Понимание материи и сознания

	Скачать реферат: Понимание материи и сознания

План реферата

Предисловие

   1. Практически-деятельное отношение человека к миру.

   2. Материя

      2.1. Определение материи (необходимые пояснения)

      2.2. Мир и научная картина мира. Революция в науке и смена научных картин мира

      2.3. Диалектико-материалистическое учение о материи и современные естественнонаучные представления о ее строении и свойствах

      2.4. Мировоззренческое и методологическое значение понятия материи для развития философии и частных наук

   3. Движение

      3.1. Движение - способ существования материи

      3.2. Основные формы движения материи и принципы их классификации

      3.3. Диалектика основных форм движения материи

      3.4. Специфика социальной формы движения материи

   4. Пространство и время

      4.1. Пространство и время формы существование движущейся материи

      4.2. Субстанциальная и реляционная концепции пространства и времени

      4.3. Основные свойства пространства и времени

      4.4. Критика идеалистических и метафизических концепций пространства и времени

      4.5. Концепция множественности нефизических форм пространства и времени

   5. Проблема единства мира

 Предисловие

Рассматриваемые в данном пособии проблемы, связанные с пониманием материи и сознания, исключительно важны для философии. Их значимость станет достаточно очевидной, если учесть следующее.

Человек отличается от животного прежде всего использованием орудий труда, вследствие чего его деятельность становится целенаправленной. Бобр, например, обнаружив потребное ему дерево, начинает его грызть; человек же в этой ситуации воспользуется пилой или топором. Животное, иначе говоря, непосредственно действует на потребный ему объект; человек же непосредственно действует на орудие труда (каковое само по себе его не интересует), - в силу чего потребный объект становится целью. Цель, по Аристотелю, есть то, чего в природе нет, но против чего она не возражает и что потребно человеку, представляя для него определенную ценность. . .

Поэтому познавательное отношение к действительности - существенная предпосылка целенаправленной деятельности человека по изменению природной и социальной действительности (животное потребляет наличные ресурсы природы; человек же производит потребные ему условия существования). Ведь постановка разумной, достижимой цели возможна лишь при знании того, что в объективной действительности есть, а чего в ней нет, что ее законам противоречит, а что - нет (и, следовательно, является возможным), и, наконец, при знании того, что действительно нужно человеку. Выбор цели, следовательно, опирается на определенное понимание мира и человека. Таким образом, орудийный характер деятельности порождает необходимость со знанием относиться к делу, делает человека существом, обладающим сознанием.

Соответственно человек - это продукт своей деятельности: изменяя действительность посредством орудий труда, он в ходе этого процесса (всякая палка - о двух концах!) формирует свои собственно человеческие качества, - вырабатывает необходимые умения и навыки, приобретает знания. Поэтому и мир человека - это мир человека (Гегель).

Деятельность человека - это преобразование вещей, явлений, процессов с целью придания им формы и/или содержания, удовлетворяющих его потребности. Поскольку эта деятельность является орудийной и в силу этого - целенаправленной, постольку она, очевидно, содержит .

4 как объективную (предмет, орудие, условия), так и субъективную (цель как мысленную модель желаемого будущего) стороны. Это означает, что определенное понимание сущности и возможностей человека базируется на определенном понимании объективного, материального и субъективного, идеального. (С учетом этого понятно значение основного вопроса философии как вопроса об отношении мышления и бытия).

Так как же соотносится объективное и субъективное в человеке и его деятельности? (Ведь именно действие, по Гегелю, есть истинное бытие человека). Являются ли природная и социальная действительность лишь неким материалом, который человек может изменять, руководствуясь только своими желаниями? Или же они обладают собственными законами существования и развития, не зависящими от сознания человека? Сознание, мышление человека вполне самостоятельны или же их существование и развитие в той или иной мере определяются объективным бытием? Для ответа на эти и связанные с ними вопросы и требуется изучение материи и сознания.

Сегодня достаточно очевидно, что окружающий человека мир (и природный, и социальный) обладает объективными, то есть собственными, внутренне присущими ему закономерностями существования и развития и поэтому не может изменяться произвольно. (Важнейший элемент целенаправленной деятельности, обратим внимание, - это предвидение, основу которого составляет знание закона). Определенная недооценка этого при характере и масштабах современного производства - одна из причин, породивших глобальные проблемы современности, некоторые из которых уже угрожают самому существованию человека. (Вспомним Ф. Бэкона: победить природу можно лишь подчиняясь ей). Не менее ясно сегодня и то, что сознание не является некоей самодостаточной сущностью. Поэтому лишь диалектико-материалистический подход (опирающийся, естественно, на то ценное, что было выработано в других философских направлениях), может служить основой современного понимания материи и сознания. (Диалектика, напомним, ориентирует на историзм в познании, рассматривая преемственность как условие развития). Именно с этих позиций и написано данное пособие.

Авторы: доц. В. В. Терентьев (Предисловие, глава I), доц. Н. И. Королев (глава II).

1. Практически-деятельное отношение человека к миру.

Категории "бытие", "материя", "субстанция", их место и значение в философском осмыслении действительности.

Чтобы показать специфику указанных категорий и ту роль, которую они играют в системе мировоззрения, в решении основного вопроса философии и последовательном раскрытии его содержания, выделим (наряду с тем, что уже отмечено в предисловии) следующее.

Прежде всего обратим внимание на то, что основной вопрос философии - это, по сути, вопрос о сущности человеческой деятельности: в силу чего возможно совпадение ее цели и результата? В качестве закономерного оно возможно лишь при совпадении законов мышления и законов внешнего мира: чтобы ставить достижимые цели, человек должен знать, что в объективной действительности есть,  а чего в ней нет, что соответствует ее законам, а что и не соответствует. . .

Познаваемость мира, следовательно, - это предпосылка человеческой деятельности. Вслед за Аристотелем отметим, что познаваемым может быть лишь мир, обладающий универсальными законами существования и развития 51. (Если бы мир был только изменяющимся, то существование в нем каких бы то ни было устойчивых структур было бы невозможным; если бы он был только неизменным, то для существования в нем живому существу было бы достаточно рефлекса). Таким образом, проблема познаваемости бытия положительно решается лишь в рамках философского монизма, так или иначе признающего единство мира, - либо идеалистически (мышление определяет бытие, материальное есть инобытие идеального), либо материалистически (бытие определяет мышление, идеальное есть инобытие материального). Поэтому категории мышления и бытия, реальности объективной и реальности субъективной, материи и субстанции (первоосновы) исключительно значимы для философии.

То или иное понимание смысла указанных категорий имеет основополагающее значение и для формирования мировоззрения человека, играющего огромную роль в его жизни. (Ведь выбор цели, как уже отмечалось, опирается на определенное понимание мира и человека). Мировоззрение (это не только содержание, но и способ осознания наиболее общих и существенных сторон природной и социальной действительности) обуславливает жизненную позицию и убеждения, идеалы и цели человека. Определенный взгляд на эти вопросы имеет всякий человек, ведь он имеет не только текущие, но и связанные с относительно отдаленной перспективой интересы и цели, так или иначе решает вопросы, касающиеся проблемы смысла жизни.

Философское познание мира начинается с фиксации категорией "бытие" существования человека и окружающих его объектов. "Категория бытия, - отмечается в учебнике 52, - выступая предельно общей абстракцией, объединяет по признаку существования самые различные явления, предметы и процессы: природные объекты, их свойства, связи и отношения, человеческие коллективы и отдельных людей, социальные институты, состояния человеческого сознания и так далее. Все существующее - это и есть мир, к которому мы принадлежим". Велика ли роль данной категории в философском понимании действительности? Очевидно, нет. Ведь в качестве предельно общей абстракции она по существу является полностью бессодержательной. Еще Аристотель обращал внимание на то, что между объемом и содержанием (информативностью) понятия существует обратная зависимость: объем содержание рассматриваются только как существующие, необходима. В конечном же счете бытие должно быть понято как единство разнообразного, включающее определяющее и определяемое, существенное и несущественное, необходимое и случайное (и так далее), как бытие природное и человеческое, материальное и духовное.

Категория бытия в том виде, как она охарактеризована выше, не позволяет даже поставить основной вопрос философии, поскольку материальное и идеальное фиксируются в ней только в качестве одинаково существующих. Здесь мы имеем дело с тем, что Гегель называл абстрактным, чистым бытием. "Рассудок, - отмечал он, - изолирует бытие и небытие как истинные и значимые; разум, напротив, познает одно в другом, познает, что в одном содержится его другое. Если мы отрешимся от представлении о бытии как о наполненном сущем, то чистое бытие есть та простая мысль, в которой все определенное подвергается отрицанию. . . Но ничто есть то же самое. . . " 54. Это, как нетрудно понять, верная и глубокая мысль. В самом деле, если мы говорим: "что-то существует", то в сущности ничего не утверждаем, как и в случае, если речь идет о том, что "что-то не существует". . .

Таким образом, "чистое" бытие при попытке его мыслить превращается в свою противоположность. (Это же происходит, как справедливо обращал внимание Гегель, и с "чистым" небытием: "И в самом деле, ничто превращается в нечто, когда его мыслят или высказывают; мы что-то говорим, что-то мыслим, когда желаем мыслить и выразить ничто" 55). Поэтому первой содержательной, конкретной категорией (конкретное, в отличие от абстрактного, - это нечто в единстве всех своих различных сторон) у Гегеля выступало становление как единство бытия и небытия. Результат становления - наличное бытие (нечто и иное), бытие определенное, обладающее качеством и количеством.

Вот эта категория наличного бытия и заслуживает внимания в интересующем нас отношении. "Нечто и иное". . . Здесь мы имеем дело с многообразием качественно и количественно определенных, взаимосвязанных объектов, образующих поле деятельности человека. Философский анализ универсальных сторон этой деятельности и их взаимоотношения  ш1. 0 (соответствующее решение основного вопроса философии) с необходимостью подводит к вопросу о первооснове мира, его субстанции. Поскольку анализ универсальных сторон деятельности человека выявляет в ней как объективные, так и субъективные моменты, постольку существенно важным является категориальное различение существования объективного, независимого, первичного и существования вторичного, производного, не обладающего субстанциальным характером. Для фиксации этого различения и нужна категория материи.

Современное понимание материи возможно лишь на основе анализа ключевых этапов процесса ее познания 56. Сколько-нибудь содержательное рассмотрение этих вопросов неосуществимо в небольшом пособии 57.

Поэтому очень кратко отметим в этой связи лишь следующее.

Понятие "материя" формировалось прежде всего в ходе развития материализма. Еще философы милетской школы поняли, что первооснова вещей не может быть ни чем-то однокачественным, ни чем-то бескачественным: в обоих случаях она рано или поздно пришла бы в равновесное состояние, т. е. оказалась бы всюду одинаковой, однородной и потому - не способной порождать многообразие изменяющихся вещей.

(Где нет различия, обратим внимание, не может быть и движения). Поэтому субстанция (первооснова вещей) должна быть многокачественной и многокомпонентной. Последнее мы и находим у Демокрита, например.

Но мыслить материю (субстанциальную основу вещей) как совокупность электронов, протонов, нейтронов, квантов каких-либо полей (и тому подобного) не следует: в этом случае она окажется чем-то конкретно-определенным, что рано или поздно придет в равновесное состояние. . . Поскольку в качестве первоосновы всего существующего она должна обладать способностью самодвижения, постольку разумно такое определение: ". . . Материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении" 58; "Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них" 59. (В первом случае речь идет о материи как категории бытия, онтологической категории, во втором - о фиксирующем ее понятии, категории гносеологической) 510.

В определении материи, обратим внимание, слова "данная нам в ощущении" не следует понимать только буквально. Эти слова обозначают атрибут действия: всякий материальный объект находится в движении (подробнее об этом - в разделе 3. 1), действуя на другие материальные объекты (в частности - на органы чувств человека) и испытывая их действие. Соответственно материальный объект - это объект, существующий объективно и обладающий атрибутом действия, который поэтому обнаруживает свое существование посредством взаимодействия с другими материальными объектами и который, следовательно, рано или поздно может быть зафиксирован человеком либо непосредственно (через ощущение), либо опосредовано (через приборы).

Ясно, что быть данным в ощущении может быть лишь наличное бытие, но никак не бытие "чистое". . . Иначе говоря, соотношение исходных категорий материалистической диалектики можно представить так:. РЕАЛЬНОСТЬ (чистое бытие) .

Объективная  : Субъективная .

ДАННАЯ В ОЩУЩЕНИИ : НЕ ДАННАЯ В ОЩУЩЕНИИ : (материя) : (отношения - закон, вре- : сознание : мя и пространство, . . . ) : Это означает, что нередко встречающееся отождествление категорий "материя" и "объективная реальность" неправомерно: материя - это не всякая объективная реальность, а лишь обладающая атрибутом действия. Например, несостоятельна трактовка пространства и времени как "видов материи", хотя они и объективны (на этом мы остановимся в разделе 4). Не различать категории "объективная реальность" и "материя" допустимо лишь в рамках решения некоторых вопросов гносеологии, когда не имеет существенного значения различение чувственного и рационального, эмпирического и теоретического, например.

Так для чего же требуется столь широкое понятие, как "материя"? Ведь от того, что разнообразнейшие вещи мы объединим в одном понятии, различий между ними не станет меньше. . . Для ответа на данный  ш1. 0 вопрос (в дополнение к тому, что выделялось выше) рассмотрим следующие (достаточно очевидные) положения: 1) всякий объект обладает как единичными, так и общими свойствами; 2) объекты возникают и исчезают; 3) нечто не возникает из ничего и наоборот 511; 4) устойчивость и сохранение характеризуют сущность (не-характерное не может быть существенным).

Анализ этих тезисов делает ясным: без понятия материи, фиксирующего наиболее общее свойство объектов (быть несотворимой и неуничтожимой объективной реальностью, обладающей атрибутом действия), невозможно выявление сущности действительности 512. В таких рассуждениях "материя" выступает прежде всего как "субстанция", фиксируя единое и неизменное в многообразии движущихся, изменяющихся вещей.

"Субстанция" в этом смысле (как она понималась в досократовской философии) соотносится (через противопоставление) с многообразием и изменением, тогда как "материя" (в диалектико-материалистическом ее понимании) соотносится (через противопоставление) с сознанием.

Пока еще преждевременно развивать диалектико-материалистическое учение о материи как о материальной субстанции. Можно лишь кратко отметить, что в рамках диалектико-материалистического монизма материя выступает в качестве субстанции как материя прежде всего движущаяся, как обладающая универсальными атрибутами, как causa sui, существующая в разнообразных модусах, а не наряду с ними. Должное наполнение это учение о субстанции получает лишь в рамках диалектико-материалистической философии как целостного учения - после выяснения вопросов о движении как способе существования материи, пространстве и времени как формах существования движущейся материи, сознании как свойстве высокоорганизованной материи, после выяснения необходимости понимания движения и развития как самодвижения и саморазвития (законы и категории диалектики), после выяснения необходимости материалистического понимания истории. Лишь на этой основе могут быть раскрыты действительные содержание и значимость диалектико-материалистического понимания проблемы единства мира.

 ш1. 0 Материя, подчеркнем, существует не наряду с материальными объектами, а только в них и через них; материя - это не возможность всех форм (как некий универсальный материал),  а их действительное бытие (единичное и общее находятся в диалектическом единстве, не существуя наряду друг с другом). Это означает, что не существует объекта, который, во-первых, не обладает свойством материальности и, во-вторых, обладает лишь этим свойством. Энгельс отмечал: "Материю и движение можно познать лишь путем изучения отдельных веществ и отдельных форм движения; и поскольку мы познаем последние, постольку мы познаем также и материю и движение как таковые" 513.

Человека, не понимающего того, что общее не существует отдельно от единичного, наряду с ним, Гегель, обратим внимание, сравнивал с "больным, которому врач советует есть фрукты; и вот ему предлагают сливы, вишни или виноград, а он, одержимый рассудочным педантизмом, отказывается от них", ибо "ни один из этих плодов не есть фрукт вообще, а один есть вишня, другой - слива, третий виноград" 514.

2. Материя.

Здесь мы выделим и рассмотрим узловые моменты современного понимания материи, предполагая, что с ключевыми этапами формирования этого понятия в истории философии читатель уже знаком.

2.1. Определение материи (необходимые пояснения).

