность нормальной торговли между городом и деревней, положило конец «военному коммунизму». Оно было принято почти без дискуссии, хотя вопрос этот горячо обсуждался в Политбюро в течение месяца.

Из выступления А. Д. Цурюпы на Х съезде партии: «Везде деморализация, дезорганизация и прямое истребление нашего аппарата... Только на украинском продовольственном фронте погибло 1 700 заготовителей...

Ответственные и технические работники бегут с работы, и никакими угрозами вплоть до немедленного расстрела не удержать их на месте... С одной стороны, повстанцы убивают, а с другой стороны - расстреливают в порядке советском».* * История Отечества в документах. 1917—1993 гг. Часть 2-я. 1921—1939 гг./сост. Л. И. Ларина. М.: ИЛБИ, 1994.

Из выступления В. И. Ленина на Х съезде: «Почему нам нужно было заменить разверстку налогом? Разверстка предполагала: изъять все излишки, установить обязательную государственную монополию. Мы не могли поступить иначе, мы были в состоянии крайней нужды. Теоретически не обязательно принимать, что государственная монополия есть наилучшее с точки зрения социализма. Как переходную меру в стране крестьянской, которая имеет промышленность, - а промышленность работает, и если есть некоторое количество товаров, возможно применить систему налога и свободного оборота. Этот самый оборот - стимул, побудитель, толчок для крестьянина. Хозяин может и должен стараться за свой собственный интерес, потому что с него не возьмут всех излишков, а только налог, который, по возможности, нужно будет определить заранее. Основное - чтобы был стимул, побудитель, толчок мелкому земледельцу в его хозяйствовании. Нам нужно строить нашу государственную экономику применительно к экономике середняка, которую мы за три года не могли переделать и еще за десять лет не переделаем. Мелкий земледелец, пока он остается мелким, должен иметь стимул, толчок, побудитель, соответствующий его экономической базе, т. е. мелкому отдельному хозяйству.

Тут из местной свободы оборота не выскочишь. Если этот оборот дает государству в обмен на продукты промышленности известное минимальное количество хлеба, достаточное для покрытия потребностей города, фабрик, промышленности, тогда экономический оборот восстанавливается так, что государственная власть в руках пролетариата остается и укрепляется. Крестьянство требует на практике показать ему, что рабочий, держащий в своих руках фабрики, заводы, промышленность, может оборот с крестьянством поставить. И, с другой стороны, громадная земледельческая страна с плохими путями сообщения, с необъятными пространствами, различным климатом, различными сельскохозяйственными условиями и проч. неизбежно предполагает известную свободу оборота местного земледелия и местной промышленности в местном масштабе. Мы в этом отношении очень много погрешили, идя слишком далеко: мы слишком далеко зашли по пути национализации торговли и промышленности, по пути закрытия местного оборота. Было ли это ошибкой? Несомненно.

... Но тут также была и вынужденная необходимость: мы жили до сих пор в условиях такой бешеной, неслыханно тяжелой войны, когда ничего, кроме как действия по-военному, нам не оставалось и в области экономической».* * Хрестоматия по истории КПСС: Пособие для вузов. Т. 1. 1883—1924 гг./сост.: В. К. Горев и др. М.: Политиздат,

 Из резолюции Х съезда РКП(б) (О замене разверстки натуральным налогом): 1. Для обеспечения правильного и спокойного ведения хозяйства на основе более свободного распоряжения землевладельцем своими хозяйственными ресурсами, для укрепления крестьянского хозяйства и поднятия его производительности, а также в целях точного установления падающих на землевладельцев государственных обязательств разверстка как способ государственных заготовок продовольствия, сырья и фуража заменяется натуральным налогом...

3. Налог взимается в виде процентного и долевого отчисления от произведенных в хозяйстве продуктов, исходя из учета урожая, числа едоков в хозяйстве и фактического наличия скота в нем...

8. Все запасы продовольствия, сырья и фуража, остающиеся у землевладельцев после выполнения ими налога, находятся в полном их распоряжении и могут быть используемы ими для улучшения и укрепления своего хозяйства, для повышения личного потребления и для обмена на продукты фабрично-заводской и кустарной промышленности и сельскохозяйственного производства. Обмен допускается в пределах местного хозяйственного оборота.

7. Настроения в партии в 1920—1921 ГГ.

