Взаимоотношение социального и биологического в эволюции человека

Содержание реферата

1. Введение
2. Взаимодействие социального и биологического в эволюции человека
3. Главные моменты в проблеме диалектики социального и биологического
4. Антинаучная сущность «социального дарвинизма» и расизма
5. Заключение
6. Список литературы

1. Введение

На известный вопрос «Что есть человек?» предполагались разнообразные ответы. Человек - это политическое животное; это животное, изготовляющее орудия; религиозное животное и т. п. Эволюционная биология дает возможность подойти к этому вопросу исторически, а не отделываться афоризмами.
В свете эволюционной биологии человек - это млекопитающее, точнее, примат, еще точнее - человекообразное, еще точнее - представитель класса гоминидов весьма высокоразвитого типа. Эти последовательные ступени, или грады органической эволюции, заложены в человеческом организме.
Но человек - это нечто большее, чем животное; это продукт не только органической, но и культурной эволюции. Культурная эволюция добавляет еще один слой, или, если угодно, ряд слоев к природе человека. Двойственная конституция - частью биологическая, а частью культурная - закладывается в человечество процессом его эволюционного развития.
Самый верхний слой стратифицированной (разделение) конституции человека, слой, наложенный культурной эволюцией, и есть тот решающий слой, которым человек отличается от животного. Мы можем добавить к нашему перечню афоризмов еще один: «Человек - это животное, наделенное культурой».

2. Взаимодействие социального и биологического в эволюции человека

Следующий вопрос касается того, где в процессе эволюционного развития следует проводить границу между животным и человеком? В какой именно момент в процессе филогенеза человек стал человеком? Когда Homo или один из более ранних представителей гоминидов стал человеком в том строгом смысле слова, определение которого было приведено выше?
Следует напомнить, что элементы, делающие человека человеком, имеются также и у других высших приматов: общественный образ жизни, удлинение периода развития, предшествующего наступлению половой зрелости, высшая нервная деятельность, язык и способность к изготовлению орудий. Эти элементы развивались на протяжении животной стадии в эволюции приматов; они уже имелись у ранних гоминидов; и они развивались дальше, ведя человека к новым высотам эволюции.
Переход от животного к истинно человеческому состоянию происходил постепенно на протяжении не особенно длительной филогенетической истории. Подобный же постепенный переход происходит в онтогенезе каждого отдельного человека. Пограничную линию в процессе онтогенеза можно проводить лишь очень произвольно, как это делается при юридических определениях зрелости, и весьма сомнительно, чтобы в филогении можно было найти какую-то границу, которая не была бы произвольной. Эволюционное изменение состояния было постепенным и историческим процессом.
Специфика эволюции предков человека состояла в том, что она затрагивала не только биологию. Количественные и качественные преобразования, характеризовавшие происхождение Homo sapiens, совершались в русле процессов, не свойственных ни одному виду животных, и заключавшихся в нарастании степени взаимозависимости, взаимообусловленности общественно-практической деятельности и биологии, что обеспечило направленное преобразование гоминидов. Направление этой эволюции задавал труд. Она могла осуществляться только при наличии двух форм наследования - биологического, которое аккумулировало в себе результаты всех генетических преобразований, и социального, при котором опыт общественно-исторической практики передавался из поколения в поколение путем обучения.
Единая социально-биологическая эволюция, или, как ее называют, гармонизирующая эволюция продолжалась в течение 20 млн лет, и, хотя роль социального постепенно нарастала, все же можно сказать, что сущность предков человека оставалась в основном биологической. Взаимообусловленность социального и биологического была связана как с наличием двух форм наследования, так и с постепенным формированием социального в качестве ведущего фактора развития. Так возникли и начали свое существование, с одной стороны, социальная форма движения материи, а с другой - особая фаза биологической эволюции предков человека.
Появление социальной формы движения материи в корне изменило принципы приспособленности человека к условиям окружающей среды. Предки человека в своей эволюции изменяли не только свою биологическую природу и содержание социального наследования, но и природу - в соответствии со своими нуждами.
Многие приспособительные структуры и функции, столь важные для животных предков человека, постепенно утрачивали свое значение. В новых условиях побеждал не самый сильный, быстрый, обладающий более острыми когтями и т. д., а группы с наиболее высоким уровнем социальной организации и общественно-трудовой деятельности, со все более усложнявшимися формами воспитания, т. е. с передачей потомкам опыта истории, что требовало эволюционного развития мозга.
В процессе изменения природы под влиянием все возраставших социальных потребностей, в биологии предков человека появился целый комплекс телесных особенностей, и в первую очередь мозга, который у представителей Homo sapiens достиг невероятной сложности (это касается и его строения, и функций). То было время нескончаемых скачков, в результате которых возникали переходные виды. Ф. Энгельс писал: «...промежуточные звенья доказывают только, что в природе нет скачков именно потому, что она слагается сплошь из скачков». Огромный по важности скачок 40 тыс. лет назад вызвал к жизни особый вид - Homo sapiens. Возник, по словам Ф. Энгельса, «готовый человек». Биологическое утратило для него свое сущностное значение.