Прежде всего обратим внимание на то, что приведенное выше определение является диалектико-материалистическим решением обеих сторон основного вопроса философии: материя существует вне и независимо от какого бы то ни было (индивидуального или надличностного) сознания и, действуя на органы чувств человека (как и на любые другие объекты) непосредственно или опосредовано производит ощущение.

Определение материи - важнейший элемент ее философского понимания (хотя последнее, естественно, не сводится лишь к определению).

Поэтому остановимся на некоторых его особенностях.

В логическом отношении,  отметим, определение понятия "материя" как предельно широкого понятия в какой-то мере выходит за рамки обычных определений формальной логики: оно определяется через противопоставление другому предельно широкому понятию - "сознание".

Поэтому может показаться, что здесь мы имеем дело с порочным кругом: чтобы знать, что такое материя, нужно знать, что такое сознание (иначе в определении неизвестно значение термина "объективная"), но чтобы знать, что такое сознание, нужно знать, что такое материя (ибо материализмом оно трактуется как свойство последней).

В связи с этим нужно выяснить, каковы же рамки обычных определений формальной логики, в каком смысле и насколько далеко выходит за них ленинское определение материи (тем более, что подобные вопросы возникают и при определении всех других философских категорий). Формальнологическое (дедуктивное) определение - это выведение частного (видового) понятия из общего (родового) указанием отличительного признака. Осел, например, - это животное с известными всем отличительными признаками (в частности - с длинными ушами).

В этой связи напомним: знание того, что противоречит (а что нет) законам действительности - предпосылка целенаправленной деятельности человека. Но закон - это общее и существенное в отношениях объектов, явлений, процессов. Поэтому знание общего и существенного является исключительно важным. Но непосредственно чувственному отражению они недоступны. Здесь-то, когда нужно знать нечто, недоступное ощущению (и прибору), и возникает необходимость в понятийном знании 516. Указание родового понятия в определении и фиксирует, обратим внимание, общее (и тем самым - существенное) в исследуемом объекте (или классе объектов).

Поскольку всякий объект обладает как общими, так и единичными свойствами, постольку и его понятийное описание должно включать фиксацию не только общего, но и единичного, специфического, - понять что-либо, подчеркнем, - это значит понять его как особенное проявление общего. Поэтому-то содержательное определение всякого понятия и включает указание как общего (родовое понятие), т. е. фиксацию класса, к которому принадлежит определяемое, так и единичного, т. е. специфических отличий (отличительный признак).

С учетом этого понятно, что в сущности дедуктивное определение это определение через противопоставление, отрицание. Ибо что такое отличительный признак? Это фиксация того, что есть у определяемого и чего нет у иного. Здесь мы имеем, следовательно, противопоставление определяемого иному. Поэтому, подчеркнем, всякое определение содержит элемент ограничения, противопоставления, отрицания. Опре ш1. 0 деление через противопоставление, отрицание - это не порочный круг, ибо здесь при определении, допустим, объекта А фигурирует не-А. Порочным же круг мы имеем в случае, если определение А содержит указание на А, т. е. на то, что как раз и требуется определить.

Дело в том, что зафиксировать понятием можно лишь то, что в самой действительности отличается от остального, - если бы, например, все животные в природе были бы ослами, то из понятия "животное" было бы нельзя вывести понятие "осел", - в этом случае "животное" и "осел" по объему и содержанию совпадают, будучи не разными понятиями, а лишь разными словами, то есть синонимами.

Почему при определении понятия нельзя обойтись без отрицания? Да потому, что понятийное знание - это одна из форм отражения действительности, но в последней противоположности, как известно, обуславливают друг друга. Поэтому и понять их, т. е. выразить в понятиях, можно лишь в рамках соотнесения друг с другом.

Обратим внимание на то, что определение через отрицание противоположного есть определение посредством отрицания отрицания. Только так мы получаем, подчеркивал Гегель, подлинное утверждение. Чтобы это стало достаточно понятным, сравним следующие, например, суждения: "Можно сказать, что. . . " и " 1Нельзя не сказать, что. . . ". Какое из них является подлинным утверждением? Ответ очевиден.

Возвращаясь к определению материи, отметим, что все понятия определить дедуктивно нельзя: во-первых, существует предельно широкое понятие 517; во-вторых, попытка определить все понятия дедуктивно уводит, как легко понять, в "дурную" бесконечность.

Поэтому в логическом отношении определение понятия материи не слишком далеко выходит за рамки обычных определений формальной логики - с содержательной стороны: и то, и другие даются посредством противопоставления, отрицания, причем последние суть моменты не только различия, но и тождества; - с формальной стороны: это определение является родо-видовым.

Подчеркнем, что речь здесь идет именно о формальной стороне, еще Аристотель выяснил, что понятие "реальность" нельзя интерпретировать как родовое. Ибо в дедуктивном определении родовое понятие не может совпадать ни с видовым понятием (что уже отмечалось), ни (что очевидно) с отличительным признаком. "Животное" (вернемся к нашему примеру), - это не "осел" и не длинные уши. Поэтому, если мы  ш1. 0 попытаемся взять понятие "реальность" как родовое, то в качестве существующего нельзя будет рассматривать ни какой-либо отличительный признак, ни какое бы то ни было видовое понятие. Эта ситуация достаточно понятна, - ведь понятие "реальность" в качестве предельно общей абстракции, фиксирующей лишь существование тех или иных (объективных или субъективных) объектов, явлений, процессов получено посредством отвлечения от специфики последних, путем отвлечения от всего конкретного. (Соответственно существование, чистое бытие по сути не отличается, как уже выяснено, от несуществования). Поэтому-то и невозможно вывести что-либо из понятия "реальность". Ясно, таким образом, что определение материи как предельно широкого из содержательных понятий может быть дано только через противопоставление другому предельно широкому содержательному понятию - "сознание" 518, - содержание этим понятиям придает именно указание различия объективного и субъективного, материального и идеального 519.

Изложенное позволяет понять, что философское понятие материи нельзя отождествлять с частнонаучными представлениями о ее строении и свойствах: материя как предмет философского исследования определяется через противопоставление сознанию, а предмет естествознания - это устойчивые свойства объектов и сохраняющиеся связи между ними. Предмет естествознания, иначе говоря, определяется через противопоставление изменению. (Последнее, конечно, не означает, что естествознание не изучает изменение; однако в процессах изменения оно стремится выявить прежде всего те или иные инварианты).

2.2. Мир и научная картина мира.

Революция в науке  и смена научных картин мира. Наука - сфера человеческой деятельности, направленной на выявление прежде всего закономерного в существовании и развитии объектов, явлений, процессов (или каких-то их сторон) 520. Современная наука это сложноорганизованная система.

Революция в науке возникает при обнаружении явлений, которые не удается объяснить в рамках существующих научных взглядов (или тогда, когда не обнаруживается явление, предсказываемое теорией). Тогда и появляется необходимость в коренном пересмотре соответствующей  теории, в радикальном изменении не только содержания знания, но и стиля научного мышления. Осознать несостоятельность фундаментальной теории, еще недавно казавшейся вполне надежной, нелегко. Но еще сложнее другое. Ведь если прежняя теория функционировала как теория, то она, значит, что-то действительно объясняла, т. е. содержала элементы объективной истины. И эти элементы должны быть выявлены, иначе дальнейшее развитие теории будет невозможным.

Поэтому революция в науке имеет две стороны: разрушение прежней научной картины мира, связанных с нею стереотипов мышления (путем обнаружения ошибочных идей) и на этой основе - формирование нового знания, точнее отражающего объективную реальность. Здесь-то и возникают драматические идейные коллизии. Ведь расставаться с привычными взглядами очень непросто. . . А когда необходимость этого становится достаточно очевидной, то велик соблазн просто отбросить прежнюю концепцию как неудачную. Помочь в подобных ситуациях может лишь диалектический подход, рассматривающий, напомним, преемственность как условие развития. "Не голое отрицание. . . - отмечал В. И. Ленин, характерно и существенно в диалектике, которая. . . содержит в себе элемент отрицания и притом как важнейший свой элемент, - нет, а отрицание как момент связи, с удержанием положительного. . . " 521.

Здесь важно учитывать, что истина как соответствие мысли и объекта - это процесс, поскольку в ходе своей деятельности человек изменяет как действительность, так и свое понимание закономерностей ее существование и развития. В ходе диалектически сложного процесса познания наука все глубже проникает в сущность исследуемых явлений, все точнее отражает действительность.

Поэтому революция в науке, связанная с коренной ломкой прежних и формированием новых представлений о тех или иных областях действительности - закономерный этап в развитии научного познания. В итоге происходит смена научной картины мира, представляющей собой результат обобщения и синтеза знания в различных областях науки. Эта картина мира (базирующаяся на философской картине мира как его целостной и наиболее общей модели) складывается под преимущественным влиянием наиболее развитой ("ведущей") науки - "лидера" частнонаучного знания. Длительное время таковым была физика (сегодня разделяющая эту роль с рядом других наук), с достижениями которой связаны механическая, электромагнитная, квантоворелятивистская картины мира.

В развитии науки (в современном ее понимании) прежде всего нужно  выделить следующие революции: XVII века (становление классического естествознания, изучающего преимущественно объекты и их простейшие системы);  конца XIX - начала XX веков (становление неклассической науки, нацеленной на исследование сложных систем); начавшуюся в середине XX века (становление постнеклассической науки, исследующей сложные самоорганизующиеся, саморазвивающиеся системы).

Современная революция в науке еще далека от завершения и связанные с нею проблемы исключительно сложны. Поэтому особенности революционных этапов в развитии научного знания мы кратко рассмотрим на примере революции в естествознании конца XIX - начала XX веков. Ее основательный анализ, поучительный и сегодня, дал В. И. Ленин (прежде всего - в главе V "Материализма и эмпириокритицизма" 522).

Наиболее глубокие революционные изменения происходили в этот период в физике. Они были столь фундаментальны, что породили не только кризис физики, но очень серьезно затронули и ее философские основания. К числу важнейших открытий, подорвавших основы механической картины мира, относились, в частности, обнаружение рентгеновских лучей (1895 г. ), радиоактивности урана (1896 г. ), электрона (1897 г. ). К 1903 г. , отметим, были достигнуты значительные результаты в исследовании радиоактивности: получило определенное обоснование ее объяснение как спонтанного распада атомов, была доказана превращаемость химических элементов.

Объяснить указанные (и некоторые другие) открытия в рамках механической картины мира не удавалось; все более явной становилась недостаточность классико-механического понимания физической реальности. Это вызвало определенное замешательство у ряда крупных физиков.

Так, А. Пуанкаре писал о "признаках серьезного кризиса физики", о том, что перед нами - "руины" ее принципов, их "всеобщий разгром".

Некоторые физики сочли, что это свидетельствует о том, что последние - это не отражение действительности, а лишь продукты человеческого сознания, не имеющие объективного содержания 523. Ведь если бы основополагающие принципы классического естествознания (прежде всего - физики) таковое имели, то разве могла бы возникнуть необходимость в их коренном пересмотре?  Преодоление трудностей, с которыми столкнулась физика, потребовало (как всегда бывает в период революционных изменений в науке) анализа проблем не только физических, но и гносеологических. В итоге напряженных дискуссий в физике сложилось несколько школ, кардинально расходившихся в понимании путей выхода из кризисной ситуации. Некоторые из них стали ориентироваться на идеалистическое мировоззрение (хотя большинство физиков, что естественно, стояло на позициях стихийного материализма), чем попытались воспользоваться представители спиритуализма и фидеизма. Это и привело к тому, что революция в физике переросла в ее кризис. " 1Суть кризиса современной физики, - писал В. И. Ленин, - состоит в ломке старых законов и основных принципов, в отбрасывании объективной реальности вне сознания, т. е. в замене материализма идеализмом и агностицизмом. "Материя исчезла" - так можно выразить основное и типичное по отношению ко многим частным вопросам затруднение, создавшее этот кризис" 524.

Чтобы понять, какой смысл вкладывали некоторые физики в слова "материя исчезла", нужно учесть следующее. Атомистическое мировоззрение утверждалось в естествознании долго и трудно 525. При этом под атомом (в духе Демокрита) понималась абсолютно неделимая (не имеюшая частей) элементарная частица. Точка зрения, согласно которой материя состоит из атомов, которые рассматривались в качестве некоей "неизменной сущности вещей", к концу XIX века разделялась большинством естествоиспытателей, в том числе и физиков. Поэтому открытия, свидетельствовавшие о сложности атомов (в частности, радиоактивности как их спонтанного распада), были истолкованы некоторыми учеными как "распад", "исчезновение" материи. На этой основе и делались выводы о крахе материализма и ориентированной на него науки.

В. И. Ленин показал, что в действительности здесь имело место не крушение материализма как такового, но крах лишь его конкретной, первоначальной формы. Ведь материя, понимаемая как некая неизменная сущность вещей - это материя без движения, категория материализма не-диалектического. В этой связи В. И. Ленин отмечал: "Признание каких-либо неизменных элементов, "неизменной сущности вещей" и т. п. не есть материализм, а есть метафизический, т. е. антидиалектический  ш1. 0 материализм" 526. Материализм же диалектический рассматривает материю  как материю движущуюся 527 и поэтому "настаивает на приблизительном, относительном характере всякого научного положения о строении материи и свойствах ее" 528. Соответственно этот тип материализма не связан с конкретным содержанием физических представлений. Существенно для него лишь то, что движущаяся материя - это субстанциальная основа действительности, отражаемая человеческим сознанием 529. "Признание теории, - подчеркивал В. И. Ленин, - снимком, приблизительной копией с объективной реальности, - в этом и состоит материализм" 530.

Поэтому обнаружение того, что строение материи является гораздо более сложным, чем это казалось ранее, - это отнюдь не свидетельство несостоятельности материализма. В. И. Ленин в связи с этим разъяснял: "<<Материя исчезает>> - это значит исчезает тот предел, до которого мы знали материю до сих пор. . . исчезают такие свойства материи, которые казались раньше абсолютными, неизменными, первоначальными. . . и которые теперь обнаруживаются как относительные, присущие только некоторым состояниям материи. Ибо единственное "свойство" материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания" 531.

Диалектика процесса познания, отметим, была глубоко понята еще Гегелем. Он выработал, в частности, понятие относительной истины как истины ограниченной, т. е. являющейся истиной лишь в определенных пределах. Материалистическая диалектика развила эти идеи в учение об объективной истине, понимая под ней процесс приближения знания к действительности, в ходе которого осуществляется синтез того положительного, что имеется в отдельных относительных истинах. Объективная истина - это единство последних, где они присутствуют в снятом виде, дополняя и ограничивая друг друга. Классическая механика, например, истинна, если она применяется к макрообъектам с нерелятивистскими скоростями. Теоремы геометрии Эвклида верны, если речь идет о пространстве с нулевой кривизной. И современная физика включает классическую механику, но, что важно, - с указанием границ ее применимости. Современная геометрия таким же образом включает геометрию Эвклида. И так далее.

Анализ проблем,  4 связанных с новыми открытиями в физике, как показал В. И. Ленин,  4 дает аргументы против материализма метафизического и в пользу материализма диалектического. Но чтобы понять это, вообще разобраться в существе проблем, порождаемых революционными изменениями в науке, необходимо владеть диалектико-материалистической методологией. "Отрицая неизменность известных до тех пор элементов и свойств материи, - отмечал В. И. Ленин, - они (физики, не знакомые с диалектикой - В. Т. ) скатывались к отрицанию материи. . . Отрицая 4 абсолютный  4 характер важнейших и основных законов,  4 они скатывались к отрицанию всякой объективной закономерности в природе, к объявлению закона природы простой условностью. . . Настаивая на приблизительном, относительном характере наших знаний, они скатывались к отрицанию независимого от познания объекта, приблизительно верно, относительно правильно отражаемого этим познанием" 532.

Иначе говоря, одна из причин, породивших кризис физики - понимание некоторыми учеными относительной истины как только относительной (это гносеологический релятивизм, зародившийся и во многом преодоленный еще в античной философии). Однако, что существенно важно, "в каждой научной истине, несмотря на ее относительность, есть элемент абсолютной истины" 533. В. И. Ленин проанализировал еще ряд обстоятельств, способствовавших появлению "физического идеализма" 534.