Из воспоминаний Н. Валентинова (Н. Вольского): «В октябре 1921 г. на московской партийной конференции Ленин указал, что о необходимости «новой экономической политики никто не спорил, вся партия на съездах, на конференциях и в печати приняла ее совершенно единогласно».* Однако, как пишет Н. Валентинов, Ленин по разным соображениям сказал неправду: никакого единодушия в принятии НЭП в партии не было. Вот что ему рассказал коммунист-«середняк» П. Н. Муравьев, одно время бывший членом редакции органа ВСНХ - «Торгово-промышленной газеты».

«Во время «военного коммунизма» жилось тяжко, мучил голод, даже мороженый картофель считался редким экзотическим фруктом. Но самый остов, самый костяк существовавшего в 1918—1920 гг. строя был прекрасным, был действительно коммунистическим. Все было национализировано, частная собственность вытравлена, частный капитал уничтожен, значение денег сведено к нулю, а вместо торговли по капиталистическому образцу - в принципе равное для всех распределение, получение материальных благ. Мы осуществили строй, намеченный Марксом в его «Критике Готской программы». Нужно было только влить в него материальное довольство, и все стало бы сказочно прекрасным. Словно молотом по голове ударило, когда услышали, что нужно нефть в Баку и Грозном отдать заграничным капиталистам в концессию, что им нужно отдать в концессию леса на Севере, в Западной Сибири и множество всяких других предприятий. В тот самый момент, когда появилась такая мысль, здание Октябрьской революции треснуло, пошатнулось. Это означало поворот к капитализму. Ну, а когда к этому добавились НЭП, денационализация многих частных предприятий, свобода торговли, реставрация экономических отношений прошлого, многие из нас это восприняли, и не могли не воспринять, как измену коммунизму, явное и открытое отступление от всего, за что боролась Октябрьская революция. Она была побежденной...»* В статьях и речах Ленина, посвященных НЭП, можно найти немало лиц, думавших и говоривших, как Муравьев.

Забывая, что он говорил о единодушном принятии НЭП, Ленин признает, что в партийных кругах, в связи с НЭП, проявляется «настроение уныния и упадка», часто «негодования», «настроение весьма кислое, почти паническое», «настроение подавленное».

«Если сейчас, - говорили многие коммунисты, - выдвигаются обыкновенные, простейшие, вульгарнейшие, мизернейшие торговые задачи, то что может тут остаться от коммунизма?» Ленин указывает, что есть партийцы, которых он называет поэтами, утверждающие, что прежде, в 1919—1920 гг., в Москве, «несмотря на холод и голод, все было чисто и красиво», а с приходом НЭПа от нее стало вонять.

Ленин с усмешкой говорил, что на последнем расширенном исполкоме Коминтерна «некоторые непозволительным образом, по-детски, расплакались, видя, что мы отступаем». Сражаясь с подавленным настроением, Ленин стремился доказать (вступая в противоречие с самим собой), что военный коммунизм совсем не был стройной системой... а только «временной мерой», вынужденной обстоятельствами». Ленин жаловался, что в провинции новая политика «остается в громадной степени неразъясненной и даже непонятной». И Ленин начинал свирепо злиться, когда слышал, что большого внимания НЭП отдавать не следует, это, мол, новшество не всерьез и ненадолго. Отвечая на это, Ленин на Х конференции партии разразился ставшей знаменитой фразой: НЭП - всерьез и надолго». «Надо, - говорил Ленин, - устранить все сомнения, что политика, намеченная Х партийным съездом, принимается как политика, подлежащая проведению всерьез и надолго». Принятие НЭП, как мы видим, совсем не было единодушным. Далее Н. Валентинов приводит свою беседу с Ю. М. Стекловым,

 «Ленин, сказал мне Стеклов, произвел изумительный по смелости и решительности поворот политики.

«Научитесь торговать!» - мне казалось, что я скорее губы себе обрежу, а такого лозунга не выкину. С принятием такой директивы нужно целые главы марксизма от нас отрезать. Давать руководящие принципы они нам уже не могут. А когда Варейкис бросил Ленину такое замечание, тот крикнул: «Пожалуйста, не обучайте меня, что взять или что откинуть от марксизма, яйца курицу не учат!»* По самому своему официальному положению Стеклов должен был в газете ВЦИКа защищать прокламируемую Лениным новую политику. Если он и делал это, то сопротивляясь. А что при принятии НЭП происходило на верхах партии, я узнал от А. И. Свидерского. В 1921 г. Свидерский занимал большой пост в Комиссариате продовольствия (член коллегии наркомпрода), потом был заместителем Народного комиссара земледелия. На партийной конференции в мае 1921 г. он выступал с одобренным Лениным докладом о проведении продовольственного налога, т. е. одной из важнейших частей экономической политики. Как реагировали верхи партии на НЭП, он, конечно, превосходно знал и не мог не знать. При встрече со мной он говорил обо всем без всякой утайки. Когда я указал ему, что у меня такое впечатление, что в партии не все охотно идут за Лениным, Свидерский стал объяснять, что, в сущности, дело обстоит много хуже, ибо мало кто с Лениным согласен.