3. Главные моменты в проблеме диалектики социального и биологического

Понимание диалектики биологического и социального в переходный от животных к предку человека и к Homo sapiens период наиболее важно в сложной проблеме соотношения биологического и социального в человеке. В науке делались попытки восстановить старую идею двойственного происхождения человека. Так, на ХVI Всемирном философском конгрессе в Дюссельдорфе (1978) французский ученый Э. Маркс заявил, что человек, имея животное происхождение, в биологическом плане до сих пор остается таковым. Вместе с тем он является носителем духовного начала. Духовного в неживой природе нет, и она не могла дать человеку того, чего не имеет. Отсюда, по мнению Маркса, следует, что толчок к появлению и прогрессу был вызван вхождением в предковый животный вид особого «оператора», который повел первобытных людей к свободе, к открытию «Я». Благодаря этому человек приобрел культуру, речь, искусство, науку, религию, интеллект. Это произошло в тот момент, когда в животном предке человека биологическая эволюция достигла своего максимального выражения. Апогей биологической эволюции послужи , по Э. Марксу, тем рубежом, за которым начался двойственный процесс становления человека.
Однако Маркс не ставил вопроса, в чем же заключался апогей биологической эволюции в последнем животном предке человека. Он не спрашивал, почему последующее преобразование предков имело особый характер. Может быть, это была новая форма эволюции, возникшая под действием факторов, неизвестных для животных видов? Нет. Маркс утверждает, что предок человека мог появиться, только подчиняясь действию сверхбиологического начала, - мирового разума, первопричиной которого был Бог. Задача философии, полагает Маркс, в том и состоит, чтобы понять законы интеграции мирового разума и биологического в человеке.
Подобные выводы, при всей их очевидной несостоятельности, объективно отражают тот факт, что происхождение человека нельзя понять, оставаясь в пределах знаний о причинах и путях биологической эволюции. Предложенная концепция гармонизирующей эволюции представляет собой попытку понять факторы и формы процессов гоминизации. Как указывалось, гармонизирующая эволюция - это специфическая форма биологической эволюции предков человека. Суть концепции о гармонизирующей эволюции состоит в признании того, что в эволюции предков человека рост социальных потребностей опережал эволюцию его биологических свойств. Необходимость выполнять все усложняющиеся виды труда, новые трудовые операции направляла биологическую эволюцию предков через отбор мутаций и рекомбинаций. Это была гармонизирующая эволюция, которая, следуя за развитием форм труда и производственных отношений, обеспечила направленное преобразование генетических программ в сторону их наибольшего соответствия все возраставшим социальным потребностям.
Эта эволюция привела сначала к образованию групп Обезьяно - людей, а затем гоминидов, объединенных процессом труда и обладавших общими формами поведения, по-новому осуществлявших и использовавших обучение. Воспитание стало главным фактором преемственности поколений при их включении в общественную жизнь. Эта преемственность осуществлялась путем передачи общественно-исторического опыта от поколения к поколению. Формировалось социальное наследование, которое реализовывалось в процессах общественно-практической деятельности, активного овладения духовной и материальной культурой, в ходе воспитания и накопления жизненного опыта. Носителями социального опыта стали прежде всего группы людей, первобытные трудовые коллективы. Естественно, что на этой стадии эволюции важнейшее значение приобрел групповой отбор, базировавшийся на общественном характере труда, его разделении, на психологии взаимопомощи, соревновательности и т. д.
Социальное наследование вначале осуществлялось в форме передачи опыта использования на охоте и в быту естественных предметов (палок, камней), а затем и изготовления орудий труда, что и предопределило роль труда как фактора социальной эволюции. Совместный образ жизни, труд и изготовление орудий обусловили необходимость общения членов группы между собой и потребность в специфическом средстве передачи накопленного опыта, что, в свою очередь, способствовало появлению и развитию речи.
Рост объема социального наследования требовал генетического эволюционного прогресса мозга, рук, гортани, других структур и функций предчеловека. Эволюция телесных особенностей последовательно обогащала биологическую базу, обеспечивая успех накопления социального опыта. Эта концепция, следовательно, базируется на идее, что в условиях постоянно нараставшего социального прогресса биологические основы обезьяно - людей и гоминидов подстраивались под его требования - и окончательно сформировалась человеческая биология вида «Homo sapiens». Изменения в деятельности и психологии, которые обуславливали характер социальной наследственности, вызвали соответствующие усложнения и генетической программы. Иначе говоря, социальное наследование с самого момента своего возникновения, опережая биологическую эволюцию, находилось с ней в тесном, диалектически противоречивом взаимодействии.
Диалектическое взаимодействие социального и биологического в процессе происхождения Homo sapiens обеспечило формирование его внешнего и внутреннего облика, прекрасно воплотившего в себе сознание, творческий гений, общественный труд и человечность, - этого уникального облика, свойственного единственному виду живых существ.
Основой этого процесса служит единство материального и идеального моментов труда, универсальность деятельности человека в его взаимоотношениях с природой, с другими людьми. Уникальностью и свободой характеризуется созидательно-творческая природа человека как сознательного существа. Весь ряд животных видов, предшествовавших появлению предков человека, все обезьяно - люди и гоминиды имели биологическую сущность. Однако развитие видов от первого предка человека до вида «Homo sapiens» испытывало в ходе биологической эволюции ведущее влияние постоянно нараставшего социального фактора, что способствовало преобразованию биологических основ.
Можно предположить, что темпы биологического и социального прогресса в течение всего периода эволюции предков человека были неравномерными. Так, у первых предков человека разумного - у рамапитека, австралопитека и др, - обучение носило весьма примитивный характер, обеспечивая передачу малого по объему опыта первобытных коллективов. Этот процесс нарастал и получил завершение при возникновении человека разумного, который стал носителем социальной сущности. Биологическое было, есть и останется предпосылкой социального у современного и будущих поколений людей.
В связи с этим хотелось бы еще раз остановиться на вопросе о сущности человека. При характеристике человека ученые иногда используют термин «биосоциальная сущность человека», полагая, что такое определение есть якобы новое, современное развитие тезиса о его социальной сущности как вида. Однако в таком подходе не учитывается тот важный факт, что с возникновением человека разумного завершается биологическая эволюция гоминидов и биологическое перестает действовать как фактор, определяющий его сущность.