Немаловажную роль сыграла здесь сложность гносеологических проблем, связанных с 4 математизацией физики. В частности - усложнение (в сравнении с классической механикой) 4 математического аппарата 4 электродинамики.  4 В результате физическая картина мира потеряла прежнюю наглядность, а связь физических теорий 4 с опытом стала гораздо более опосредованной. К началу ХХ в. , кроме того, теоретическая физика в ряде своих разделов стала физикой математической. Но математике, в силу присущей ей высокой степени абстрактности, свойственна гораздо большая независимость от опыта, чем это имеет место в большинстве других наук. Поэтому ряд ученых считал природу математики чисто ло ш1. 0 гической, а ее предмет - произвольным творением ума математика. Се-годня уязвимость такой позиции достаточно очевидна 535.

Заканчивая рассмотрение анализа В. И. Лениным кризиса физики, обратим внимание на следующее. Его положение о том, что " 1единственное "свойство" материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью" иногда воспринимается как указание на то, что, согласно материалистической диалектике, материя обладает лишь указанным единственным свойством. Но это не так: речь здесь идет лишь о том, что единственное "свойство" материи, с непризнанием которого связан философский идеализм, - это объективность. Поэтому здесь уместно еще раз подчеркнуть недопустимость отождествления диалектико-материалистической категории "материя" с естественнонаучными представлениями о ее строении и свойствах. Непонимание этого большинством ученых (стоявших в основном на позициях стихийного материализма) на рубеже XIX-XX веков и было одной из основных причин кризиса естествознания.

Эти вопросы хорошо изучены. Но и сегодня встречается повторение рассмотренных гносеологических ошибок. Так, И. Д. Рожанский, касаясь некоторых соображений Платона о строении материи, пишет: "Мы можем сказать, что здесь мы присутствуем при зарождении понятия материи, и именно поэтому высказывания Платона так осторожны и неопределенны. Но попытаемся спросить себя: далеко ли мы ушли от Платона в понимании материи? Мы в философском плане говорим, что материя - объективная реальность, существующая независимо от нашего сознания 536 и данная нам в наших ощущениях. Но что такое материя в физическом плане? В прошлом столетии физикам было гораздо проще ответить на этот вопрос. . . Теперь же, в XX в. , когда физика оперирует такими понятиями, как виртуальные частицы, состояния с отрицательной энергией. . . понятие физической материи стало гораздо более неопределенным, и физики могут отнестись с невольной симпатией к словам Платона о том, что "обозначив ее как незримый, бесформенный и всевосприемлющий вид, чрезвычайно странным путем участвующий в мыслимом и до крайности неуловимый, мы не очень ошибемся" (Тимей, 51а-в)" 537.

Что касается первого из поставленных здесь вопросов, то на него нужно вполне определенно ответить: материалистическая диалектика в  ш1. 0 понимании материи достаточно далеко ушла от Платона. Настолько, во всяком случае, чтобы не говорить о том, что понятие физической "материи" в XX веке "стало гораздо более неопределенным". "Материя" в физическом плане - это конкретная субстратная основа изучаемых физикой взаимодействий, количественно и качественно определенная, обладающая атрибутом действия 538. Для физика она "неуловима, незрима и бесформенна" лишь постольку, поскольку неизучена. Постановка вопроса о всеобщей субстанциальной основе физического исследования с необходимостью выводит нас за рамки физики в область философии. Если же отождествлять философское понятие материи с естественноснаучными представлениями о ее строении и свойствах (да еще под углом зрения ограниченности этих представлений), то неизбежным итогом такой операции действительно, как показал В. И. Ленин, является превращение материи в нечто незримое, бесформенное и до крайности неуловимое, одним словом, "исчезновение материи". И, конечно, отнюдь не все физики "могут отнестись с невольной симпатией к словам Платона" 539. . .

Рассматривая проблемы, связанные с кризисом естествознания на рубеже XIX-XX вв. , обратим внимание на то, что кризисные ситуации возникали в нем и раньше, заканчиваясь революционным переходом на новый, более глубокий уровень познания. Принципиальные трудности возникали всякий раз, когда наука, углубляя анализ сущности явлений, выявляла противоречие, объяснить которое существующая теория не могла. Необходимость его снятия и обуславливала интенсивную разработку новой теории, новой научной картины мира. (Диалектика, напомним, рассматривает противоречие как источник развития).

Аристотель, например, полагал (и две тысячи лет так и считалось в науке), что движение с постоянной скоростью требует действия постоянной силы. Эта точка зрения пришла в противоречие с материалом естествознания Нового времени, каковое и разрешила физика Ньютона.

При этом было снято абсолютное противопоставление движения и покоя.

Эта ситуация типична. Так, созданная А. Эйнштейном специальная теория относительности сняла несовместимость (в классической механике) принципа относительности и принципа абсолютности скорости света.

Это важно выделить, поскольку кризис физики на рубеже XIX-XX вв.  был связан, в частности, с открытием явления радиоактивности, кото ш1. 0 рое казалось несовместимым с представлением об атомарном строении материи. Сложилась очень непростая ситуация.

С одной стороны, было много материала как эмпирического, так и теоретического характера в пользу представления о неделимости атомов. Выделим одно из соображений, высказывавшихся Демокритом. Он указывал, что признание материи бесконечно делимой означает утверждение, что всякий материальный объект имеет части. Но, чтобы это были действительно разные части, они должны быть отделены друг от друга пустыми промежутками. . . Иначе говоря, если материя бесконечно делима, то в любой точке любого объекта мы обнаружим пустой промежуток. Материя, таким образом, исчезает. Это соображение повторил С. Кларк (а по сути - Ньютон) в полемике с Г. Лейбницем. Важно помнить и то, что вне рамок допущения дискретности материи, движения, пространства и времени невозможно преодоление аргументов Зенона.

С другой стороны, открытие радиоактивного распада поставило под сомнение бесспорность эмпирических оснований понимания атомов как неделимых. (Но, обратим внимание, не поставило под сомнение взгляды Демокрита - просто выяснилось, что в качестве атомов рассматривались частицы, таковыми не являющиеся). Что же касается теоретических сомнений в возможности существования демокритовских атомов, то они существовали еще со времен Платона. Дело в том, что абсолютно неделимые (бесструктурные) атомы не могут иметь размеров и формы и, соответственно, взаимодействовать между собой, образуя протяженное многообразие (вещь), так как они не могут ни соприкасаться частями (каковых у них нет), ни совпадать.

Таким образом, к началу XX в. в физике действительно сложилась очень непростая ситуация: с точки зрения имевшегося в ее распоряжении как эмпирического, так и теоретического материала материю нельзя было признать ни бесконечно, ни конечно делимой. . . Не находя путей разрешения этого противоречия, часть ученых и стала склоняться к пониманию радиоактивного распада атомов как распада материи, что, собственно, и привело к кризису естествознания. Владей его представители диалектикой, революция в естествознании могла бы и не сопровождаться кризисом. Диалектика, отметим, в подобных ситуациях может служить весьма значимым методологическим ориентиром, ибо она "есть изучение противоречия в самой сущности предметов" 540, - ею накоплен и обобщен громадный опыт анализа противоречий и путей их преодоления.

А проблема соотношения дискретного и непрерывного в общем виде была  ш1. 0 по существу разрешена еще Гегелем. . .

2.3. Диалектико-материалистическое учение о материи и современные естественнонаучные представления о ее строении и свойствах.

Главное здесь то, что философский подход к материи нельзя отождествлять с естественнонаучным, подменять один другим (это уже рассмотрено выше). Но недопустимо и отрывать их друг от друга, тем более - противопоставлять. Дело в том, что философское понятие "материя" выражает самое общее свойство материальных явлений - быть объективной реальностью, обладающей атрибутом действия, тогда как естественнонаучные представления о строении и свойствах материи связаны с рассмотрением конкретных сторон объектов. Поэтому соотношение философского и естественнонаучного в понимании материи кратко можно охарактеризовать так: единство, взаимодополнение и взаимообогащение, ибо единичное и общее находятся в диалектическом единстве.

Ядро обсуждаемых проблем - учение о неисчерпаемости материи. Его существо, материалистически переосмысливая диалектику Гегеля, сформулировал Ф. Энгельс: "Новая атомистика отличается от всех прежних тем, что она. . . не утверждает, что материя только дискретна, а признает, что дискретные части различных ступеней (атомы эфира, химические атомы, массы, небесные тела) 541 являются различными узловыми точками, которые обуславливают различные качественные формы существования всеобщей материи. . . " 542. Так решает диалектико-материалистическая философия проблему строения материи. Это означает признание многокачественности и многокомпонентности как материи в целом, так и всякого материального объекта. Последнее выделял В. И. Ленин 543.

В этой связи напомним (см. с. 8), что уже милетская школа показала, что субстанция не может быть ни однокачественной, ни бескачественной: в обоих случаях она, будучи лишенной внутренних различий, оказывается однородной, неспособной к самодвижению, к порождению каких бы то ни было относительно выделенных объектов. Таким образом, в качестве субстанциальной основы многообразия изменяющихся вещей материя должна быть многокачественной и многокомпонентной.

Поэтому при философском анализе современных естественнонаучных представлений о строении материи внимание прежде всего нужно обратить на вопрос о взаимосвязи вещества и поля. Нетрудно убедиться, что последние находятся в диалектическом единстве.

Так, поле не существует без вещества, ибо всякое поле имеет вещественный источник. И вещество не существует без поля: отрицание этого неизбежно приводит к идее дальнодействия. Ее неприемлемость для науки хорошо понимал уже Ньютон (хотя и вынужден был ею пользоваться). "Предполагать, - отмечал он, - что. . . тело может действовать на другое на любом расстоянии в пустом пространстве, без посредства чего-либо передавая действие и силу, - это. . . такой абсурд, который немыслим ни для кого, умеющего достаточно разбираться в философских предметах" 544. Если говорить о современной физике, то важно следующее: "В классической механике поле является лишь некоторым способом описания. . . взаимодействия частиц. В теории же относительности, благодаря конечности скорости распространения взаимодействий, положение вещей существенным образом меняется. Силы, действующие в данный момент на частицы, не определяются их расположением в данный момент. Изменение положения одной из частиц сказывается на других частицах лишь спустя некоторый промежуток времени. Это значит, что поле само по себе становится физической реальностью" 545.

Кроме того, поле и вещество переходят друг в друга. Превращение частицы и античастицы в электромагнитное излучение  при их взаимодействии называется аннигиляцией. При этом вовсе не происходит превращения материи "в ничто": превращается не " 1материя", а вещество, и не в "ничто", а в электромагнитное поле, при выполнении законов сохранения. Предпринимаемые иногда попытки идеалистического истолкования этого явления беспочвенны. Как до, так и после "аннигиляции" мы имеем движущуюся материю: и вещество, и поле суть объективная реальность, данная нам в ощущении. Существует и обратная реакция порождения вещества и антивещества электромагнитным полем.

Здесь требует внимания выявленное современной физикой единство корпускулярных и волновых свойств материи (корпускулярно-волновой дуализм): всякий материальный объект обладает как корпускулярными, так и волновыми свойствами. Степень их проявления зависит, естественно, от природы объекта и условий, в которых он находится.

Согласно диалектико-материалистическому учению о неисчерпаемости материи всякий материальный объект многокачественен и многокомпонентен. Это, очевидно, не может быть полностью ни подтверждено, ни опровергнуто эмпирически. Поэтому обратим внимание на следующее.

Допустим (вставая на точку зрения Демокрита), что субстанциальная основа материальных вещей - это абсолютно элементарные частицы.

Но, как уже отмечалось (см. с. 22), абсолютно неделимый (и, следовательно, не имеющий частей) объект не может иметь размеров и формы, ибо его "начало" ничем не отделено от его "конца". . . (По Эвклиду, напомним, точка есть "то, что не имеет частей"). Поэтому отметим: протяженность объекта выражает его структурность. Важно и то, что абсолютно элементарный объект, не имеющий внутреннего строения, определенной структуры, вообще не может иметь каких бы то ни было свойств. Ведь в рамках рассматриваемого допущения нет ответа на вопрос: почему "данная элементарная сущность обладает именно данными свойствами? Т. е. какие "более элементарные" качества приводят к данным свойствам рассматриваемого объекта?" 546.

Здесь нужно обратить внимание на то, что критика Демокритом (и Ньютоном) допущения возможности бесконечной делимости (бесконечной сложности в интенсивном смысле) материи (см. с. 22) содержала два предположения, которые не являются необходимыми.

Во-первых, Демокрит считал, что части объекта могут различаться лишь тогда, когда разделены пустотой. Таким образом, атомы он рассматривал как однородные, не имеющие внутренних различий. И если они мыслятся как телесные, конечные и имеющие форму, то внешнее условие, полагающее раздельность их бытия, необходимо выступает как бесконечное и бесформенное отрицание телесности (абсолютная пустота). Поэтому атомистическая концепция суть не результат, а предпосылка рассуждения Демокрита: оно содержит порочный круг.

Во-вторых, Демокрит полагал, что часть всегда меньше целого. Сегодня очевидно, что это не всегда так. В естественнонаучном плане здесь достаточно сослаться на дефект масс. В плане философском отметим: существовать - значит взаимодействовать 547, и потому абсолютно изолированный объект не существует для внешнего мира, а квазиизолированный взаимодействует с ним в меру своей незамкнутости. Поэтому не исключено, что "элементарные" частицы современной физики (структурность некоторых из них установлена) - это огромные, но  ш1. 0 почти замкнутые материальные системы (фридмоны) 548. . .

Таким образом, неисчерпаеммость материи не означает ее "дурной" непрерывности (хотя и содержит последнюю в качестве подчиненного момента) - это по существу и доказал Демокрит. Он, иначе говоря, доказал "лишь" то, что однокачественная материя не может быть бесконечно делимой, что всякое качество существует в определенных количественных рамках. Это очень важно для понимания диалектики количества и качества. Неисчерпаемость материи означает, что ее строение бесконечно сложно и в количественном, и в качественном отношении - "дурная" непрерывность присутствует в диалектико-материалистическом понимании материи лишь в качестве снятого момента 549.

Таким образом, речь идет о единстве прерывности и непрерывности в строении материи, и тезис о структурности всякого объекта не сводится к указанию лишь на его бесконечную сложность в количественном отношении, бесконечную делимость. Если бы имело место только последнее, то мир был бы непознаваемым (уже Аристотель понимал, что в этом случае познание любого явления неизбежно уходило бы в "дурную" бесконечность). Поэтому, обратим внимание, решение определенной познавательной задачи предполагает изучение структуры объекта до определенного предела. В. И. Ленин подчеркивал, что изучение причин явлений требует обнаружения субстанциальной основы последних 550. Бессмысленно, например, заниматься исследованием строения атома, изучая биологические объекты: хотя эти объекты и состоят из атомов, их свойства относительно независимы от свойств атомов. Атомы являются субстанциальной основой биологических объектов, - и траво-, и плотоядные (например) состоят из одних и тех же атомов, и потому объяснение их особенностей следует искать не в свойствах атомов. . .

Поэтому нельзя забывать о целостности, системной природе свойств исследуемых объектов. Системное свойство - это свойство, присущее системе, но не присущее ее элементам, а потому и не сводимое к сумме их свойств. Свойства воды, например, весьма отличны от свойств образующих ее молекул и тем более - атомов 551. Поэтому о ее свойствах было известно достаточно много задолго до выяснения того, что представляет собой H 42O. . . Вместе с тем лишь знание структуры объекта позволяет понять его свойства как проявление его строения. Поэ  ш1. 0 тому понятие субстанции нельзя абсолютизировать. "<<Сущность>> вещей или <<субстанция>>, - отмечал В. И. Ленин, - тоже относительны; они выражают только углубление человеческого познания объектов, и если вчера это углубление не шло дальше атома, сегодня - дальше электрона и эфира 552, то диалектический материализм настаивает на временном. . . характере всех этих вех познания природы. . . Электрон так же неисчерпаем, как и атом, природа бесконечна. . . " 553.

Обоснование тезиса о неисчерпаемости материи еще раз показывает неприемлемость определения этой категории через перечисление изучаемых физикой "элементарных" частиц - смешение философского и частнонаучного всегда будет (при обнаружении "более элементарных" частиц) приводить к неправомерному выводу об "исчезновении" материи.

2.4. Мировоззренческое и методологическое значение понятия материи для развития философии и частных наук.