«Полностью согласны с ним, может быть, только Красин и Цюрупа; все другие или молчат, или упираются.

На одном собрании Ленин говорил: «Когда я вам в глаза смотрю, вы все как будто согласны со мной и говорите да, а отвернусь, вы говорите нет. Вы играете со мной в прятки. В таком случае позвольте и мне поиграть с вами в одну принятую в парламентах игру. Когда в парламентах главе правительства высказывается недоверие, он подает в отставку. Вы мне высказали недоверие во время заключения мира в Бресте. Хотя теперь даже глупцы понимают, что моя политика была правильной. Теперь снова вы высказываете мне недоверие по вопросу о новой экономической политике. Я делаю из этого принятые в парламентах выводы и двум высшим инстанциям - ВЦИКу и ПЛЕНУМУ - вручаю свою отставку. Перестаю быть председателем Совнаркома, членом Политбюро и превращаюсь в простого публициста, пишущего в «Правде» и других советских изданиях». Ленин, конечно, шутил! «Ничего подобного. Он заявлял о том самым серьезным образом. Стучал кулаками по столу, кричал, что ему надоело дискутировать с людьми, которые никак не желают выйти ни из психологии подполья, ни из младенческого непонимания такого серьезного вопроса, что без НЭП неминуем разрыв с крестьянством. Угрозой отставки Ленин так всех напугал, что сразу сломил выражавшееся многими несогласие. Например, Бухарин, резко возражавший Ленину, в 24 минуты из противника превратился в такого страстного защитника НЭП, что Ленин принужден был его сдерживать: «У меня, - с иронией указывал Ленин, - допустим, 25 аргументов за введение НЭП; товарищ Бухарин к ним хочет прибавить еще 50. Боюсь, что своей массивной прибавкой он просто утопит НЭП, превратит ее в нечто такое, с чем я уже согласиться не могу. Поэтому лучше останемся с 25 аргументами».* * История Отечества в документах. 1917—1993 гг. Часть 2-я. 1921—1939 гг./сост. Л. И. Ларина. М.: ИЛБИ, 1994.

8. «Новый курс экономической политики» Н. И. Бухарина

Н.И. Бухарин выступил как наиболее последовательный сторонник НЭП, став одним из первых ее популяризаторов и пропагандистов. Новый курс экономической политики Бухарин определил как «грандиозную, на ряд лет рассчитанную, стратегическую операцию пролетариата на хозяйственном фронте», основной задачей которой являлось построение крупной социалистической промышленности при временном усилении мелкобуржуазных и крупнобуржуазных форм. В 1921 г. Н. И. Бухарин публикует работу «Новый курс экономической политики», отрывки из которой приведены ниже.

«При всех и всяких условиях, при любом курсе экономической политики для строительства коммунизма основными интересами являются интересы крупной промышленности. Крупная промышленность есть исходный пункт всего технического развития; крупная промышленность есть база экономических отношений коммунистического общества; крупная промышленность есть опора социальной силы, осуществляющей коммунистическую революцию, индустриального пролетариата. Поэтому основной задачей хозяйственной политики, идущей по линии развития производительных сил, является укрепление крупной промышленности...

Для поднятия промышленности нужно увеличить количество продуктов во что бы то ни стало и какими угодно средствами. Во что бы то ни стало! Потому что иначе у нас не будет элементарнейших предпосылок для этого подъема.

Источники этого дополнительного количества продуктов есть: крестьянское хозяйство. Мелкая промышленность, аренда, концессии, внешняя торговля... Крестьянское хозяйство есть, как всем известно, хозяйство индивидуалистическое, мелкобуржуазное... но без усиления роста, подъема этого мелкобуржуазного хозяйства нам не обойтись. Наоборот, его подъем есть необходимое условие роста нашей крупной индустрии. Совершенно неправильно рассматривать крестьянское хозяйство вне его связи с остальным миром, и втройне неправильно делать это теперь. Извлечение дополнительного количества продуктов из этой сферы предполагает ее рост, который - временно, в текущую фазу развития - есть не что иное, как рост буржуазных отношений. Но этот рост дает возможность получить добавочное количество продуктов. С мелкой промышленностью дело обстоит точно так же, как и с крестьянским хозяйством... Исходя из основной нашей задачи - увеличения количества продуктов, пролетариат идет на рост непролетарских (мелкобуржуазных и крупнобуржуазных) форм хозяйствования для того, чтобы сохранить, подкрепить, развить формы пролетарского хозяйства, социализированную крупную машинную индустрию...