Как известно, законы высших форм движения материи не сводятся к законам низших форм движения. Вместе с тем в сложной целостной иерархической системе различных форм движения материи ее составляющие находятся в отношении соподчинения, взаимодействия. Это касается и человека. Сознание, труд, мышление, идеи, высшие уровни психической жизни формируются исторически. Молекулы ДНК, энергетика и химия клетки, автономные безусловные реакции, развитие биологических особенностей испытывают влияние социальных факторов, однако в своем непосредственном проявлении подчиняются законам биологии.
Наличие биологического в человеке очевидно. «Животность» в нем присутствует как проявление низшей формы движения. И. Т. Фролов отмечает, что в наше время в работах многих этологов, неофрейдистов, социобиологов и тех, кто опирается на их выводы в вопросе о происхождении этических ценностей, как раз и преувеличивается «степень животности», в ущерб «степени человечности», т. е. абсолютизируется значение биологических факторов и принижается значение факторов социальных.
На ХVI Всемирном философском конгрессе было немало выступлений в защиту тезиса о «животности» человека. Р. де Кук заявил, что инстинкты якобы вырабатывают суть поведения человека, именно они определяют структуру его психики. Управляя разумом, инстинкты лишают его свободы. По мнению Р. де Кука, в структуре психики инстинкт представлен в сложном взаимодействии с остальными ее элементами. Репродуктивная цель организма, «компонентные инстинкты», переход от элементарного психического процесса к социальной мотивации обуславливают сложное разнообразие психики. Однако основу психических мотиваций и потребностей, считает Р. де Кук, составляют запрограммированные в генах инстинкты. Р. Докинз в книге «Эгоистичный ген» заявляет, что человек - это машина, управляемая эгоистическими генами. Их эгоистичность возникла в процессах борьбы и конкуренции. Чтобы выжить, эти гены приобрели способность вырабатывать модели для развития «безжалостности», «альтруистического эгоизма», «счастья» и т. д.
Исходя из подобных утверждений, нетрудно прийти к выводу, что личность - это всего лишь проекция со структуры зародышевой плазмы индивида. Подобная биологизация социальных качеств беспочвенна, она не учитывает того научно доказанного факта, что человек при рождении лишен сознания, не имеет врожденных идей, человеческих черт и способностей. Конечно, люди имеют биологически детерминированные инстинкты. Однако при наличии универсальной биологической готовности к включению в общественную жизнь человек формируется как личность в ходе усвоения социальной программы, общественно-практической деятельности, которые преобразуют его инстинкты в эмоционально-чувственную сферу, определяют содержание его сознания, возникающего при отражении предметов, явлений, процессов, законов природы и общества.
Когда мы говорим, что сущность человека представляет совокупность всех общественных отношений, это нисколько не умаляет его типологических и индивидуальных свойств как живого существа. Человек обладает свойствами субъекта общества и части природы. Личность характеризуется содержательной стороной, т. е. мировоззрением, социальными потребностями, направленностью поведения, моралью, мотивами, интересами и другими человеческими свойствами, формируемыми индивидуальным восприятием общечеловеческого в социальном наследии. Вместе с тем становление конкретного, живого индивида как личности зависит и от его биологических свойств, которые лишь опосредованно воздействуют на динамику его сознания, мышления и поведения. Особенности памяти, восприятия, чувствительности, темперамента и т. д. биологически детерминированы. Однако даже они испытывают громадное влияние социального. Именно под его влиянием в поведении человека складывается особый, не свойственный животным пласт психодинамики, инстинктивных черт поведения, характера, эмоций.
Личность как совокупность общественных отношений формирует систему психодинамики, ее единство. В этом процессе биологическое (через психодинамику), подвергшееся влиянию социального, включается в формирование динамических сторон способностей, таланта, гениальности. Социальная «обработка» биологических предпосылок развития личности позволяет глубоко и творчески усваивать социальную программу, что, в свою очередь, налагает печать на все стороны развития и функционирования этих предпосылок.
Только человеку свойственны четко выраженная универсальность, неспециализированность мозга при рождении, затем его усиленное развитие, спецификация в период длительного детства, без чего он не был бы в состоянии воспринимать огромный объем социальной, т. е. общественно-трудовой, информационной, чувственно-эмоциональной, нравственной и т. д. программы. Человеку свойственна пора романтической юности, во время которой биологическое созревание, происходящее под решающим влиянием социальной программы, служит мощной предпосылкой развития глубинных, чисто человеческих черт личности.
Признавая примат социального в человеке, мы не умаляем того факта, что биологическое имеет огромное значение для его жизнедеятельности. Однако, утрачивая свое сущностное значение, оно выступает в качестве необходимых предпосылок развития труда, духовной и материальной культуры. Биологическое, представляя низшую форму движения материи, не входит в социальную сущность.
Неравенство людей по интеллекту, по многим личностным качествам очевидно. Однако было бы ошибочным объяснять различия в интеллекте, одаренности, в душевных качествах, мировоззрении различиями в структуре зародышевой клетки. Говоря о становлении человека как социального существа, мы вступаем в новую область явлений.
Каково влияние внешних условий на формирование мозга человеческого эмбриона, ребенка, пока он ведет досознательное существование, в последующем его развитии? Ближайшей задачей науки является выяснение основных закономерностей процесса формирования и оценка вклада биологического как предпосылки социального. Вместе с тем детерминирующее влияние социальных условий на развитие человека как общественного существа, его человеческих способностей и свойств, очевидно и очень глубоко.
Для понимания вопроса о соотношении социального и биологического тот факт, что люди рождаются, не имея сознания и готовых идей, имеет принципиальное значение. Обладая универсальным, неспециализированным мозгом, каждый человек с момента рождения под воздействием окружающих условий формирует в себе социальное, т. е. в процессе онтогенеза как бы воспроизводит общие черты истории происхождения человеческого рода. Процесс эмбрионального развития ребенка подчинен действию преимущественно биологических законов. После рождения идет сложный процесс формирования сознания, мышления и языка.
В это время у представителя каждого поколения под влиянием социальной программы происходит становление его социальных качеств. Это становление осуществляется на разных возрастных этапах с использованием биологических предпосылок. Постепенно социальная программа усваивается, интерпретируется, преломляясь через интеллект, волю и чувственно-эмоциональную сферу индивида. Благодаря этому при опоре на биологические предпосылки формируется личность как индивидуализированная совокупность общественных отношений. Именно потому, что все люди при рождении обладают уникальным, неспециализированным мозгом, мы говорим об их равенстве от рождения, о наличии у каждого, обладающего нормальной генетической программой, возможности вступить в общественную жизнь.