Выше (предисловие, раздел 1) показано место и значение понятия "материя" в мировоззрении и в философском знании. Рассмотрена и его роль (важнейшего методологического ориентира) в анализе революционных этапов в развитии частнонаучного знания (2. 2).

Теперь обратим внимание на то, что роль мировоззренческих, философских установок ученого - роль отнюдь не эпизодическая. Она очень значима и в анализе им конкретных познавательных проблем 554, задавая определенный угол зрения на них и определяя подход к их решению. В истории науки много ярких примеров на этот счет. Так, ориентация на субъективно-идеалистические стороны философии Канта помешала К. Гауссу понять действительное значение его результатов в исследовании аксиоматики геометрии. Лишь Н. И. Лобачевский, получив те же результаты позднее, сумел, опираясь на диалектику Шеллинга, создать неэвклидову геометрию. Крупнейшие ученые В. Оствальд и Э. Мах так и не признали, в силу своих субъективно-идеалистических установок, существование атомов. Предсказать открытие нейтрино В. Паули помогла его убежденность в несотворимости и неуничтожимости материи. . .

В свете изложенного достаточно очевидно, что очень важна роль ленинского определения понятия материи, понимания последней как неисчерпаемой для построения научной картины мира, решения проблемы реальности и познаваемости объектов и явлений микро- и мегамира.

Диалектико-материалистическое учение о материи чрезвычайно значимо и для научного анализа общественных явлений и процессов: на нем основывается материалистическое понимание истории (и в обществе существует объективная реальность - отношения, связанные с материальным производством и его вещественные элементы), составляющая основу общественного развития, которая отражается сознанием человека.

(Здесь важно обратить внимание на то, что материалистический тезис "бытие определяет сознание" может быть обоснован только для общественного человека, т. е. лишь в форме тезиса "общественное бытие определяет общественное сознание").

3. Движение.

Под движением в философии понимается всякое изменение, взаимодействие в любой из сфер действительности. Еще Аристотель показал неправомерность сведения движения к пространственному перемещению.

"Движение, рассматриваемое в самом общем смысле слова. . . - отмечал Ф. Энгельс, - обнимает собою все происходящие во Вселенной изменения и процессы, начиная от простого перемещения и кончая мышлением" 555.

3.1. Движение - способ существования материи.

При обосновании этого необходимо учесть, во-первых, что материя не существует без движения 556. Об этом свидетельствуют и данные современного естествознания (известная формула теории относительности Е = mс 52 или соотношения неопределенностей квантовой механики, например). Поэтому движение - важнейший атрибут материи. Ф. Энгельс подчеркивал, что материю "можно познать. . . только через движение; только в движении обнаруживаются свойства тел; о теле, которое не находится в движении, нечего сказать" 557. Таким образом, не существует объекта, не обладающего некоторой формой движения.

Во-вторых, и движение не существует без материи. В самом деле, если мы допустим, что движение есть, а материи нет, то тем самым мы допустим, что есть движение мысли, не связанной с материей. "Понятие материи, - обращал внимание В. И. Ленин, - ничего иного, кроме объективной реальности, данной нам в ощущении, не выражает. Поэтому оторвать движение от материи равносильно тому, чтобы оторвать мышление от объективной реальности, оторвать мои ощущения от внешнего мира, т. е. перейти на сторону идеализма". Современная наука, отметим, не оставляет сомнений в невозможности существования сознания  ш1. 0 вне связи с материальными процессами, в частности - мозга.

Таким образом, материя и движение не существуют друг без друга (что и фиксируется понятием "событие"). Поэтому Ф. Энгельс и сделал вывод: " 1Движение есть способ существования материи. . . Материя без движения так же немыслима, как и движение без материи. Движение поэтому также несотворимо и неуничтожимо, как и сама материя. . . " 559, в этой связи он подчеркивал важнейшее значение открытия закона сохранения и превращения энергии не только для естествознания, но и для диалектико-материалистической философии. (Здесь полезно вспомнить, что одна из причин кризиса физики на рубеже XIX-XX вв. - отрыв материи и движения друг от друга, что, в частности, выражалось в понимании материи в качестве некоей неизменной сущности вещей) 560.

Если материя не существует без движения, то что же представляет собой покой и в каком смысле он существует? Существо вопроса раскрыл Ф. Энгельс: ". . . То или иное тело может находиться на Земле в состоянии 5 механического равновесия, т. е. в механическом смысле - в состоянии покоя, но это нисколько не мешает тому, чтобы данное тело принимало участие в движении Земли и в движении всей солнечной системы, как это ничуть не мешает его мельчайшим физическим частицам  5 совершать обусловленные его температурой колебания или же 5 атомам его вещества  5 совершать тот или иной химический процесс" 561. Движение, следовательно, абсолютно, поскольку оно всеобще, несотворимо и неуничтожимо, покой же относителен: он есть результат и форма проявления движения.

Таким образом, движение осуществляется через относительный покой - объект изменяется не во всех, а лишь в некоторых отношениях (абсолютно релятивное "движение" тождественно покою), но относительный покой существует лишь в движении. Это означает, что покой является не внешней противоположностью движения, а выражением его внутренней противоречивости. Движение поэтому есть единство изменения и неизменности 562, что проявляется, в частности, в единстве дискретности и непрерывности в строении движущейся материи (см. с. 23).

Покой, следовательно, - это 4 сторона движения: 4 в своей сущности он есть движение. Покой, если допустить его существование наряду с движением, не мог бы перейти в состояние движения: в этом случае, как показал Ф. Энгельс в гл. V "Анти-Дюринга", неизбежно обращение к сверхестественной силе, к богу.

В качестве стороны движения покой существует не как отсутствие изменения, а через устойчивость процессов, через сохранение объектами определенного состояния движения. Вспомним Гераклита: река остается рекой только потому, что течет и только в силу того, что ее течение суть единство противоположностей. Это обстоятельство выделяется в учебнике: ". . . Понятие покоя представляет собой обозначение тех состояний движения, которые обеспечивают стабильность предмета, сохранение его качества. Поэтому покой относителен, а движение абсолютно, оно есть неотъемлемое свойство, атрибут материи". Именно благодаря наличию в движении неизменности как его стороны возможно существование различных объектов. Ф. Энгельс отмечал: "Возможность относительного покоя тел, возможность временных состояний равновесия является существенным условием дифференциации материи и тем самым существенным условием жизни" 563 - это очень важно.

Таким образом, диалектический характер движения заключается, в частности, в том, что оно, отрицая покой, порождает его. Движение, иначе говоря, внутренне и необходимо содержит в себе собственную противоположность (покой) в качестве снятого, подчиненного момента.

В этом контексте программа предусмотривает рассмотрение проблемы взаимоотношения движения и развития. До изучения законов и категорий диалектики эта проблема не может быть обстоятельно проанализирована. Но некоторые ее аспекты уже можно выделить.

В учебнике данная проблема рассматривается под углом зрения того, что движение в качестве своих внутренних моментов содержит изменение и неизменность. При этом движение подразделяется на функционирование (основной момент - неизменность качества объекта, явления) и развитие (основной момент - изменение качества объекта, явления): ". . . Первый тип движения - это движение, когда сохраняется качество предмета. Но кроме этого существует еще один тип движения.

Он связан с переходом от одного качества к другому, изменением качественного состояния предмета. . . Такого рода движения, связанные с преобразованием качества предметов, с появлением новых качественных состояний, которые как бы развертывают потенциальные возможности, скрытые и неразвернутые в предшествующих качественных состояниях, характеризуются как развитие. Развитие всегда связано с преобразованием одного качества в другое, с направленным формированием новых систем, новых типов организации, которые рождаются из предшествующихим систем". В первом приближении это вполне приемлемо.

Далее нужно хотя бы кратко рассмотреть проблему источника движения и развития. Материалистическая диалектика подходит к ней с учетом того, что внешнее и только внешнее воздействие не может быть естественным источником движения. Дело в том, что допустив (рассуждая от противного), что движение всякого объекта всегда есть результат внешнего и только внешнего воздействия, т. е. допустив, что объект А движется вследствие действия объекта В, В - под влиянием С и т. д. , мы неизбежно оказываемся в тупике, ибо мы не можем считать цепочку взаимодействий D 4A <-- D 4B <-- D 4C <-- . . . ни 1) конечной: D 4A <-- D 4B <-- D 4C <-- . . . <-- D 4X, так как помещая в ее начале (во временном смысле) некое Х, приводящее в движение все объекты, но не подверженное воздействию извне, мы отступаем от исходного (принятого за истинное) предположения; ни 2) бесконечной: D 4A <-- D 4B <-- D 4C <-- . . . , так как это предположение приводит нас к "дурной" бесконечности; ни 3) замкнутой: D 4A <-- D 4B <-- D 4C <-- . . . <-- D 4A , так как в этом случае не имеют смысла понятия "раньше" и "позже", а потому не могут здесь иметь места и причинно-следственные связи.

Таким образом, если внешнее воздействие (действие силы) рассматривать в качестве универсального источника движения, то в конечном счете невозможно будет обойтись без обращения к сверхестественному перводвигателю. Но это - за пределами науки ХХ века.

На основе этих рассуждений можно сформулировать тезис: источником движения и развития является борьба внутренне присущих всякому объекту (явлению) противоположностей. Это позволяет понять всякое движение и всякое развитие прежде всего как самодвижение и саморазвитие. При этом равновесие противоположностей обуславливает функционирование системы; их неодинаковая роль (когда одна из них становится ведущей в противоречии) - саморазвитие системы. (Здесь полезно вспомнить пример Гераклита с рекой - см. с. 30).

Заканчивая рассмотрение движения как способа существования материи, отметим, что оно будет неполным, если хотя бы кратко не остановиться на аргументах сторонников концепции энергетизма.

Основное содержание этого вопроса рассмотрел В. И. Ленин 564. К вы деленному в "Материализме и эмпириокритицизме" добавим следующее.

Существо энергетизма В. Оствальд выражал словами: "Что вы чувствуете. . . когда вас ударят палкой, - палку или ее энергию?! - Только энергию!". Появление этой концепции было связано с успехами термодинамики в объяснении многих физических явлений, которое не включало рассмотрение атомного строения вещества 565. Но атомы в естествознании той эпохи отождествлялись с материей. . . На этой основе и возникло представление, что материи нет, а есть, в сущности, лишь одна энергия ("чистое движение") как основа всего существующего.

Здесь нужно обратить внимание на то, что хотя в процессе научного познания нередко и приходится выделять лишь энергетическую сторону процессов, отвлекаясь от их носителя (учет внутреннего строения объекта не всегда существенен, а иногда оно, например, строение элементарных частиц, и неизвестно), абсолютизировать это обстоятельство нельзя 566. Заметим, что сам Оствальд в конечном счете отказался от "энергетизма", признав справедливость критики, с которой выступили не только философы-материалисты, но и некоторые из крупнейших естествоиспытателей, в частности - С. Больцман и М. Планк.

Современные идеалисты пытаются воскресить "энергетизм", опираясь на известную формулу А. Эйнштейна Е = мс 52. При этом утверждается, что материя превращается в энергию при аннигиляции. . . Такие рассуждения содержат два, по крайней мере, софизма: материя отождествляется с массой, а фотоны - с "чистой энергией". Но формула Е = мс 52 отнюдь не утверждает тождества массы и энергии и уж тем более - материи и энергии, а фиксирует взаимоотношение между ними. При аннигиляции нет "перехода" материи в энергию: здесь происходит переход вещества в поле; о "превращении" материи в энергию в данном случае нельзя говорить даже с формальной точки зрения: уменьшение массы приводит к уменьшению (а не увеличению) энергии. . .

3.2. Основные формы движения материи и принципы их классификации.

Неисчерпаемость материи, многообразие объектов и явлений связаны с многообразием форм движения, ибо последнее, как уже выяснено, является способом существования материи. Очевидно, что познание движения невозможно без изучения его специфических форм, поскольку общее, как уже отмечалось, не существует наряду с единичным.

Диалектико-материалистическое учение о формах движения материи было разработано Ф. Энгельсом. Его идеи по данному вопросу отнюдь не устарели и не требуют коренного пересмотра.

Ф. Энегельс выделял пять основных форм движения материи. Механическое движение - пространственное перемещение объектов, но, нужно отметить сегодня, - не любое, а лишь характеризующееся наличием траектории 567, - распространение в пространстве полей, например, - это не механический процесс 1. Физическое движение - теплота, электромагнетизм, гравитация. . . . Химическое движение - превращение атомов и молекул, связанное с перестройкой электронных оболочек атомов (но не их ядер!) 568. Биологическое движение - специфические для живого процессы. Последнее можно охарактеризовать так: "Жизнь представляет собой способ существования белковых тел и нуклеиновых кислот, содержанием которого является непрерывный обмен веществ между организмом и окружающей средой, процессы отражения и саморегуляции, направленные на самосохранение и воспроизводство организмов" 569. Обратим внимание: эти признаки вскрывают специфику живого только взятые как система 570. Социальное движение (с которым связано и мышление).

Формы движения расположены именно в этом порядке не случайно: каждая последующая включает в себя предыдущие. В основе классификации Ф. Энгельса лежат принципы: структурности (каждая форма движения имеет специфического, главного материального носителя); развития (высшие формы движения возникают в результате развития низших); историзма (характеризует последовательность познания человеком основных форм движения: от относительно простого к более сложному).

Развитие познания все в большей мере обогащает научные представления о формах движения неисчерпаемой материи. Однако открытие новых видов элементарных частиц или их взаимодействий, например, вовсе не требует, что достаточно очевидно, пересмотра основных положений, лежащих в основе подхода Ф. Энгельса к данным вопросам.

3.3. Диалектика основных форм движения материи.

Указанная проблематика является, конечно, неисчерпаемой; тем не  менее в ней можно и нужно выделить ключевые моменты.

Формы движения, подчеркнем прежде всего, взаимосвязаны и способны к взаимным превращениям (при выполнении законов сохранения) 571, которые возможны лишь между формами, близко расположенными в ряду эволюционного развития и мало отличающимися по степени сложности.

Это означает, что высшие формы движения нельзя ни отрывать от низших, ни сводить к ним (т. е. объяснять законы высших форм на основе одних лишь законов низших форм). Эти крайности, характерные для метафизического подхода к проблеме, на деле тождественны.

Действительно, отрыв высших форм движения материи от низших, игнорирование генетической связи между ними делает невозможным объяснение происхождения высших форм. Так, например, в основе "витализма" (идеалистического направления в биологии), лежит отрыв живого от неживого и абсолютизация трудностей познания биологических явлений и процессов. Живой материю (которая сама по себе якобы пассивна и инертна - представление метафизиков, содержащее, как это показал еще Д. Толанд, порочный круг) делает, по мысли сторонников этой концепции, некая сверхестественная (а потому и непознаваемая) "жизненная сила", извне вложенная в живое тело и управляющая его жизненными процессами. Свои взгляды виталисты пытались обосновать указанием на целесообразность, присущую живой природе (соответствие строения и функций организма условиям его существования). Но это, подчеркнем, можно объяснить и без обращения к сверхестественному, как доказал Ч. Дарвин. (Идея естественного отбора восходит еще к Эмпедоклу и Демокриту. Они полагали, что целесообразность строения живого порождена не наличием предустановленной цели, а тем, что организмы, у которых случайно возникшие органы и функции оказались несоответствуюшими условиям их существования, неизбежно погибают).

С другой стороны, сведение высших форм движения материи к низшим приводит к механицизму, который не в состоянии объяснить развитие без представлений о "первотолчке" в том или ином его виде (сверхестественное вмешательство, приводящее материю в движение). Дело в том, что механика рассматривает движение любого объекта как вызванное действием силы (неускоренное движение для нее эквивалентно по ш1. 0 кою), т. е. как результат внешнего воздействия 572. Но внешнее и только внешнее воздействие не может быть естественным источником движения (см. с. 31). Важно подчеркнуть, что высшие формы движения - это результат развития низших, и потому они включают в себя последние в снятом виде. Это означает, что высшие формы движения качественно отличаются от входящих в их состав низших, ограничивая в сложных системах их действие, подчиняя их и преобразуя (ср. тепловое движение в живой и неживой природе, например).

Резюмируем изложенное: не существует объекта, который (1) не обладает некоторой формой движения; (2) обладает лишь одной его формой; (3) обладает конечным набором форм движения. Последнее очевидно с учетом того, что всякое движение - это отрицание себетождественности объекта в каком-либо отношении, - поэтому всякому объекту присуще столько видов движения, сколько у него свойств, сторон. Но материя неисчерпаема. Это, напомним, не исключает ее познаваемость: сущность объекта определяется основной для него формой движения.