В этом росте непролетарских, буржуазных, капиталистических форм таится большая опасность. И здесь заложено точно так же объективное противоречие нашего «текущего момента». С одной стороны, мы заинтересованы в том, чтобы увеличить дополнительное количество продуктов, а это можно сделать лишь в виде усиления буржуазных тенденций развития; с другой - именно это усиление представляет опасность для коммунизма, опасность, так сказать, с другого конца, с точки зрения конкуренции хозяйственных форм...

Если мы поймем новый курс экономической политики как грандиозную, на ряд лет рассчитанную «стратегическую операцию пролетариата на хозяйственном фронте», победой на фронте борьбы с хозяйственной разрухой будет то, «что мы сумеем поднять нашу социализированную крупную промышленность»...

Достигнув этого, мы - так говорили выше - «поворачиваем руль»... «Поворот руля» будет состоять в постепенной экономической ликвидации крупного частного хозяйства и в экономическом подчинении мелкого производителя руководству крупной промышленности: мелкий производитель будет втянут в обобществленное хозяйство не мерами внеэкономического принуждения». Падение интенсивности труда в период «военного коммунизма» предлагалось лечить следующим образом: «введение момента личной и групповой заинтересованности рабочих в выработке. Другими словами: необходимо было поставить снабжение рабочих в зависимость от количества вырабатываемого продукта. Это и дается тем или иным применением так называемого принципа «коллективного снабжения». Принцип коллективного снабжения играет при этом двоякую роль: с одной стороны, он, давая стимул непосредственной заинтересованности, толкает рабочих к повышению интенсивности труда и к повышению таким образом производительного эффекта; с другой стороны, он становится рычагом качественного улучшения состава пролетариата».* * Бухарин Н. И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988. С. 499.

9. Заключение

В 1921 г. большевики познали горькие плоды победы. Гражданская война, как сказал один из них, принесла экономическую разруху, «беспримерную во всей человеческой истории». Страна лежала в развалинах.

Национальный доход составлял только третью часть уровня 1913 г., промышленное производство - пятую (выпуск продукции в некоторых отраслях фактически равнялся нулю), транспорт был разрушен, а сельскохозяйственное производство стало настолько мизерным, что большинство населения с трудом поддерживало свое существование, а миллионы людей вообще не могли прокормиться. Весною голод распространился на районы, прежде богатые хлебом. Это привело к еще большей смертности, эпидемиям и даже случаям людоедства.

Война продолжалась, но теперь против крестьян, которые поднимали массовые антиправительственные восстания. И только благодаря уступкам, сделанным с введением нэпа, удалось спасти страну от полной катастрофы. Большевикам, ведомым Лениным, в кратчайшие сроки удалось выработать научную программу строительства социализма, важнейшие принципы которой были в дальнейшем взяты всеми странами, вставшими на социалистический путь развития. Огромная роль в формировании большевистской политики принадлежала Н.

И. Бухарину. Многогранная деятельность Н. И. Бухарина, честное партийное выполнение своих обязанностей получали заслуженное признание. Однако на декабрьском (1936 г.) и февральско-мартовском (1937 г.) пленумах ЦК Бухарин был обвинен в контрреволюционной деятельности и на основании сфальсифицированного

 Использованная литература

1. Хрестоматия по истории КПСС: Пособие для вузов. Т. 1. 1883—1924 гг./сост. В. К. Горев и др. М.: Политиздат, 1989.

2. «Военный коммунизм»: как это было /сост. В. И. Миллер. М.: Знание, 1991. 64 с. Новое в жизни, науке, технике. Сер. «История»; N 6.

3. Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888—1938. М.: Прогресс, 1988.

4. История Отечества в документах. 1917—1993 гг. Часть 2-я. 1921—1939 гг./сост. Л. И. Ларина. М.: ИЛБИ, 1994.

5. Бухарин Н. И. Избранные произведения. М.: Политиздат. 1988.

6. История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки Советского государства /сост. В. А. Козлов. М.: Политиздат, 1991.

7. Бухарин Н. И. Избранные произведения. М., 1990.