В настоящее время широко обсуждается вопрос о дальнейшей биологической эволюции современного человека. 0днако с момента появления вида «Homo sapiens», при наличии его громадной численности, постепенном слиянии народов в единую панмиксную популяцию, трудно ожидать сколько-нибудь заметных биологических сдвигов, даже если бы действовали все указанные Дарвином движущие факторы эволюции. В человеческих популяциях естественный отбор утратил свое значение направляющего фактора эволюции, а наследственность и изменчивость создают возможность громадной комбинаторики генов, что обеспечивает генную уникальность каждого человека.
Американский ученый Е. Стилл попытался возродить гипотезу Ламарка о наследовании благоприобретенных признаков. Он утверждал, что всякая адаптация к условиям среды базируется на отборе клонов мутаций в соматических клетках. Наличие клонов ведет к тому, что молекулы информационной РНК (и-РНК) от мутационных генов адаптации с вирусами проникают в зародышевые клетки. В них обратная транскрипция с молекул информационной РНК считывает копию ДНК, которая в качестве мутационного гена вставляется в хромосомы зародышевых клеток.
Возможности подобного наследования свойств родителей трактуется Стиллом весьма расширительно, поскольку к наследуемым он относит качества, прижизненно приобретаемые людьми. Прогнозируя будущее человечества, он говорит о необходимости воспитания этических и моральных качеств родителей, поскольку через биологическую наследственность их можно будет передать детям. Однако надежды Стилла на наследование через гены социальных свойств, в том числе морали, лишены каких-либо оснований.
Учение о социальной сущности человека показывает, что необходимо планировать создание таких социальных условий его развития, в которых могли бы развернуться все его сущностные силы. Поскольку биология, генетика, медицина, физиология при всем их громадном значении исследуют взаимосвязи и процессы, характерные для низших форм движения материи, постольку их данные должны быть использованы для обеспечения физического существования человека, его здоровья и гармонического развития. Время, когда человек сможет целенаправленно изменять свою биологическую природу, трудно предсказать. Действенность социального наследия, социальных программ, форма их воздействия на разных этапах онтогенеза опираются на универсальность, неспециализированность мозга новорожденного.
Это показывает, что данные современного естествознания не противоречат, а, напротив, подтверждают истинность учения о человеке и как совокупности всех общественных отношений, и как части природы. Задача науки состоит в глубоком изучении специфики природного в человеке, ибо он рождается, живет и умирает, как и другие органические тела, подчиненные законам биологии.
Учение о человеке опирается на признание решающего значения социальной программы в формировании личности. Будучи внешней по отношению к новорожденному, социальная программа в результате ее усвоения становится внутренним содержанием субъекта, формирующим его социальную сущность. Постоянное обогащение социальной программы и создание благоприятных условий для ее полноценного усвоения способствуют формированию нового человека, открывают неограниченные горизонты его духовного и материального прогресса.
Итак, опираясь на тезис о несводимости социального к биологическому, можно выдвинуть шесть главных моментов в проблеме диалектики социального и биологического в человеке.
Во-первых, человек обладает качественно новыми, надбиологическими образованиями в виде формирующих его социальную сущность труда, сознания, мышления, человеческих эмоций, воли. Социальные процессы и явления подчиняются только социальным законам; биологические законы не могут объяснить общественного развития, заменить законы истории.
Во-вторых, человек в своей жизнедеятельности подчиняется и биологическим законам, поскольку он произошел от одного из видов животных. Биологическая организация человека несет на себе печать развития длинного ряда его предков. Это касается проявления жизни на молекулярном, клеточном, тканевом и других уровнях. Отсюда следует необходимость изучения биологического в человеке как более низкой формы движения материи, признания за биологическим роли естественных предпосылок для развития социального.
В-третьих, человек отличается от животных наличием таких биологических структур и процессов, которые служат материальными предпосылками для развития в нем чисто человеческих особенностей. Эволюция человека привела к появлению принципиально новой биологической организации - Homo sapiens. Возникли органы, позволяющие ему трудиться, - рука, кора головного мозга (вторая сигнальная система), прямая походка и т. д. Основой многообразия исторических форм деятельности человека стала универсальность, неспециализированность его биологических свойств. Эта неспециализированность складывалась по мере усложнения трудовых процессов, в которых участвовали наши далекие предки и которые непосредственно влияли на характер конкретно-исторических типов соотношения социального и биологического в антропосоциогенезе.
Для исследования проблемы биологического и социального огромное значение имеет выяснение сущности скачка, который привел к появлению в мире животных специфического вида, оказавшихся способным и к социальной эволюции. Если бы не было влияния труда, этот ранний предок человека не дал бы начало Homo sapiens.
Именно благодаря труду появилась особая, не известная в мире животных форма эволюционного развития. Если эволюция животных видов определяется необходимостью приспособления их к окружающей среде, то для предков человека ведущим фактором эволюции оказалось развитие производительных сил, с помощью которых они начали преобразовывать природу в соответствии со своими потребностями. Хотя эта биологическая эволюция, которая опиралась на формировавшиеся социальные факторы, шла путем отбора мутаций и рекомбинаций, т. е. имела генотипический характер, однако ее суть заключалась в том, что она обеспечивала приспособления биологической природы человека не столько к условиям среды, сколько к выполнению им общественно-трудовой, производительной деятельности. После появления вида Homo sapiens его генетическая эволюция как биологического вида резко затормозилась, поскольку естественный отбор оказался диалектически снятым социальными законами.
В-четвертых, за всю историю человека его биологические основы претерпевали такие изменения, которые не нарушили популяционной стабильности его генотипа. Установлено, что прогрессивное развитие биологии человека как бы следует за прогрессом социальной формы движения материи. В сферу производственной деятельности вовлекается все большое количество очеловеченных предметов (результатов физического и умственного труда людей), новых природных ресурсов в виде полезных ископаемых, различных источников энергии (атома, солнца, океана, космоса), потоков информации и др. В связи с этим к природным силам человека, т. е. к его биологии, обществом (социально-исторической эпохой) представляются все более усложняющиеся требования.
Социально обусловленные изменения биологических свойств человека не ведут к генетическим преобразованиям, они влияют на процессы онтогенеза каждого индивидуума, имея ненаследственный характер. Способность к исторически нарастающим биологическим изменениям базируется на универсальности генотипа человека. Одним из важнейших условий реализации универсальных свойств служит генотипическая детерминированность длительного периода детства и юношества, что во многом обеспечивает осуществление процесса гармонизации, согласования биологии человека с требованиями все ускоряющихся социальных изменений.