3.4. Специфика социальной формы движения материи.

Основательный анализ данной проблемы - задача социальной философии. Поэтому здесь мы кратко остановимся лишь на несводимости социального к природному (хотя оно и возникает на основе последнего), специфике социального, содержании принципов структурности, развития и историзма применительно к анализу общественного развития. Несводимость социального к природному можно показать, рассмотрев существо одной из натуралистических концепций.

Так, например, сторонники концепции географического детерминизма (Ш. Монтескье, Г. Бокль, Э. Реклю и др. ) пытались объяснить различия в общественном строе и истории отдельных народов всецело влиянием тех природных условий, в которых они живут. В свое время эти взгляды, противопоставлявшиеся религиозному пониманию общественного развития, имели определенное позитивное значение, однако сегодня их нельзя квалифицировать как научно обоснованные.

Методологически подобные теории уязвимы потому, что усматривают источник развития общества вне его; совершенно недостаточна и их эмпирическая основа. Отдельными фактами, конечно, можно проиллюстрировать тезис, согласно которому в неодинаковых природных условиях общественные системы развиваются неодинаково. Но факты, взятые в целом, свидетельствуют: особенное (в частности, связанное с природными условиями) в общественном развитии включает общее как закон развертывания сущности социального. Сегодня ясно, что социальное развитие может как сходным образом протекать в весьма неодинаковых природных условиях, так и очень различным - когда последние практически одинаковы. . . Поэтому достаточно очевидно, что развитие общества в своих главных моментах не может быть объяснено влиянием природных условий. Уместно отметить и то, что темпы фундаментальных природных изменений несоизмеримы (особенно наглядным это стало сегодня) с темпами фундаментальных изменений в обществе.

Для понимания специфики социального нужно учесть следующее. Человек отличен от животных по многим признакам (как и они между собой), - только его ухо, например, имеет мочку. Наиболее существенные из этих отличий - производство и использование орудий труда, членораздельная речь и способность к абстрактному мышлению. Из данных признаков исходным, определяющим является первый (см. с. 3): в отличие от животных человек в процессе труда активно воздействует на природную среду (несводимость социального к природному означает качественное отличие, но вовсе не означает отсутствие связи между ними), изменяя и приспосабливая ее к своим нуждам (социальное, таким образом, содержит природное в снятом виде). Поэтому человек как существо общественное развивается без коренного изменения своей биологической природы, за счет совершенствования орудий труда.

Поскольку распространен взгляд, характерный для обыденного сознания, согласно которому специфика социального в том, что общество - это люди, сознательно преследующие свои цели, постольку нужно кратко рассмотреть существо материалистического понимания истории.

В этой связи прежде всего напомним (см. с. 3-6), что сознательная, целенаправленная деятельность человека отнюдь не является произвольной. Ведь цель (мысленная модель желаемого будущего) суть интерес (порождаемый потребностью), осознанный и ставший мотивом деятельности. Соответственно человеческая деятельность включает познавательное отношение к действительности: человек предвидит результат своих действий, что возможно лишь благодаря знанию закона (и условий) развития объекта деятельности. Но закон - это, прежде всего, объективное и необходимое отношение между явлениями. . .

Еще раз подчеркнем: определяющим отличительным признаком человека является орудийный характер его деятельности (и, следовательно, производство орудий труда). Это означает, что человек суть не продукт природы, но продукт изменения природы посредством орудий труда, что способом его существования является орудийная деятельность.

(Эпизодически пользоваться орудиями и даже изготавливать простейшие могут и высшие приматы; но, как отмечал Г. В. Плеханов, слон не потому слон, что иногда отгоняет мух веткой). И хотя человека и животное объединяет то, что их действия обуславливает потребность (результат и проявление определенной зависимости организма от внешнего мира), они кардинально различаются способом ее удовлетворения.

"Первый исторический акт. . . индивидов, благодаря которому они отличаются от животного, состоит не в том, что они мыслят, а в том, что они начинают производить необходимые им средства к жизни" 573.

Это означает, что отношение человека к природе является не двучленным, как у животного, а трехчленным: человек - орудие - природа, т. е. не непосредственным, а опосредованным орудием труда. Именно потому, что между собой и потребным объектом человек помещает орудие труда, его деятельность становится целенаправленной: непосредственно она обращена на орудие труда, использующееся как средство достижения цели, каковой является потребный объект. Поэтому познавательное отношение к действительности - это, напомним, важнейшая сторона человеческой деятельности и, соответственно, обладать сознанием - значит уметь со знанием относиться к делу. Отношение человека к миру - это отношение не созерцательное, но деятельное.

Поэтому необходимо подчеркнуть: обладающий сознанием человек является продуктом орудийной деятельности, продуктом, иначе говоря, общественно-исторической практики. В этой связи нужно хотя бы кратко остановиться на общественной природе человека, - ведь анализ всякой формы движения требует (принцип структурности) выявления ее материального носителя. Последний для социальной формы движения - это не отдельный индивид как таковой, но прежде всего общество. "Ибо, подчеркивал К. Маркс, - сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений" 574. Обоснование этот тезис получает, в частности, при анализе общественной природы сознания (см. гл. II).

Здесь же выделим лишь следующее.

Поскольку способ бытия человека - это орудийная деятельность, постольку мир человека есть мир человека, продукт его трудовой деятельности, которая всегда имеет общественную природу. Так, примитивным орудиям индивидуального пользования в первобытном обществе необходимо соответствовал коллективный характер труда (имея, например, "на вооружении" дубину, бессмысленно идти на охоту в одиночку).

Еще нагляднее общественная природа труда проявляется в условиях общественного разделения труда. К. Маркс отмечал: "В производстве люди вступают в отношение не только к природе. Они не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди вступают в определенные связи и отношения, и только в рамках этих общественных связей и отношений существует их отношение к природе, имеет место производство" 575. Труд, таким образом, есть деятельное отношение субъект-общество-объект, т. е. деятельность, протекающая в обществе и обусловленная обществом, общественная деятельность. Иначе говоря, общественный характер труда - это не его внешняя форма, вызванная внешней необходимостью бороться, например, с хищниками, но внутреннее содержание, сущностный способ бытия человека.

Общественный характер труда не всегда нагляден. Важной является следующая мысль Маркса: даже "когда я занимаюсь научной и т. п. деятельностью, которую я только в редких случаях могу осуществлять в непосредственном общении с другими, - даже и тогда я занят общественной деятельностью, потому что я действую как человек. Мне не только дан в качестве общественного продукта материал для моей деятельности - даже и сам язык, на котором работает мыслитель, - но и мое собственное бытие есть общественная деятельность; а потому и то, что я делаю из моей особы, я делаю из себя для общества, сознавая себя как общественное существо" 576. Обратим внимание: язык - это общественное явление, связанное с сознанием общественного человека.

Язык для беседы только с самим собой невозможен

Итак, сознание, поскольку оно есть порождение орудийной деятельности, общественно-исторической практики, имеет общественную природу. В этой связи напомним, что тезис "бытие определяет сознание" можно обосновать лишь для общественного человека, т. е. только в форме тезиса "общественное бытие определяет общественное сознание".

Действительно, еще Платон доказал существование в сознании индивида некоего надличностного слоя, т. е. знания, не вытекающего из его собственного опыта и обуславливающего познавательные возможности индивида (что и мистифицируется объективным идеализмом). Здесь важно вспомнить: замена отношения "индивид-общество-природа" при анализе процесса познания "более простым" отношением " 1индивид-природа" привела И. Канта к субъективно-идеалистическому априоризму.

Априоризм Канта, "объясняющий" возможность существования всеобщего и необходимого знания, возник, как показали Шеллинг и Гегель, в результате того, что Кант в вопросах гносеологии стоял на позициях "робинзонады", рассматривая в качестве субъекта познавательной деятельности отдельного абстрактного индивида (человека как такового), от рождения обладающего всем необходимым для познания, которому противостоит абстрактная природа. Несостоятельность теории познания Канта (хотя она и содержит весьма богатый и ценный материал) свидетельствует о необходимости замены "Робинзона" в гносеологии общественным человеком, ибо человек не есть человек от природы: он становится таковым лишь в обществе - априорное для отдельного субъекта является апостериорным для субъекта общественного, носителя общественного сознания, порождаемого общественно-исторической практикой. Надличностное знание как содержание индивидуального сознания приобретается человеком посредством общения, посредством включения в материальную и духовную культуру человечества. И лишь в той мере, в какой это удалось осуществить индивиду, он и становится собственно человеком. Развитие человечества и происходит благодаря тому, что отдельный индивид может (ибо общественно-исторический опыт закрепляется в изменениях общественного бытия и общественного сознания) не воспроизводить все этапы общественно-исторической практики, овладевая ее опытом посредством приобщения к культуре.

Заканчивая рассмотрение социальной формы движения материи, остановимся на диалектико-материалистическом понимании развития общества как естественно-исторического процесса. Это понимание содержит две стороны. Во-первых, развитие общества рассматривается, на базе материалистического понимания истории, как развертывающееся закономерно и в этом смысле - как подобное природным процессам. Во-вторых, оно рассматривается как порождаемое деятельностью людей, обладающих сознанием, целями, волей.

На первый взгляд может показаться, что эти стороны не могут быть сторонами одного процесса, что они исключают друг друга. В действительности это не так, ибо люди (а тем более - массы людей), преследующие свои цели, руководствующиеся определенными идеями и стремлениями, всегда живут в рамках определенных объективных условий (природа, производительные силы, . . . ), которые в конечном счете и определяют направление и характер их деятельности, их цели и стремления. Чтобы этот подход стал понятным, напомним следующее.

Основной вопрос философии - это, по существу, проблема выявления оснований совпадения цели и результата практической деятельности.

Поскольку практика - это деятельность и материальная (протекающая по законам природы, т. е. в формах объективного мира), и духовная (протекающая в формах мышления и по его законам), постольку закономерное совпадение цели и результата деятельности возможно лишь при совпадении законов объективного мира и законов мышления, - посредством практики, достигающей этого совпадения, всеобщие и необходимые формы бытия становятся всеобщими и необходимыми формами мышления (объективная сторона практики рассматривается материализмом как определяющая духовную), - при этом объект берется не в созерцании, а в человеческой деятельности. С учетом этого характеристика общественного развития как естественно-исторического процесса не должна казаться очень уж парадоксальной.

Таким образом, материалистическое понимание истории рассматривает развитие общества как протекающее по объективным, т. е. не зависящим от сознания людей, законам. Убедимся на двух простых примерах, что таковые действительно существуют. Так, когда орудия труда были примитивными и средства для жизни люди добывали охотой и собирательством (на основе естественного разделения труда), невозможность систематического производства прибавочного продукта и коллективный характер труда обуславливали родо-племенную организацию первобытного социума. При этом, в частности, было невозможным имущественное неравенство между людьми. В условиях же, когда сформировалось общественное разделение труда, имущественное неравенство с необходимостью возникло, ибо обмен товаров осуществляется по стоимости, но себестоимость у различных товаропроизводителей различна.

Наличие в общественном развитии объективных закономерностей отнюдь не является, подчеркнем, основанием для отождествления природного и социального. Дело в том, что между законами природы и законами развития общества есть существенное различие. Законы природы, будучи объективными, т. е. не зависящими от сознания людей, не зависят также и от деятельности последних - людям не нужно ничего предпринимать, например, для своевременного наступления весны. Законы же развития общества, хотя и не зависят от сознания людей, являются законами их деятельности. Иначе говоря, если в обществе объективно возникла необходимость в тех или иных преобразованиях, то это отнюдь не означает, что они осуществятся сами собой, "объективно". . .

". . . История делается таким образом, что конечный результат всегда получается, - разъяснял Ф. Энгельс, - от столкновения множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится тем, что она есть. . . благодаря массе особых жизненных обстоятельств. Таким образом, имеется бесконечное количество перекрещивающихся сил. . . и из этого перекрещивания выходит одна равнодействующая - историческое событие. Этот результат. . . можно рассматривать как продукт одной силы, действующей как целое, бессознательно и безвольно. Ведь то, чего хочет один, встречает противодействие со стороны. . . другого, и в конечном результате появляется нечто такое, чего никто не хотел.

Таким образом, история. . . протекает подобно природному процессу и подчинена, в сущности, тем же самым законам движения. Но из того. . . что воли отдельных людей, каждый из которых хочет того, к чему его влечет физическая конституция и внешние, в конечном счете экономические, обстоятельства (или его собственные, личные, или общесоциальные), что эти воли достигают не того, чего они хотят, но сливаются в нечто среднее, в одну общую равнодействующую, - из этого все же не следует заключать, что эти воли равны нулю. Наоборот, каждая воля участвует в равнодействующей и постольку включена в нее" 578.

Заканчивая рассмотрение форм движения материи, отметим, что анализ их специфики и выявление их взаимосвязи имеют большое методологическое значение для обнаружения материального единства мира, для раскрытия особенностей исторического развития материи. Ее изучение, обратим внимание, - это, по сути, изучение особенностей ее движения.

Ведь движение - способ существования материи. Именно многообразие взаимосвязанных видов и форм движения обуславливает многообразие взаимосвязанных структурных уровней организации материи.

4. Пространство и время.

Мы убедились, что раскрытие содержания понятия "материя" с необходимостью требует анализа понятия "движение". Для конкретизации последнего столь же необходим, в свою очередь, переход к понятиям "пространство" и "время". Дело в том, что материя не могла бы находиться в движении, не будучи структурной, т. е. многокачественной и многокомпонентной ("нечто и иное"). Это обстоятельство делает необходимым анализ отношений между ее структурными элементами, который  ш1. 0 и приводит к выделению пространственно-временных отношений.

4.1. Пространство и время - формы существования движущейся материи.

Сначала рассмотрим понятие пространства и понятие времени. (Этот момент требует особого внимания, т. к. связанные с этим вопросы не столь просты, как это может показаться. Однако в учебной литературе обычно нет определения и анализа данных понятий). Понятие пространства опирается на понятие протяженности. Протяженность объекта выражает его структурность (см. с. 25), взаимоотношение его частей 579. Обнаруживается протяженность благодаря конечности скорости распространения взаимодействий - для "движения" с бесконечной скоростью любые расстояния одинаковы, а именно точечны.

Протяженность, следовательно, обусловлена системной природой материи, выражая ее многокачественность и многокомпонентность. Понятие времени базируется на понятии длительности. Длительность выражает несотворимость и неуничтожимость системно организованной материи, последовательное пребывание материальных объектов и явлений в определенных состояниях.

Опираясь на сказанное и материалистически интерпретируя известные положения Г. Лейбница, можно дать следующие определения: пространство - это отношения взаимоположения объектов, сосуществующих в некоторый момент времени (при измерении пространственных размеров, обратим внимание, измеряемый объект совмещается с эталоном); время - это отношения последовательности объектов, сосуществующих в некоторой точке пространства (сравнение временных параметров разноместных событий, обратим внимание, требует синхронизации часов, что связано с комплексом не столь уж тривиальных допущений и процедур).

Для пояснения определения пространства рассмотрим вопрос: о каких свойствах запечатленных на ней объектов позволяет судить фотография? Ответ очевиден: она отражает структуру, а потому и протяженность (относительные размеры) этих объектов, их расположение относительно друг друга.  Фотография, следовательно, фиксирует пространственные свойства объектов, причем объектов (в данном случае это важно), сосуществующих в некоторый момент времени.

Для пояснения определения времени рассмотрим вопрос: почему мы имеем возможность, глядя на киноэкран, судить о временных характеристиках запечатленных на киноленте событий? Ответ очевиден: потому, что кадры сменяют друг друга на одном и том же экране, сосу ш1. 0 ществуя в этой "точке" пространства. Если же каждый кадр поместить на свой экран, то мы получим просто совокупность фотографий. . .

Пространство и время определены, отметим, через противопоставление, соотнесение с противоположным: момент времени, фигурирующий в определении пространства, не обладает длительностью, будучи отрицанием времени; точка пространства, фигурирующая в определении времени, не обладает протяженностью, будучи отрицанием пространства.

Выделим два следствия из определений пространства и времени.

Во-первых, пространство и время объективны.

Во-вторых, пространство и время неразрывно связаны друг с другом и с движением материи. Более того, пространство и время - это стороны движения. В самом деле: поскольку пространство - это отношения сосуществующих в некоторый момент времени объектов, постольку оно есть то, что остается от движения, когда мы отвлекаемся от времени; поскольку время - это отношения объектов, сосуществующих в некоторой точке пространства, постольку оно есть то, что остается от движения, когда мы отвлекаемся от пространства. Таким образом, пространство и время не существуют вне движения материи, как и оно - вне пространства и времени. Это и дало основание Ф. Энгельсу утверждать: ". . . Основные формы всякого бытия суть пространство и время. . . " 580.

Данный тезис, однако, еще нуждается в обосновании, как это станет ясным после рассмотрения основных подходов к пониманию природы пространства и времени, сложившихся в ходе развития науки.

4.2. Субстанциальная и реляционная концепции пространства и времени.

Современное понимание пространства и времени сложилось в итоге длительного исторического процесса познания, содержанием которого, в частности, была борьба С- и Р-подходов к пониманию их сущности.

Первая из указанных концепций рассматривает пространство и время как самостоятельно (вне и независимо от материи), предметно существующие, вторая - как не обладающие самостоятельным бытием вне движения материальных объектов, как специфические отношения вещей, явлений, процессов. В свете изложенного выше С-концепция представляется явно несостоятельной. Дело, однако, в том, что приведенные выше определения пространства и времени выражают, что очевидно, реляционную точку зрения и потому лишь после ее обоснования могут служить основой для критики С-понимания пространства и времени.

Это характерно: источником всякого развития, в том числе и развития науки, является, как показано диалектикой, борьба внутренне присущих объектам и явлениям противоположностей.

Исторически исходным (зародившимся еще в донаучном мышлении) был Р-взгляд на пространство и время, - когда пространственно-временные свойства вещей не отделялись от самих вещей. "Что касается понятия пространства, - писал А. Эйнштейн, - то. . . ему предшествовало психологически более простое понятие места. Место есть прежде всего (малая) часть земной поверхности, которой присваивается какое-либо название. Вещь, "место" которой определяется, есть "материальный предмет". . . Простой анализ показывает, что "место" является также группой материальных предметов" 582. С этой точки зрения "пространство (или место) есть вид порядка материальных объектов"; при этом, что ясно, "не имеет смысла говорить о пустом пространстве" 583. Таково существо реляционной концепции пространства.

"Однако, - продолжал А. Эйнштейн, - можно. . . мыслить иным образом.

Мы можем поместить в какой-либо ящик определенное количество зерен риса или вишен и т. п. Встает вопрос о свойстве материального объекта, "ящика", которое должно быть признано "реальным" в том же смысле, как реален и сам ящик. Это свойство можно назвать "пространством" ящика. Могут существовать и другие ящики, которые в этом смысле имеют "пространство" различной величины. Понятие "пространство" приобретает смысл, который не зависит от связи с отдельным материальным предметом. Таким образом, путем естественного расширения понятия "пространство ящика" можно прийти к понятию независимого (абсолютного) пространства, не ограниченного по протяженности, в котором содержатся все материальные объекты. В этом случае материальный предмет, не расположенный в пространстве, просто непонятен; с другой стороны, при таком образовании понятия вполне мыслимо существование пустого пространства" 584. Таково существо С-концепции.

Это понимание пространства было, вспомним, важным элементом философии Демокрита. Именно существованием абсолютной пустоты (пустого пространства) объяснялась в ней (см. с. 22) раздельность бытия атомов 585 и состоящих из них вещей. Поэтому Демокрит и рассматривал пространство как существующее в том же смысле, что и вещи. Его подход, что важно учитывать, был обусловлен (см. с. 26) пониманием ма ш1. 0 терии как однородной, однокачественной. В естествознании С-концепция пространства и времени разрабатывалась прежде всего И. Ньютоном как важный элемент его механики (далее мы остановимся на этом).

Если говорить о пространстве (ситуация с временем аналогична), то очевидно, что выбор между его С- и Р-пониманием зависит от ответа на вопрос: существует ли абсолютная пустота (пустое пространство)? Современное естествознание отрицательно отвечает на этот вопрос. В пользу этого имеются и философские соображения.

Еще Аристотель указывал, что в пустоте не может быть различий она, следовательно, бесструктурна и потому не может обладать протяженностью, т. е. быть пространством. Это означает, что пространство не обладает самостоятельным бытием, не существует без материальных объектов, вещей. Но, вместе с тем, пространство - это не вещь.

В связи с этим утверждением рассмотрим одно из рассуждений Зенона Элейского. Допустим, предлагал он, что тезис "все существующее существует (находится) в пространстве" истинен. Тогда пространство, как нечто существующее, должно существовать (находиться) в некоем ином пространстве. Последнее, коль скоро оно существует, должно, в свою очередь, существовать (находиться) уже в третьем пространстве, и т. д. до бесконечности. . . Мысль Зенона можно представить (обозначив существующий объект как О и пространство как П) так:  _О <-- П . (=  _О) <-- П .  41 (=  _О) <-- П .  42 (= О) <-- . . .

Это означает, что пространство либо вовсе не существует, либо, если оно и существует, то непознаваемо. . .

Аристотель указал: исходный тезис Зенона ложен, ибо отнюдь не все существующее существует (находится) в пространстве. Где, в самом деле, существует (находится) кентавр, например, и много ли места он там занимает?! - В пространстве существуют (находятся) материальные вещи, но не, в частности, понятия. Истинен тезис "все вещи существуют (находятся) в пространстве". И "дурная" бесконечность возникает лишь тогда, когда пространство рассматривается как вещь.

Эту ситуацию можно представить (обозначив вещь как В) так:  _В <-- П . (=  _В) <-- П .  41 (=  _В) <-- П .  42 (= В) <-- . . .

Но трудность, обнаруженная Зеноном, исчезает, если не рассматривать пространство как вещь, не рассматривать его как существующее в том же смысле, что вещи. Иначе говоря, Зенон доказал "лишь" неприемлемость демокритовского (субстанциального) понимания пространства.

Итак, пространство - это не пустота и не вещь. Поэтому Аристотель сделал вывод: пространство - это некие отношения материальных вещей, начав разработку Р-концепции пространства (и времени). Позднее выдающийся вклад в ее развитие внес Г. Лейбниц. Именно она является основой понимания пространства и времени в фундаментальных теориях современного естествознания (далее мы на этом остановимся).

Наконец, обратим внимание: при диалектико-материалистическом понимании материи как неисчерпаемой излишне понятие абсолютной пустоты, пустого пространства (см. с. 25), и нет необходимости рассматривать последнее как существующее в том же смысле, что и материальные объекты. Таким образом, есть все основания для отказа от С-концепции, абсолютизирующей известную самостоятельность пространства и времени 586 и, соответственно, для утверждения: пространство и время - это всеобщие стороны, моменты движения материи (Р-концепция).

Поскольку пространство и время не обладают самостоятельным бытием, как таковые они не могут быть даны в ощущении, - в ощущении даны объекты (обладающие атрибутом действия), имеющие пространственно-временные свойства. Поэтому объективность пространства и времени не означает их материальности в точном смысле последнего слова.

Из единства пространства, времени и движения материи следует недопустимость как (1) отрыва пространства и времени от движения материи (при этом материю станет невозможно рассматривать как системно организованную и способную к самодвижению, а пространству и времени будет приписано субстанциальное бытие), так и (2) отождествления пространства и времени с движущейся материей.

Эти крайности на деле (что характерно) тождественны. Ведь в случае (2) пространство и время рассматриваются как некие "виды материи" (рядом исследователей отстаивалась эта точка зрения), т. е. как обладающие предметным бытием (С-концепция). При этом (вспомним Зенона) придется искать некие иные пространство и время как формы существования "исходных", уходя в "дурную" бесконечность. . .

4.3. Основные свойства пространства и времени

При анализе этих вопросов необходимо учитывать не только то, что пространство и время неразрывно связаны с движением материи, но и наличие субординации между ними: "Движение есть сущность времени и пространства" 587. Приведем два соображения в пользу этого тезиса.

Во-первых, пространство и время - это стороны движения материи.

Во-вторых, если бы частицы вещества, образующие тело, обладали только притяжением или только отталкиванием, тело не могло бы иметь конечной протяженности (в одном случае имея нулевые размеры, в другом - бесконечные) 588. Таким образом, протяженность (основной момент пространства) обусловлена характером движения, взаимодействия частиц материи, именно - единством присущих им отталкивания и притяжения 589. Ситуация с временем аналогична.

Поскольку сущность пространства и времени - это движение, постольку (а) наиболее существенные свойства пространства и времени это проявление свойств движущейся материи; (в) понимание пространства и времени в главном определяется пониманием движения, взаимодействия.

К всеобщим свойствам пространства и времени как атрибутов материи прежде всего относятся: объективность, абсолютность (как универсальных форм бытия материи), необходимая связь друг с другом и с движением материи, неисчерпаемость, единство прерывного и непрерывного в структуре (на двух последних моментах далее мы остановимся).

Кратко рассмотрим, иллюстрируя тезис (а), проблему размерности пространства и времени. Одномерность времени вытекает из его необратимости: преобразование симметрии в n-мерном пространстве эквивалентно преобразованию поворота в n+1-мерном пространстве, поэтому обратимое время было бы двумерным. Что касается необратимости времени, то она связана с несимметричным характером взаимодействий и необратимостью причинно-следственных связей. Утверждать, как это иногда делается в учебной (и не только) литературе, что необратимость времени обусловлена необратимостью причинно-следственных связей, нельзя: само различение причины и следствия включает в качестве необходимого признака предшествование причины следствию во времени, т. е. предположение о необратимости времени. Здесь важно учитывать, что в обратимом времени было бы невозможно существование познающего субъекта. Дело в том, что последний имеет общественную сущность, но общение как ее основа в обратимом времени невозможно: сообщение, адресованное некоторому субъекту, воспринималось бы им как направленное от него.

Трехмерность макроскопического пространства обусловлена 590 кулоновым характером господствующего в нем взаимодействия. Действительно, пусть мы имеем материальную точку (заряд) m 41, порождающую центрально-симметричное силовое поле, m 42 в котором находится материальная точка (заряд) m 42. R Очевидно (при допущении однородности и изотропности пространства), что F  4 - , где F - сила взаимо- m 41 S действия частиц, а S - величина геометрического места точек, равноудаленных с m 42 от m 41 - центра поля. В двумерном, например, пространстве, поскольку S = 2 R, мы имели бы F - . Но по закону Кулона F --. Этому соответствует S R 52, что имеет место только в трехмерном пространстве. Отметим, что только  в последнем, как показано современной теоретической физикой, возможно устойчивое существование атомов и планетных систем.

Поскольку размерность пространства определяется конкретным характером взаимодействия материальных объектов, нет оснований считать трехмерность пространства его универсальным свойством. В условиях, где доминируют взаимодействия, отличные от кулоновых (микрои мегамир), должна отличаться от трех и размерность пространства.

Очень важна и для философии, и для частнонаучного знания проблема пространственной бесконечности и вечности материального мира 591.

Эта проблема очень сложна. Так, рассмотрение на современном уровне бесконечности пространства требует выделения его метрических и топологических свойств, анализа их обусловленности и так далее. Поэтому совсем кратко выделим следующее. Поскольку абсолютно изолированных объектов не существует (существовать - значит взаимодействовать), постольку всякий материальный объект - это элемент некоторой материальной системы. Но наряду с материей как единой и единственной субстанциальной основой мира вещей не существует ничего, что в каком-либо смысле могло ее ограничивать. . . Неисчерпаемость материи означает, подчеркнем, что пространственную бесконечность материального мира нельзя понимать как его "дурную" бесконечность. Что касается вечности материального мира, то решающим аргументом здесь является указание на несотворимость и неуничтожимость движущейся материи (нечто не возникает из ничего и не превращается в ничто).

В пользу тезиса (в) свидетельствует вся история познания пространства и времени. Рассмотрим кратко основные этапы этого процесса.

Изучение механического движения макротел (с нерелятивистскими скоростями) привело к созданию механики Ньютона, в рамках которой пространство - однородно и изотропно (ибо при любом переносе, пововороте в нем изолированной системы как целого ее механические свойства не меняются); - бесконечно (тело сколь угодно долго сохраняет состояние равномерного движения при отсутствии взаимодействий); время - однородно (ибо закон сохранения энергии означает, что течение времени не меняет энергии изолированной системы); пространство и время не связаны друг с другом (ибо в механике Ньютона допускается существование бесконечной скорости передачи импульса 592, т. е. допускается существование вневременных процессов в пространстве).

Таким образом, рассмотрение движения как механического обусловило субстанциальное понимание пространства и времени как неких не связанных друг с другом и с движением материи ее вместилищ, "ящиков без стенок" 593. В рамках С-концепции пространства и времени, отметим, неразрешимы два, как минимум, вопроса: (1) что означает протяженность пустоты? (2) если пространство и время - условия всякого бытия, то каковы же тогда условия их собственного бытия? Что касается механики Ньютона, то в ней была и специфическая трудность: закон тяготения необходимо (ввиду отсутствия понятия поля) совмещался с идеей дальнодействия, но почему же тогда сила тяготения зависит от расстояния, если между телами - пустота? Тем не менее ньютоново понимание пространства и времени было основным в науке вплоть до создания теории относительности. Ведь без признания существования абсолютной пустоты, казалось, нельзя объяснить, в частности, отсутствие торможения в движении планет вокруг Солнца. Кроме того, понятия абсолютного пространства и абсолютного времени, не связанных с материей, играли важную роль в концептуальном каркасе классической механики. Дело в том, что законы Ньютона справедливы лишь для инерциальных систем отсчета. Но существуют ли такие системы? Ясно, что вполне инерциальной может быть лишь систе ш1. 0 ма отсчета, не подверженная возмущающему влиянию со стороны материальных объектов, т. е. система отсчета, связанная с чем-то, что существует независимо от материи. Функцию строго инерциальной системы отсчета и выполняли в механике Ньютона субстанциально понимаемые абсолютное пространство и абсолютное время.

Исследование электромагнитых взаимодействий привело в конечном счете к созданию теории относительности (СТО), в рамках которой пространство и время неразрывно связаны - друг с другом, ибо предельный характер скорости света, ограничивающей скорость передачи взаимодействий, указывает на невозможность процессов в пространстве, не требующих времени; - с движением материи, ибо протяженность и длительность имеют смысл (определенное численное значение) лишь при указании системы отсчета, связываемой с телом отсчета.

Подчеркнем, что в СТО поле приобретает существенно новый статус, становясь важнейшим компонентом физической реальности (см. с. 24).

Таким образом, в современной науке нет места абсолютно пустым пространству и времени, а потому и С-пониманию их сущности. Отметим также, что в области явлений, изучаемой СТО, идеализация абсолютно твердого тела уже не является оправданной, вследствие чего СТО отказывается от нее введением постулата ограниченности скорости передачи взаимодействий 594, что находит выражение во введении четырехмерного пространственно-временного многообразия (элементом которого является событие), описывающегося псевдоэвклидовой геометрией.

В этом контексте в учебной (и не только) литературе иногда утверждается: "Теория относительности. . . выявила глубокую связь между пространством и временем, показав, что в природе существует единое пространство-время, а отдельно пространство и отдельно время выступают как его своеобразные проекции, на которые оно по-разному расщепляется в зависимости от характера движения тел" 595.

Первая часть этого утверждения бесспорна лишь в таком виде: на естественнонаучном уровне СТО "выявила глубокую связь между пространством и временем". Ибо философия эту связь выявила и глубоко проанализировала задолго до СТО, - поэтому сводить дело к философским выводам из СТО (как в процитированном учебнике) неправомерно.

Согласиться же с тем, что "в природе существует единое пространство-время, а отдельно пространство и отдельно время выступают как его своеобразные проекции", нельзя. Эта идея Г. Минковского давно отвергнута современной наукой, как естествознанием (ее несостоятельность показал А. Эйнштейн), так и философией. Дело в том, что четырехмерное пространство-время - это концептуальное пространство-время, на теоретическом уровне отражающее взаимоотношение реальных пространства и времени как качественно разных форм бытия материи.