Доказано, что 5/6 мозга формируется у человека после рождения. Морфофизиология мозга, характер нейродинамических процессов в нем определяются влиянием социальной программы. Способность биологии человека чутко и в нужном направлении реагировать на изменение социальных условий обеспечивает возможности неограниченного социального прогресса человечества, несмотря на то, что в течение всей его длительной истории генетическая основа человека как вида устойчиво сохраняла и в ближайшие тысячелетия будет сохранять свою структуру.
В-пятых, центральной задачей анализа социально-биологической проблемы является исследование конкретной диалектики социального и биологического. Методологической основой такого исследования служит тезис о принципиальной несводимости социального к биологическому. Все физиологические механизмы связи человека с внешним миром - инстинкты, естественные потребности и другие влияния - интегрируются и трансформируются социальным. В результате биологическое в человеке выступает как необходимая, индивидуализированная, но вместе с тем подчиненная подструктура интегрального целого. Это еще раз подтверждает, что у человека нет ни врожденных идей, ни готовых способностей.
Биологическое составляет естественную, природную предпосылку развития духовного мира личности. Социальное в человеке - это образование внешнего уровня, не содержащего в своей структуре биологических элементов. Тем не менее влияние биологического, выступающего в качестве природной предпосылки формирования личности, нельзя игнорировать. Это положение имеет важнейшее значение для психологии и педагогики.
В-шестых, поскольку биологическое служит предпосылкой социального, общество должно заботиться о сохранении полноценной биологической основы жизнедеятельности людей. С этой целью необходимо прежде всего создавать условия жизни, достойные человека, а также постоянно, тщательно изучать объем и динамику генетического груза населения.
Успехи научно-технической революции усилили могущество человека, его влияние на природу неизмеримо возросло. Однако в этом влиянии имеется и отрицательная сторона, обусловленная неконтролируемыми нарушениями в биосфере. В качестве загрязнителей природной среды выступают многие мутагенные факторы. Целый ряд веществ способен проникать в клетки человека и поражать молекулы ДНК, в которых записана генетическая информация. Вследствие этого новорожденные оказываются отягощенными различными наследственными заболеваниями. В настоящее время около 10 % новорожденных на планете обладают наследственными отклонениями, из них около 3 % - умственно отсталые.
Данные за последние 20-30 лет говорят о тенденции к увеличению объема генетического груза. Указанные факты свидетельствуют о том, что налицо противоречия социального и биологического. Мутагены среды могут создать угрозу наследственности человечества. Поэтому перед обществом, и прежде всего перед учеными мира, стоит задача всеми доступными средствами воспрепятствовать дальнейшему загрязнению биосферы мутагенами и разработать меры по ликвидации значительной части современного генетического груза.
Биологическая индивидуальность человека складывается в результате взаимодействия процессов, идущих на молекулярном, клеточном, биохимическом, физиологическом, тканевом, организменном и популяционном уровнях, а также на уровне врожденных реакций, т. е. существует в рамках целостного человеческого организма.
Индивидуализация характерна для всех видов животных. Особенности отдельных представителей какого-либо вида животных выявляются путем сравнения их с остальными особями того же вида. В пределах вида каждая особь несет в своей наследственности следы сложных расщеплений и мутаций, часть которых в популяции снижается естественным отбором, обуславливающим дифференциацию популяции и поддержание внутри нее определенной сбалансированности. Внутривидовая индивидуализация на уровне особей и популяций позволяет виду многообразно и многосторонне отвечать на различные изменения эколого-географических условий в местах обитания вида.
Индивидуализация у людей приобретает ряд принципиально новых качеств вследствие социальной обусловленности их биологических особенностей, служащих материальной предпосылкой развития и проявления высших форм человеческой психики, становления личностных свойств. Индивидуальность человека как личности - это феномен социальный.
Что же касается элементарных реакций человека, то они во многом определяются его природными свойствами. Таким образом, человек является продуктом и природы и общества.
Однако это не значит, что он как личность представляет собой «интегральную целостность биогенных, психогенных и социогенных элементов». Индивидуально-психические различия в определенной мере связаны с биологическими различиями, однако где же грань социального и биологического в поведении человека?
Современные научные данные показывают, что генетически детерминированными, врожденными являются динамические свойства и качества (темперамент, психодинамические свойства).
В. М. Русалов предлагает выделить два уровня индивидуально-психологических различий в поведении человека. К первому уровню «относятся результативные, содержательные» индивидуальные различия, касающиеся социально обусловленных свойств личности (направленность, отношение, моральные установки, желание, мотивы, интересы, а также знания, навыки и т. д.).
Второй уровень индивидуально-психологических различий касается только динамических свойств и качеств личности (будем называть их психодинамическими свойствами личности, которые обусловлены преимущественно биологической организацией человека). В принципе, с этим делением можно согласиться, поскольку, считая личностными «содержательные» индивидуальные различия, мы тем самым признаем, что личностные качества обусловлены социальными факторами.
В. М. Русалов пишет далее: «Сущность... человеческой индивидуальности глубоко социальна, поскольку именно и только социальное определяет ее содержательные аспекты. Влияние биологической подсистемы человека сказывается лишь на «форме», или на «морфологической фактуре», на динамике психических процессов, т. е. на их скорости, темпе, длительности, интенсивности, активности и т. д., в то время как социальные влияния определяют «содержание», «функцию» и «структуру» психических процессов (отношения, убеждения, знания и т. д.). В этой связи представляется целесообразным всегда четко дифференцировать эти два уровня индивидуальных различий: психодержательный и психодинамический».
Таким образом, сущность человека, его личностные качества, общественно-исторический прогресс, формирование нового человека - все это выходит за рамки биологической сферы. Данные биологии и генетики насущно необходимы для понимания природного в человеке, но только с их помощью невозможно решать проблемы человека, социального прогресса, ибо они находятся за пределами компетенции биологии.
Понимание проблемы соотношения социального и биологического в человеке имеет важное мировоззренческое и практическое значение, поскольку такой подход открывает безграничные горизонты для изучения биологической природы человека, для его духовного и материального прогресса, ведущего к гармоническому развитию людей.