Исследование гравитационных взаимодействий привело к созданию общей теории относительности (ОТО), существенно обогатившей научные представления о движении материи и, соответственно, о пространстве и времени.  ОТО доказала зависимость кривизны пространства от материи - источника гравитационного поля. Развитие космологии, в основе которого лежит главным образом ОТО, позволило поставить и в определенной мере решить ряд вопросов, касающихся структуры пространства и времени в наблюдаемой части Вселенной. Установлено, в частности, ее расширение 596. При этом для описания движения материальных объектов, изучаемого ОТО, потребовалось не только использовать геометрию Римана, но и учитывать ее изменение во времени. ОТО выявила также изменение временного ритма процессов в сильных полях тяготения.

Исследование движения микрообъектов (квантовая механика) привело к представлению о дискретности пространства и времени. Дело в том, что при понимании последних как непрерывных ряд наиболее содержательных физических величин (масса, заряд, энергия и др. ), описывающих изучаемые квантовой механикой объекты, в ее уравнениях теряют физический смысл ввиду своей расходимости (бесконечности значений).

Разрешить проблему удалось лишь введением "фундаментальной длины" некоего минимального расстояния (R 4min), чем исключаются из рассмотрения взаимодействия на бесконечно малых расстояниях, - теория соответствует опыту лишь тогда, когда взаимодействия элементарных час ш1. 0 тиц учитываются в ней на расстояниях, не превышающих R 4min 597. Дискретность пространства, ввиду существования предельной скорости передачи взаимодействий, влечет и дискретность времени.

Даже столь краткое рассмотрение показывает: развитие пространственно-временных представлений - результат углубления понимания движения, взаимодействия материальных объектов. Это свидетельствует в пользу тезиса "движение есть сущность времени и пространства".

4.4. Критика идеалистических и метафизических концепций пространства и времени.

Понимание пространства и времени всегда было ареной борьбы материализма и идеализма, диалектики и метафизики, ибо оно непосредственно связано с пониманием таких фундаментальных философских категорий, как "субстанция", "материя" и "движение".

Убедительная критика идеалистических и метафизических концепций пространства и времени была дана выдающимися представителями материализма и диалектики. Однако прогресс естественных, в первую очередь, наук, попытки истолкования их достижений в духе идеализма и метафизики заставляют вновь и вновь возвращаться к этим проблемам.

Мы не можем (да это и не нужно) рассмотреть все разновидности идеализма и метафизики в понимании пространства и времени. Главное, что объединяет их - отрицание объективности последних, достигаемое за счет отрыва пространства и времени от движения материи. Рассмотрим несколько классических примеров этого.

Гносеологические основания идеализма - это, напомним, трудности процесса научного познания. В интересующем нас отношении нужно отметить, что очень трудная ситуация сложилась сегодня в разработке теории элементарных частиц, которая должна синтезировать основное содержание квантовой механики и теории относительности. Существо возникших здесь проблем таково. Развитие квантовой механики привело (см. с. 51) к пониманию пространства и времени как дискретных, к идее о том, что за пределами "фундаментальной длины" нет никаких взаимодействий. С этой точки зрения существуют протяженные и в то же время бесструктурные материальные объекты - элементарные частицы. Это, однако, неприемлемо с позиций СТО: бесструктурный протяженный объект (абсолютно твердое, недеформируемое тело) должен передавать взаимодействие с бесконечной скоростью.

Таким образом, для современной науки неприемлемы представления и  ш1. 0 о непрерывности пространства и времени, и об их дискретности 598. По этому некоторые ученые пришли к идее о макроскопическом характере пространства и времени, согласно которой последние присущи не микрообъектам, а (наподобие термодинамических свойств) их множеству.

Этим пространство и время лишаются статуса всеобщих форм существования материи, а трудности их понимания "разрешаются" утверждением, что к микромиру понятия пространства и времени неприменимы, ибо его объекты пространственно-временными свойствами не обладают. ". . . Ни бесконечная делимость протяжения и длительности, ни существование конечных и далее неделимых отрезков протяжения и длительности, - полагает И. З. Цехмистро, - еще не могут вывести нас из тупика, поскольку мы ни в том, ни в другом случае не выходим за рамки определенности протяженного и длящегося. . . за пределы представления о движении как о движении протяженных объектов и в рамках протяжения" 599.

Насколько в действительности обоснованы подобные выводы? Проблема прерывности и непрерывности пространства и времени анализировалась философией еще со времен Зенона Элейского. Результаты этого анализа помогают разобраться в существе возникших в современной физике проблем, касающихся пространства и времени.

Исходный взгляд на пространство и время, основанный на обыденном опыте, утверждает их непрерывность (бесконечную делимость). Неприемлемость такого понимания показал Зенон. Действительно, всякое тело, прежде чем преодолеть некоторый путь, должно пройти его половину. Но до этого оно должно пройти половину этой половины и т. д. до бесконечности, а после этого - половину оставшейся половины и т. д. до бесконечности (ведь каждая из половин - это "некоторый путь"). . .

Следовательно, в непрерывном пространстве движение (даже его простейшая форма - механическое перемещение) невозможно. В связи с этим Гегель отмечал: "Утверждать, что движение непременно должно дойти до половины, значит утверждать непрерывность, т. е. возможность деления как голую возможность. . . Мы, не задумываясь, соглашаемся, как с чем-то невинным, с утверждением, что движущееся должно дойти до половины; но, таким образом, мы уже согласились. . . что оно никогда не дойдет. . . " 5100. (Ситуация с временем аналогична 5101). Важно следу ш1. 0 ющее: понимание пространства и времени как абстрактно непрерывных, бесконечно делимых в любой своей части означает  признание их самостоятельными началами с ничем не обусловленными свойствами. В этом, напомним, суть субстанциальной концепции пространства и времени. И неприемлемость понимания последних как абстрактно непрерывных свидетельствует о несостоятельности этой концепции.

Итак, исходное представление о непрерывности пространства и времени должно быть отвергнуто и заменено утверждением их дискретности. Но и это, как показал Зенон, неприемлемо. Так, пространство не может состоять из абсолютно неделимых квантов, т. к. они (а) в принципе не могут быть индивидуализированы (что может, если пустоты не существует, разделять их?); (в) не имеют частей (поскольку неделимы), а потому и протяженности 5102 и, следовательно, не могут быть квантами пространства. (Ситуация с квантами времени аналогична).

Обратим внимание: понимание пространства и времени как абстрактно дискретных означает субстанциальное понимание их сущности, и неприемлемость первого свидетельствует о несостоятельности последнего.

Таким образом, отрицание исходного положения должно, в свою очередь, подвергнуться отрицанию. Выяснив, что пространство и время не могут быть ни непрерывными, ни дискретными, Зенон признал их бытие иллюзорным (его подход и повторен в идее о макроскопическом характере пространства и времени), с чем согласиться, конечно, нельзя.

Тем не менее его вклад в анализ обсуждаемой проблемы трудно переоценить. У Зенона, отмечал Гегель, мы находим "более высокую степень сознания того, что одно определение подвергается отрицанию, что это отрицание есть само. . . определение" и что в итоге "должны быть отрицаемы оба противоположные определения, а не одно из них" 5103. Гегель, подчеркнем, был далек от мысли, что необходимость отрицания отрицания, о котором идет речь, означает абсолютную ошибочность отрицаемых утверждений: неприемлемость этих утверждений обусловлена их односторонностью, т. е. неполнотой. Отрицание исходного тезиса и его отрицания должно иметь своим результатом, считал он, синтез положительного содержания обоих 5104.

С точки зрения материалистической диалектики неприемлемость понимания пространства и времени как только непрерывных или только  ш1. 0 дискретных (в обоих случаях оказывается невозможным понимание движения) означает, что мы имеем дело здесь с единством противоположностей, ни одна из которых, следовательно, в отдельности не выражает существа дела с необходимой полнотой. Суть этого подхода сформулировал В. И. Ленин: "Движение есть сущность времени и пространства.

Два основных понятия выражают эту сущность: (бесконечная) непрерывность и "пунктуальность" (= отрицание непрерывности, п р е р ы в н о с т ь). Движение есть единство непрерывности (времени и пространства) и прерывности (времени и пространства)" 5105.

Чтобы конкретизировать это положение, необходимо вспомнить, что движение существует в различных взаимосвязанных видах: нет "взаимодействия вообще", а есть взаимодействие гравитационное, электромагнитное, квантовомеханическое (сильное и слабое). Поэтому неделимость квантов пространства и времени, как и их делимость, относительна: пространство внутри атома неделимо для механического движения, - последнее потому и возможно, что проходимый телом путь нельзя до бесконечности делить на части (см. рассуждение Зенона, приведенное на с. 53), будучи делимым для электромагнитного (ибо связь ядра и электронной оболочки в атоме является электромагнитной); пространство внутри ядра атома неделимо для электромагнитного взаимодействия (ибо связь отталкивающихся электромагнитным образом частиц в ядре обеспечивается неэлектромагнитным взаимодействием), но делимо для ядерного и т. д. Таким образом, существование неделимого в рамках определенного структурного уровня организации материи элемента материи лишает силы рассуждения Зенона для каждого структурного уровня реальности. Если бы каждое из взаимодействий было жестко локализовано в отдельной пространственно-временной ячейке, куда был бы "закрыт доступ" другим взаимодействиям, то Зенон смог бы без труда "расправиться" с каждым из них (ибо и в действительности ни одно из них, будучи всецело непрерывным, не могло бы иметь места) и тем самым - с движением как таковым.

Это лишний раз подтверждает значимость тезиса, согласно которому не существует объекта, обладающего конечным набором форм движения и тем самым - значимость ленинского положения о неисчерпаемости материи. Действительно, будь материя исчерпаемой, обладай ее элементы (каждый) конечным набором видов взаимодействия, пространство, соответствующее "последнему" (обладающему наименьшим радиусом действия) взаимодействию, оказалось бы только непрерывным, т. е. исключающим возможность движения. Поэтому, подчеркнем, понять движение возможно только в рамках концепции структурных уровней организации движущейся материи. Эта концепция была выработана материалистической диалектикой под углом зрения, в частности, учения о взаимообусловленности количественных и качественных изменений (см. замечание Ф. Энгельса, приведенное на с. 23), т. е. с учетом системной организации движущейся материи (см. с. 25-26), несводимости свойств материальных объектов к свойствам их структурных элементов.

Рассматриваемая концепция выделяет (в зависимости от того, какое взаимодействие доминирует в определенных пространственно-временных масштабах) следующие структурные уровни организации движущейся материи: мега-, макро-, микро- и субмикромир, в которых определяющими являются соответственно гравитационное, электромагнитное, сильное и слабое взаимодействия. Эти уровни, являясь взаимосвязанными, обладают, очевидно, относительной самостоятельностью.

Таким образом, сторонники гипотезы о макроскопическом характере пространства и времени, лишая их универсальности, лишь повторяют рассуждения Зенона. Трудности понимания пространства и времени, которые кажутся им непреодолимыми, связаны, как мы убедились, с отрывом последних от движения материи, в результате чего становится невозможным понять единство прерывности и непрерывности в структуре пространства и времени 5106. Вместе с тем, отметим, в указанной гипотезе есть некое рациональное зерно, а именно: пространственно-временные отношения макромира, порождаемые конкретным (электромагнитным) взаимодействием, не являются универсальными и потому не могут рассматриваться в качестве всеобщих форм существования материи.

У Зенона было еще одно доказательство (см. с. 45) необъективности пространства. Однако, как мы видели, что оно вовсе не доказывает этого, ибо предполагает, что пространство существует наряду с материей, т. е. обладает предметным бытием в качестве существующего вне и независимо от материи. И на этом примере мы убеждаемся в недопустимости отрыва пространства и времени от движущейся материи.

Одна из современных попыток отрицания объективности времени принадлежит Дж. Э. Мак-Таггарту. Он выделяет у времени два аспекта: "А-серию" и "В-серию". В рамках А-серии, фиксирующей отличие времени от пространства, время предстает как непрерывное течение: всякое событие, являясь вначале будущим, становится настоящим и потом  ш1. 0 прошлым. В-серия мыслится как выражение статически-геометрического аспекта времени, упорядоченности событий по схеме "раньше-позже".

Рассмотрение любого события в рамках А-серии показывает, что оно обладает логически несовместимыми предикатами: быть будущим, быть настоящим, быть прошлым. Ссылка на то, что событие обладает этими противоположными свойствами в различные моменты времени, считает Мак-Татгарт, не помогает, ибо ими обладает и всякий момент времени: он сам выступает сначала будущим, затем - настоящим и прошлым. Поэтому устраняющее логическое противоречие "разведение" противоположных предикатов, присущих моменту времени, требует введения иного, в сравнении с "нашим", времени: А-серия "нашего" времени может быть непротиворечиво понята лишь в рамках А-серии некоего иного времени, с различными моментами которого  соотносятся противоположные характеристики "нашего" времени. Но то же затруднение, очевидно, возникает и для этого "иного" времени, что приводит, по мысли Мак-Татгарта, к необходимости введения временных серий третьего и т. д. порядков. На основе этих соображений, свидетельствующих-де о неизбежности бесконечного регресса в "дурную" бесконечность при построении непротиворечивого концептуального отображения течения времени, он и приходит к отрицанию объективности последнего.

Мак-Таггарт, обратим внимание, лишь воспроизводит применительно к времени логическую структуру рассмотренного выше (с. 45) рассуждения Зенона, относящегося к пространству. Отметим, что в их аргументах есть некое рациональное зерно: сущность пространства и времени - в единстве их прерывности и непрерывности, но первая из них существенна лишь на границе, отделяющей область (масштаб) доминирования одного взаимодействия от области доминирования другого. Поэтому, рассматривая лишь отдельную пространственно-временную область действительности (например, макромир), - некоторый один структурный уровень организации материи, в основе которого лежит некий один тип взаимодействия (макромир характеризует доминирование электромагнитного взаимодействия), невозможно понять природу дискретности пространства и времени и, соответственно, - понять возможность движения.

Однако абсолютизация этого недопустима. Из невозможности полностью познать пространство и время, изучая их свойства лишь в ограниченной пространственно-временной области, не следуют (если не смешивать вопросов об источнике и о полноте наших знаний) выводы Зенона и Мак-Татгарта. Выход за пределы "данных" пространства и времени в смысле выхода за пределы "данного" структурного уровня организации материи, т. е. той области действительности, где определяющим является некое "данное" взаимодействие, сам по себе еще не связан с утверждением необъективности пространственно-временных свойств движущейся материи, являясь следствием ее неисчерпаемости.

Выводы Зенона и Мак-Таггарта основаны на отождествлении единичного и общего, на непонимании того, что "дурная" бесконечность есть лишь момент истинной бесконечности, к которому неисчерпаемость отнюдь не сводится. Отрывая в своих рассуждениях пространство и время от движущейся материи, они лишают последние реального содержания и тем самым, в конечном итоге - объективности.

Мак-Таггарт, как мы видели, исходит из того, что "быть будущим", "быть настоящим" и "быть прошлым" - это абсолютно противоположные (а потому логически несовместимые) предикаты, которые в силу этого не могут быть приписаны ни событиям, ни моментам времени. В этой связи нужно подчеркнуть: и будущее, и прошлое специфическим образом существуют в настоящем, ибо нечто не возникает из ничего и не превращается в ничто. Понять это помогает мысль Гегеля о том, что сущность характеризуется устойчивостью и сохранением, она "есть прошедшее, но вневременно (курсив мой - В. Т. ) прошедшее бытие" 5107.

Таким образом, трудности, обнаруженные Мак-Таггартом, возникают из-за того, что будущее, настоящее и прошлое в качестве еще или уже не существующего и существующего метафизически изолируются и абстрактно противопоставляются, в результате чего они, как ни покажется это парадоксальным, отождествляются. Ведь чистое бытие, как уже выяснено (см. с. 6-7), по существу не отличается от небытия. Характерно то, что приводившаяся мысль Гегеля по этому вопросу была высказана в связи с анализом им философии Парменида, учителя Зенона. . .

Указанные трудности снимаются при реляционном понимании времени как стороны движения, исключающего возможность допущения самостоятельного (вне и независимо от движущейся материи) предметного бытия времени, - в этом случае "настоящее" выступает как звено, опосредствующее противоположность "будущего" и "прошлого". Для материалистической диалектики будущее, настоящее и прошлое - это стороны движения, которые связаны друг с другом, не существуют друг без друга, переходят друг в друга и содержатся друг в друге как моменты. Иначе говоря, будущее, настоящее и прошлое в качестве противоположных не только исключают, но и обуславливают друг друга. Сказанное не означает, что проблема временного становления - это простая проблема;  ш1. 0 однако при таком подходе отпадает необходимость в разведении "будущего", "настоящего" и "прошлого" по методике Мак-Таггарта.

Таким образом, понимание пространства и времени возможно лишь с позиций обоснованных всем развитием науки методологических ориентиров, к числу которых в первую очередь относятся положения, утверждающие, что пространство и время а) объективны; в) неразрывно связаны между собой и с движением материи, причем определяющей стороной в рамках этой связи является движение; с) обладают структурой, включающей единство абсолютного и относительного, конечного и бесконечного, прерывного и непрерывного.

В связи с этими положениями выделим два обстоятельства.

Во-первых, методология не есть нечто, существующее наряду с "позитивным" научным знанием, не есть механическая сумма результатов, выводов научного познания. В диалектико-материалистическом понимании методология - это система наиболее общих принципов, являющаяся, с одной стороны, итогом, следствием, продуктом развития науки и, в силу этого, его необходимой предпосылкой (ориентиром, регулятивом) - с другой: наука представляет собой органическую систему.

Во-вторых, познание пространственно-временных свойств движущейся материи может основываться лишь на всем комплексе указанных методологических принципов. Ключевым в их системе, подчеркнем, является тезис "движение есть сущность времени и пространства". Указание на объективность пространства и времени, например, взятое как единственный методологический принцип, само по себе недостаточно: объективность ведь можно трактовать и метафизически. . .

4.5. Концепция множественности нефизических форм пространства и времени.

Эта концепция оживленно обсуждается сегодня в научной литературе. Ее сторонники полагают, что наряду с "физическими" пространством и временем существуют качественно отличные от них химическое, геологическое, географическое, биологическое, социальное и многие другие пространство и время. Тезис "движение есть сущность времени и пространства" интерпретируется ими в том смысле, что всякой специфической форме движения материи соответствуют специфические (порождаемые ею) пространство и время. И в учебнике выделяются специфические формы пространства и времени, соответствующие основным сферам материального мира (неживая природа, жизнь, общество).

Но пока сторонникам этой идеи не удалось убедительно показать, в чем же состоит качественное отличие "нефизических" пространства и времени от "физических" 5108. Это представляется нам симптоматичным, ибо значительные сомнения вызывают как некоторые исходные посылки обсуждаемой концепции, так и ряд вытекающих из нее выводов. Ее сторонники ссылаются на реляционное понимание пространства и времени и на выявленное современной физикой своеобразие пространственно-временных отношений в субмикро-, микро-, макро- и мегамире (см. 4. 3).

Однако таких ссылок в данном случае недостаточно. Дело, в частности, в том, что протяженность - это свойство материальных объектов, порождаемое определенным характером взаимодействия (единством отталкивания и притяжения как непосредственных действий), присущим образующим эти объекты элементам (см. с. 42, 47). Сегодня науке известны четыре типа качественно своеобразных непосредственных действия (сильное, слабое, электромагнитное и гравитационное), обуславливающих специфичность пространственно-временных отношений в областях (масштабах) своего доминирования (см. с. 56). В этой связи возникает по сути риторический вопрос: существуют ли непосредственно химические, геологические, географические, биологические, социальные (и прочие) притяжение и отталкивание, отличающиеся от электромагнитных и обуславливающие специфичность протяженности "нефизических" пространств? Подойдем под этим углом зрения к положению учебника о том, что объективно-реально существуют качественно различные, несводимые к "природному" и друг к другу, биологическое и социальное пространство-время 5109 и конкретизируем наш простой вопрос: существуют ли непосредственно биологические и социальные притяжение и отталкивание, отличающиеся от "природных"? Ответ очевиден.

Здесь важно учитывать, что мера непосредственного действия - это энергия. "Ею, - справедливо отмечал И. В. Кузнецов, - характеризуется один из основных аспектов интенсивности всех видов физического взаимодействия. . . Сами же по себе высшие формы движения не обладают никакой особой формой энергии, кроме энергии, присущей входящим в них элементарным физическим движениям, их совокупным связям. . . Если, например, говорят о "химической энергии" или "биологической энергии", то это - не более, чем метафорическое выражение" 5110.

Важно и то, что изучаемые физикой фундаментальные взаимодействия  ш1. 0 имеют конечную скорость распространения, что очень существенно для понимания природы пространства и времени (см. с. 42). В этой связи еще риторический вопрос сторонникам рассматриваемой концепции: существуют ли непосредственно химические, геологические, географические, биологические, социальные (и прочие) взаимодействия, имеющие специфически "нефизическую" предельную скорость распространения? Таким образом, не каждой качественно своеобразной форме движения материи должны соответствовать специфические пространство и время.

Для понимания данного вопроса необходимо различение понятий "движение", "взаимодействие", "изменение" 5111. Анализ аргументации сторонников обсуждаемой концепции показывает, что их выводы об объективном существовании "нефизических" форм пространства и времени "основаны на смешении онтологического и гносеологического аспектов проблемы и отождествлении пространства и времени как форм бытия движущейся материи с движением материи", а "переход от специфики пространственно-временных отношений соответствующих материальных процессов к специфическим "формам" пространства и времени в рамках их онтологического рассмотрения некорректен и делает невозможным научное понимание проблемы развития и прежде всего именно пространственно-временных аспектов последнего" 5112. С этим согласны не все исследователи 5113, но убедительных возражений на отстаиваемую нами точку зрения ими пока не найдено 5114. Наша оценка рассматриваемой концепции, подчеркнем, вовсе не означает того, что понятие "социальное время", например, не заслуживает исследования как объект теории, важнейший элемент духовной культуры.

Обоснование тезиса об объективном существовании качественно своеобразного биологического пространства в учебнике по сути сводится к повторению частью не относящихся к существу дела, частью ошибочных суждений В. И. Вернадского, придававшего большое значение "неравенству правизны и левизны" в биосфере (что, по его мнению, отличает ее от "косной" материи неживой природы). "В. И. Вернадский, - чита ш1. 0 ем в учебнике, - отмечая эту особенность пространственной организации живого, подчеркивал принципиально неэвклидовый характер пространственной асимметрии, свойственный живым организмам. Для трехмерного эвклидова пространства макромира, в которое вписывается живой организм, правое и левое тождественны (?? - В. Т. ). Отсутствие этой тождественности, резкое проявление левизны в организации живого Вернадский оценивал как свидетельство особенностей биологического пространства 5115. Он выдвигал гипотезу, согласно которой биосферу следует рассматривать как сложную композицию различных неэвклидовых пространств организмов и локальных эвклидовых пространств неорганических объектов, с которыми взаимодействуют эти организмы". Однако концепция В. И. Вернадского не может служить основой современного понимания пространства (и времени) 5116. Неубедительны и доводы учебника в пользу тезиса об объективном существовании качественно своеобразного биологического времени.

Не имеют достаточного обоснования и развиваемые в учебнике идеи о существовании наряду с "природными" и "биологическими" социальных пространства и времени. Социальное пространство, оказывается, "обладает особым человеческим смыслом", включает и "зоны плодоносных земель", и "пространственную сферу обращения капитала", и многое другое. . . А "социально-историческое время течет неравномерно", что соответствует ускорению темпов социального развития. "Причем само ускорение социально-исторического времени, - читаем в учебнике, - происходит неравномерно. В эпоху революционных преобразований это ускорение и своеобразное спрессовывание исторического времени, его насыщение социально значимыми историческими событиями, происходит в значительно большей степени, чем в периоды относительно спокойного развития". Так что же все-таки "ускоряется"? Деятельность людей или "социально-историческое" время? Вывод (хотя он и не делается в учебнике) напрашивается простой: различия в деятельности человека (которая сама по себе, получается, одинакова при любых условиях) - первобытного или современного, обывателя или революционера - определяются тем, что время течет по-разному. . . В таких представлениях, как нетрудно понять, содержится смешение онтологического и  ш1. 0 гносеологического, отождествление времени с движением материи.

5. Проблема единства мира

Чтобы значимость этой проблемы стала вполне очевидной, напомним (см. с. 3, 5) следующее. Познавательное отношение человека к миру существенная предпосылка его целенаправленной деятельности. Познаваемым может быть лишь изменяющийся мир, обладающий универсальными законами существования и развития. Только в таком мире и может существовать человек. Закономерное совпадение цели (мысленной модели желаемого будущего) и результата его деятельности возможно лишь при совпадении законов мышления и законов внешнего мира - проблема познаваемости мира, следовательно, может быть положительно решена лишь в рамках философского монизма, так или иначе (материалистически или идеалистически) признающего единство мира.

В учебнике этой важнейшей проблеме уделено немного места и внимания. При этом выделены целостность материального мира (взаимосвязь структурных уровней организации материи и образующих их материальных систем) и его развитие. Однако вне рамок рассмотрения оказалась ключевая для материалистической диалектики идея субстанциальности материи (и многое другое). Лучше излагается существо диалектико-материалистического подхода к проблеме единства мира в традиционном учебнике: "Это единство проявляется. . . в абсолютности, субстанциальности и вечности материи и ее атрибутов; во взаимной связи и обусловленности всех материальных систем и структурных уровней, в естественной детерминированности их свойств, в многообразных взаимных превращениях форм движущейся материи в соответствии со всеобщими законами сохранения материи и ее основных свойств.

Единство мира проявляется также в историческом развитии материи, в возникновении более сложных форм материи и движения на базе относительно менее сложных форм. Наконец, оно находит свое выражение в действии универсальных диалектических закономерностей бытия, проявляющихся в структуре и развитии всех материальных систем" 5117.

Конечно, вполне обоснованным такое решение проблемы единства мира становится лишь после рассмотрения сознания как свойства высокоорганизованной материи, выявления диалектического характера развития, после овладения материалистическим пониманием истории, и потому содержательный анализ единства мира должен завершать курс философии. Однако уже здесь полезно задать определенный угол зрения на рассматриваемые в дальнейшем проблемы. Поэтому выделим основные положения, необходимые для понимания рассматриваемой проблемы.

Единство мира признается всяким монистическим философским учением. В. И. Ленин подчеркивал: ". . . Сколько-нибудь последовательная философия может выводить единство мира либо из мышления, - тогда она беспомощна против спиритуализма и фидеизма. . . либо из той объективной реальности, которая существует вне нас, давным-давно называется в гносеологии материей и изучается естествознанием" 5118. Здесь важно обратить внимание на то, что определенный подход к проблеме единства мира - это определенное решение основного вопроса философии и, следовательно, он непосредственно связан с мировоззренческими, гносеологическими, методологическими установками и ориентациями определеннной философской системы, с пониманием в ее рамках сущности человека и человеческой деятельности как способа его существования. Идеализм выводит единство мира из единства духа - надличностного (объективный идеализм) или индивидуального (субъективный идеализм).

Существо материалистического подхода Ф. Энгельс формулировал так: "Единство мира состоит не в его бытии 5119, хотя его бытие есть предпосылка его единства, ибо сначала мир должен существовать, прежде чем он может быть единым. . . Действительное единство мира состоит в его материальности, а эта последняя доказывается. . . длинным и трудным развитием философии и естествознания" 5120. На узловых моментах последнего в этой связи и нужно остановиться.

Основные вехи развития прежде всего материализма (милетская школа, Гераклит, Демокрит, . . . ) читателю уже известны.

И в ходе развития естествознания все более убедительно доказывалось, что нет двух миров: материального ("земного") и духовного ("небесного"). Здесь нужно выделить значение идей и открытий Н. Коперника (в рамках гелиоцентрической системы которого Земля предстала в качестве одной из планет), Г. Галилея (в частности, доказавшего с помощью телескопа, что Луна - это не "идеальное небесное тело", как и Солнце, на котором есть пятна), Д. Бруно (доказывавшего, что бесконечное пространство Вселенной содержит бесконечное множество материальных миров, а вовсе не является идеальным "небесным миром" богословов), классической механики (выявившей единство законов движения "земных" и "небесных" тел), спектрального анализа (доказавшего, что "земные" и "небесные" тела состоят из одних и тех же эле ш1. 0 ментов: гелий, например, первоначально был обнаружен на Солнце) и многое другое. Эти и подобные им открытия, обратим внимание, еще допускали метафизическое понимание единства мира. Это означает, что в рамках материалистического подхода к данной проблеме необходимо различать метафизическую и диалектическую методологию. Метафизический подход к проблеме состоит в утверждении: единство мира - в одинаковости, единообразии его строения; при этом бесконечное понимается как безмерно увеличенное (уменьшенное) и абсолютизированное конечное, - содержательная критика этого взгляда требует обращения к диалектике количества и качества и выяснения того, что всякое качество существует в определенных количественных рамках (что фиксирует категория "мера") 5121. В первом же приближении здесь достаточен материал, рассмотренный при обосновании диалектико-материалистического учения о неисчерпаемости материи (см. с. 23-27). Диалектический подход к проблеме основывается на принципе развития, т. к. только он позволяет последовательно материалистически решать проблему единства неорганической и органической природы, а последней - с обществом. Дело в том, что при диалектическом понимании развития излишне (см. с. 31) допущение внешнего по отношению к материи источника движения, развития. В этой связи полезно вспомнить, что естественнонаучной базой для диалектико-материалистического понимания единства мира послужили прежде всего три великие открытия естествознания XIX в. : обнаружение клеточного строения растений и животных (единство структурной организации живой природы), закон сохранения и превращения энергии (не существует никаких источников движения вне материального мира - этим, отмечал Ф. Энгельс, "стирается последнее воспоминание о внемировом творце" 5122), учение Дарвина. Благодаря этим открытиям и другим "громадным успехам естествознания, - подчеркивал Ф. Энгельс, - мы можем теперь в общем и целом обнаружить не только ту связь, которая существует между процессами природы в отдельных ее областях, но также и ту, которая имеется между этими отдельными областями. Таким образом, с помощью фактов, доставленных. . . естествознанием, можно в довольно систематической форме дать общую картину природы как связного целого" 5123.

Итак, лишь принцип развития позволяет последовательно материалистически понять единство мира. Схематично отметим в этой связи, систематизируя и несколько дополняя изложенное, еще следующее.

Неорганическая природа ----> Органическая природа ----> Общество (a) (b) (c) (d) (e) Для обоснования тезиса о материальном единстве мира обратим внимание: выделенные области действительности обладают универсальными законами существования и развития (это относится и к каждой из них в отдельности, и ко всем ним как образующим мир) и материально взаимосвязаны. Напомним главное, что характеризует в интересующем нас отношении основные сферы действительности и их взаимосвязи: (a) - единство вещества и поля, взаимопревращаемость элементарных частиц (и многое другое); (b) - фотосинтез, получение в лабораторных условиях многих органических веществ, вплоть до некоторых молекул белков (например, инсулина) и некоторых молекул нуклеиновых кислот (и другое); (c) - клеточное строение, специфический обмен веществ, белок и нуклеиновые кислоты (и другое); (d) - раскрывается эволюционной теорией [это относится и к (с)], трудовой теорией антропогенеза (и другое); (e) - раскрывается материалистическим пониманием истории.

Дополняет это материал по диалектике основных форм движения материи (см. с. 32-41), при рассмотрении которого было выяснено, что они взаимосвязаны и способны к взаимным превращениям, что высшие формы движения возникают в результате развития низших.

Таким образом, единство мира не исключает, а предполагает его качественное многообразие, - между различными формами движущейся материи нет и не может быть ни абсолютного тождества, ни абсолютного различия. Материалистическая диалектика, следовательно, вовсе не утверждает того, например, что материальное единство мира - в одинаковости химического строения всех объектов во Вселенной.

В заключение еще раз подчеркнем: тот или иной подход к проблеме единства мира прямо связан с тем или иным решением обеих сторон основного вопроса философии. Так, учение Канта о непознаваемости "вещи в себе" основывалось, как показал Гегель, на отрыве сущности от явления. Агностицизм Канта он преодолел обоснованием диалектической идеи о единстве последних - и в этом плане не существует двух миров. Важно помнить, что отрыв сущности от явления непосредственно влияет на решение первой стороны основного вопроса философии. Этот отрыв привел Платона, например, к мысли о существовании мира идей (неизменных сущностей вещей) наряду с миром материальных вещей (изменяющихся явлений), несостоятельность которой показал Аристотель.