4. Антинаучная сущность «социального дарвинизма» и расизма

Все современные люди на Земле имеют общее происхождение и составляют один вид - человек разумный.
Человечество представлено тремя большими расами - экваториальной (австрало-негроидной, или черной), евразийской (европеоидной, или белой) и азиатско-американской (монголоидной, или желтой).
Механизм образования рас таков же, как и механизм возникновения внутривидовых группировок у животных. Ни одна из рас не достигла видового обособления. Все человечество - единый биологический вид.
Никаких существенных отличий между расами в умственных способностях, т. е. способностях к познанию, творческой и трудовой деятельности, нет, все расы биологически равноценны. Различия уровня культуры народов разных рас зависит не от биологических причин, а от общественно-экономических условий.
Расизм - антинаучное учение о расах, основа которого - утверждение о физической и психической неполноценности низших и превосходстве высших рас. Высшие расы - созидатели цивилизации, призванные к господству; низшие - не способны к созиданию и даже к усвоению высокой культуры и обречены на эксплуатацию.
Расизм не признает единства происхождения рас, расценивает расовые отличия как видовые и даже родовые. Теория о делении рас на «высшие» и «низшие» служит для оправдания войн, колониальной политики и расовой дискриминации. В ХIХ в. колониальные захваты, завоевания азиатских и африканских народов шли под флагом расизма.
Расизм - официальная идеология фашизма, уничтожившего миллионы людей в лагерях смерти. Германские фашисты объявили высшей расой арийскую, а остальных, которых они собирались уничтожить, отнесли к неполноценным (славяне, евреи, цыгане, французы и т. д.).
В ЮАР, Зимбабве расизм использовался для оправдания дискриминации коренного населения, сегрегации, апартеида, а во многих случаях и геноцида. Расистов можно встретить среди представителей любой расы; они стремятся доказать, что именно их раса (европеоидная, монголоидная, негроидная) стоит выше других. Расизм - это идеология и политика наиболее реакционных групп, направленная на оправдание эксплуатации.
К расистским теориям примыкает социальный дарвинизм, который рассматривает биологические принципы естественного отбора, борьбы за существование и выживание наиболее приспособленных в качестве определяющих факторов общественной жизни. Социал-дарвинисты рассматривают социальное неравенство как следствие биологического неравенства людей, возникающего в результате естественного отбора.
Каждый человек, несомненно, имеет много врожденных черт. В. Г. Афанасьев пишет, например, что человек способен «воспринимать внешние воздействия, отделять от них информацию, преобразовывать ее с формированием множественных этапов программ. Одна часть из них заложена от рождения, а другая приобретается в продолжение жизни».
Требование учета врожденных индивидуальных черт человека не имеет ничего общего с высказываемым иногда мнением, будто облик каждого человека со всеми его духовными запросами, способностями, волей, чувствами прекрасного, добра и т. д. заложен в его генах, которые соединяются в процессе оплодотворения в яйцеклетке и дают начало его индивидуальности. Подобные идеи о генетической предопределенности личности широко представлены в литературе, ярким примером могут служить книги американского ученого А. Дженсена.
Признавая биологическую обусловленность социальных качеств человека, некоторые ученые делают вывод, что «высшие» классы обладают более ценными генами, что существует генетическая основа для различий между «высшими» и «низшими» расами, что биологические различия людей требуют элитарного подхода, т. е. преимущественного размножения отдельных людей и групп, обладающих «ценными» генами. Будущее человечества с этих, по существу евгенических, позиций представляется как планируемое размножение представителей элиты и людей-роботов, регулируемое в мировом масштабе.
Целый ряд биологов сегодня в мире вновь вызывают признак евгеники. Одни из них скорбят по поводу того, что прошло время, когда отдельные лидеры-вожди племен с их «ценными» генами оставляли много потомков. Другие требуют искусственного осеменения женщин спермой «выдающихся» мужчин. Третьи полагают, что младенца можно признать человеком лишь после проверки его генов. Новорожденный, не выдержавший проверки, теряет право на жизнь.
В 30-х г г. ХХ в. нацисты, как известно, возвели геноцид - уничтожение групп людей и рас, имевших, по их мнению, плохие гены, - в ранг государственной политики. Как ни парадоксально, но иногда за подобные проекты ратуют даже известные на Западе генетики, в целом выступающие за гуманизм и истинную науку. Ч. Френкель, приводя подобные примеры, пишет: «Поразительна ...наивность сторонников планированной евгеники... они, если оставить в стороне нацистов, принадлежат обычно к числу людей, славящихся своими гуманистическими высказываниями. Но они, видимо, сами себя не слышат».
Возможно, это и так, но ведь их слышат другие, те, которые берут их мнения на вооружение, выступая против создания истинно гуманных социальных условий, отрицая подтвержденные жизнью и наукой данные о равенстве рас и биологической полноценности угнетенных классов, те, кто пытается обосновать лжеидею о генетической неравноценности социальных групп. В свое время такие же заявления делали нацисты, которые разглагольствовали о мистерии крови, долженствующей обеспечить господство только одной, якобы высшей, арийской расы.
В настоящее время появились так называемые неоевгеники, считающие себя гуманистами, или сторонниками «благородной человеческой формы евгенизма». Неоевгеники считают, что на добровольной основе, путем постепенных изменений генофонда человечества, через биологическую перестройку популяций якобы можно добиться выведения нового человека - супермена, сверхчеловека, эдакую белокурую бестию.
Конечно, проводить прямые аналогии между идеями евгенистического порядка в науке было бы абсолютно неправильно, ибо всегда следует иметь в виду в корне противоположные социальные условия, в которых рождаются предложения об «улучшении человечества», а также принципиально различные мировоззренческие установки их авторов.
Увлеченные данными генетики, особенно селекции животных, некоторые авторы приходят порой к мысли о возможности применения методов селекции к совершеннейшему из детищ живой природы - человеку. Так, В. Полынин утверждает, что «идея о применении методов селекции к совершеннейшему из детищ живой природы - человеку - возникла задолго до того, как человек начал смотреться в зеркало». Он считает, что «если генетика знает, как щуплое зерно сделать тяжелым, крестьянскую буренку превратить в экономичный агрегат по переработке кормов в мясо и молоко, почему бы ей, если она уверяет, что трава, скотина и человек размножаются, развиваются и физически совершенствуются по одним и тем же законам, почему бы ей, генетике, и людям не посоветовать что-нибудь толковое».
Обычно авторы таких идей исходят из вполне гуманных соображений, из уверенности в том, что это послужит общему улучшению здоровья людей, облагораживанию их физического и духовного облика. Однако подобные, кажущиеся на первый взгляд безобидными, фантазии, хотят их авторы того или нет, не только открывают путь негуманным генетическим экспериментам в науке, они косвенным образом оправдывают требования некоторых наиболее «продвинутых» представителей науки начать генетическое манипулирование над человеком. И тогда встает ряд других, не менее, если не более, существенных вопросов: кто будет осуществлять подобную селекцию среди людей? Ради чего и какие «образцы» будут созданы? По каким эстетическим эталонам? Согласно каким нравственным идеалам? И т. д., и т. п.
Может быть, человеку, просуществовавшему 40 тысяч лет в почти неизменном облике, уже наскучил его собственный вид, и он хочет стать таким, каким его рисует, например, Б. Холден, утверждающий, что Homo futurus «будет иметь большую голову и ростом будет меньше, чем мы... У него будет огромная голова и крохотное лицо, беззубый рот и дряблые скулы...»?
Но даже если каждый из Homo futurus будет, по словам В. Полынина, писать стихи, как Пушкин, музыку - как Чайковский, фрески - как Рублев, любить, как Ромео и Джульетта, будет бесстрашен, как Зорге, мудр и добр, как всякий, кто в поте лица добывает хлеб свой, едва ли мы сможем назвать его Человеком с большой буквы - тем прекрасным, свободным, исполненным творчества, духовной и физической красоты и энергии существом, идеал которого создавался людьми на протяжении тысяч лет и воплощение которого мы видим в лучших представителях рода людского. Возможно ли создать гармонически развитую, целостную, гуманную, интеллектуальную и физически совершенную личность, уповая лишь на помощь «самодержавной власти Его Величества Гена», на методы стерилизации? Будем ли мы восхищаться подобным Homo futurus так, как восторгаемся скульптурами Венеры Милосской и Аполлона Бельведерского, портретами «Джоконды» Леонардо да Винчи, «Сикстинской мадонны» Рафаэля и т. д., и т. п. - мы, люди рода Homo sapiens?!
Итак, на протяжении ХХ в. некоторыми учеными в самых разных формах муссировался вопрос о необходимости генетического улучшения человека, поскольку, мол, природа человека - это его гены, и здесь ничего нельзя добиться путем преобразования социальных условий. Утверждалось, что каждый индивид как личность имеет всего лишь особую биологическую сферу с ее непреложными законами. Воспитанием, упражнениями, изменением социальных условий здесь якобы ничего не достигнешь.
Наиболее мрачным эпизодом в истории человечества было использование евгеники и расового учения в истории и практике фашизма.
Характерно, что сторонники биологизаторских теорий всегда пытались спекулировать на новейших данных науки. В начале ХХ в., с появлением генетики, авторы различных евгенических проектов попытались подвести под них научную основу, используя для этой цели законы Менделя. В дальнейшем стали заявлять, что успехи генетики человека якобы служат надежной научной базой для создания высших рас путем селекции людей. В наши дни те, кто выступает с позиции евгеники, зачастую стараются опереться на успехи популяционной генетики и на перспективы, открываемые достижениями генетической инженерии.
За 70 лет благодаря изучению генетики и эволюции популяций получен огромный фактический и теоретический материал. В результате был обеспечен синтез генетики с дарвинизмом и изменено понимание структуры и эволюции вида. Принципы популяционного подхода коснулись всех проблем эволюции в зоологии и ботанике.
Установлено, что законы генетики популяций регулируют генное содержание, динамику и наличие генетического груза в популяциях человека. Некоторые исследователи утверждают, что популяционный стиль мышления позволяет определять решающие подходы к пониманию проблемы человека. Примером может служить точка зрения американского ученого-генетика Э. Майра, изложенная в статье «Человек как биологический вид». Ошибочность его точки зрения, как, впрочем, и его последователей, заключается в том, что он считает генетико-популяционный подход основным при изучении интеллекта и других человеческих свойств.
Согласно развиваемой Майром точке зрения, основное, что двигало эволюцию человека в прошлом и что может продвинуть его эволюцию дальше по пути к «сверхчеловеку», это обогащение популяций генами выдающихся личностей. В прошлом такими личностями были вожди (или главы) племен. Благодаря полигамии передача их «высококачественных» генов многим потомкам обеспечила, по Майру, нарастающий ход эволюции человека. 100-200 тыс. лет назад эволюция мозга прекратилась. Майр полагает, что причиной этого явилось изменение структуры размножающихся совокупностей (переход от полигамии к моногамии). В этих условиях, по Майру, «репродуктивное преимущество вождей становилось минимальным», и в результате «тенденция, приведшая к возникновению человека, не привела к возникновению сверхчеловека. При социальной структуре современного общества превосходство более не вознаграждается успехом в размножении».
Э. Майр утверждает, что популяционное мышление по-новому освещает вопрос о расах человека. Он указывает на широкую изменчивость индивидов по многим признакам, в том числе и по умственной одаренности, внутри каждой расы.
В популяционном подходе Майра к человеческим расам при всей заботе об индивидах четко проглядывает типологический подход. Суть состоит в том, что, например, отдельный умный негр может быть интеллектуальнее отдельного среднего или слабоумного белого. Однако в среднем белые люди умнее черных, и перекрывание индивидуальной изменчивости этих рас говорит не в пользу черной расы. Э. Майр высказывает беспокойство о будущем человечества, поскольку оно якобы заметно теряет ценные гены.
Будучи увлечен успехами селекции животных по генерализованным признакам, Э. Майр предлагает применить этот метод и к человеку. Он заявляет, что правительства не заботятся о тех людях, которые заняли заметное положение в обществе, не обеспечивают им благоприятных условий для создания больших семей. И генетик Э. Майр предлагает единственно правильные, на его взгляд, социальные меры, например, изменение налоговой политики в обществе. Новая налоговая политика должна поощрять размножение людей, от которых можно ожидать хорошее потомство. Э. Майр считает, что для правильной регуляции деторождения необходимо изменить законы, с тем, чтобы «вознаграждались деловые качества» человека, а налоговый пресс на малоимущих должен обеспечить увеличение в генофонде человека качественно ценных генов.
Таковы главные научные и социальные выводы представителя генетики популяций по проблеме человека. Однако ирония состоит в том, что подобные идеи и евгенистические рекомендации были высказаны Ф. Гальтоном и другими сторонниками евгеники еще в конце ХIХ в., т. е. задолго до разработки популяционной концепции. Но ведь именно на эти положения опирается биологизаторский подход к личности.
Э. Майр пишет: «Каждый политик, священник, педагог или врач, короче говоря, каждый, кто имеет дело с людьми, неизбежно совершит жестокие ошибки, если будет игнорировать следующие две великие истины популяционной зоологии:

1. Не существует двух одинаковых особей.
2. Почти каждая черта организма зависит как от факторов среды, так и от генетических факторов».

Заметим, что первая «великая истина» популяционной зоологии верна лишь наполовину: как уже указывалось, целый комплекс наследственных признаков характеризует вид в целом. Например, все генетически нормальные люди, независимо от их популяционной или расовой принадлежности, имеют один и тот же набор из 46 хромосом. Что касается второй «великой истины», то и ее можно принять лишь с существенными оговорками. Генетические различия по цвету глаз, группе крови, рисунку линий на пальцах и многие другие наследуются, они жестко детерминированы и проявляются при всех изменениях среды.
Перенося идеи популяционной генетики из зоологии на общественную жизнь, Э. Майр предлагает соответствующие решения ряда социальных проблем, например, проблемы равенства.

Заключение

Идеи, высказанные Э. Майром, не новы. В течение более 70 лет в науке обсуждаются проблемы «негативной» и «позитивной» евгеники. «Негативная» евгеника имеет целью элиминацию генетических дефектов, и ныне ее функции постепенно переходят к медицинской генетике. Иное дело - «позитивная» евгеника, цель которой ее сторонники видят в генетическом улучшении свойств человека. Ее задача была сформулирована таким образом: получение лучших, облагороженных рас людей с помощью селекционного вмешательства в их генетические основы. В наши дни высказывается мнение о необходимости создания так называемой новой евгеники, которая была бы основана на успехах генетической инженерии.
В перспективе эти методы открывают исключительно большие возможности для переделки генетических основ любых организмов, вплоть до человеческого. Можно будет лечить наследственные болезни, вводя в клетки больных людей нормальные гены, т. е. методами генотерапии.
Итак, при устойчивом сохранении генофонда человека его сознание, интеллект значительно возросли в ходе истории. Социальный прогресс опирается на стойкие типологические, генетически обусловленные свойства человека разумного благодаря передаче опыта истории через социальную наследственность при наличии универсальной биологической базы человечества, и то, что представляется на первый взгляд парадоксом, является выражением диалектического взаимодействия биологической и социальной форм движения материи в жизнедеятельности людей.

Список литературы

1. Оконская Н. Б. Диалектика социального и биологического в историческом процессе. М., 1975.
2. Фролов И. Т. Социология и этика познания жизни и человека. Природа, 1982, N 9.
3. Русалов В. М. Биологические основы индивидуально-психологических различий. М., 1979.
4. Северцов А. Н. Эволюция и психика. М., 1922.
5. Кедров Б. М. Социальное и биологическое в научном творчестве. М., 1977.